— А также исполнительный сопродюсер, — напомнила ей Эллен. — Может быть, он звонил по делу.
— Но ты надеешься, что нет, — заметила Мэтти. — Я вижу по твоим глазам. Знаешь, на мой взгляд, все это тянется слишком долго…
— Не трать время на лекцию, — попросила Эллен. — Я полностью согласна, вот почему я все это купила. Я собираюсь пригласить его вместе с Робби и Клодой сегодня вечером на обед. По-моему, это шаг в правильном направлении.
— Не стану спорить, — быстро ответила Мэтти. — А теперь мне надо лететь. Желаю хорошо провести время, и оставь мне чего-нибудь хотя бы на два укуса.
— Это означает, что ты больше не голодаешь? — уточнила Эллен. — А как насчет диеты ради любовных сцен?
Мэтти угрожающе нахмурилась, схватила гроздь винограда, чмокнула ее в щеку и убежала.
Эллен продолжала распаковывать пакеты, когда зазвонил телефон, она взяла трубку и прижала ее щекой к плечу. Звонила Сэнди из Нью-Йорка, она хотела знать, есть ли у Эллен самые последние прогнозы по бюджету двадцатишестисерийного проекта. В кейсе Эллен оказался экземпляр, и они в течение пятнадцати минут штудировали его, так как у Сэнди на завтра была назначена встреча.
Когда разговор закончился, Эллен почувствовала себя еще более озадаченной и раздраженной, чем обычно после общения с Сэнди. Невозможно привыкнуть к ее новому облику. Трудно держаться холодно с человеком, который к тебе столь дружески расположен, и, продолжая щебетать, Эллен утверждалась во мнении: эта женщина — сука, и, возможно, теперь еще более опасная.
Вернувшись на кухню, она закончила наконец разбирать покупки, потом, не давая себе времени испугаться или пойти на попятный, сняла трубку, чтобы позвонить Майклу. Но прежде чем Эллен набрала номер, ей снова позвонили, и целых полчаса она занималась решением проблем с фильмом. Зная, что и Майкл живет точно в таком же ненормальном ритме, она гадала, как он чувствует себя сейчас, за неделю до того, как застрекочут кинокамеры. Без сомнения, он тоже возбужден и так же, как она, опасается, что вдруг все пойдет не так.
Эллен не хотела думать об этом сейчас, она желала отодвинуть работу в сторону и посвятить этот вечер семье, как в прежние времена, ведь стартовая черта марафона уже совсем близко. Это было бы впервые за три месяца, после того как свадьба и прочее разорвали их жизнь в клочья.
— Привет, это я, — сказала она, когда Майкл подошел к телефону. Эллен ждала, слушая его молчание, но тут она напомнила себе, что это снова его гордость, и со смехом продолжила: — У меня сегодня кулинарное настроение и возникла мысль: почему бы вам не прийти ко мне в гости и не составить компанию за обедом.
Пауза, потом его голос:
— Думаю, не стоит.
Она была ошеломлена. Ей и в голову не приходило, что он может отказаться, отвергнуть ее приглашение, и она не знала, что сказать.
— Но почему? — нашлась она наконец.
— Просто нет, — ответил Майкл сухо и холодно.
— Должно быть, у тебя есть причина.
— Ты знаешь причину, — раздалось в ответ. — Мы можем водить за нос других, но пора прекратить притворяться друг перед другом.
— Что значит «притворяться»? — Эллен почувствовала, как ее голос начинает срываться. — Я люблю тебя, Майкл, какое здесь притворство?
Его слова были такими резкими, что она едва могла поверить: да он ли это говорит?
— Не знаю, какую игру ты ведешь, Эллен, — бросил он. — Но если ты считаешь, что можешь водить нас обоих за нос, пока не узнаешь, кто отец ребенка, хорошенько подумай.
— Что ты имеешь в виду? О чем ты говоришь? — закричала она.
— Ты сама все знаешь, — сказал он и, прежде чем она смогла возразить хоть что-то, бросил трубку.
Эллен огляделась, все еще пребывая в полном ошеломлении, схватила сумку и вытащила из нее записную книжку, потом принялась быстро набирать номер. Джо, дизайнера, не было дома, поэтому она начала звонить на мобильный, но, присмотревшись, обнаружила, что это телефон одного из продюсеров. Продюсеру она дала отбой, потом набрала другой номер.
Возможно, Майкл узнал, что на съемочной площадке они с Томом стояли обнявшись? Это длилось всего несколько мгновений, но кто-то увидел и сказал ему. Ей просто необходимо выяснить, кто это был. Наконец Эллен дозвонилась до Рона Хаббарда, одного из менеджеров, находившегося в павильоне с самого утра.
— Нет, я не говорил с Майклом, — услышала Эллен. — Но я его видел.
— Ты видел его? — повторила она, и ее сердце понеслось вскачь. — Где?
— Он был возле декораций, между прочим, искал тебя. Я полагаю, так и не нашел, да?
— Господи, — выдохнула Эллен, потом, вспомнив, с кем говорит, быстро попрощалась и повесила трубку. — Господи, — снова пробормотала она. — Ну надо же! Какое ужасное совпадение!
Телефон зазвонил.
— Да, — резко бросила она.
— Эллен, у меня на другой линии «Госсип шоу»[2], — объявила старший референт по связям с общественностью. — Они спрашивают, не хочешь ли ты прокомментировать слух насчет твоего романа с Томом Чамберсом.
Глаза Эллен расширились, а голос внутри вопил, требовал, чтобы все это немедленно прекратилось.
— Ты сошла с ума? — закричала она. — Нет никакого романа у нас с Чамберсом, и я хочу знать, кто, черт возьми, распускает такие слухи!
— Журналистка не хочет раскрывать источник, — сказала ей референт. — Мне все отрицать или действовать по принципу «никаких комментариев»?
— Отрицай! — рявкнула Эллен. — Отрицай категорически! Скажи, что если они обнародуют эту сплетню, то я предъявлю иск.
Она хлопнула телефонную трубку на рычаг и уже хотела отвернуться, как телефон снова зазвонил.
— Да?
— Здравствуйте, госпожа Маккен, — произнес тихий низкий голос. — Мы с вами незнакомы, но я хочу, чтобы вы знали — я ваш друг. И как друг, я советовал бы вам отстраниться от работы над фильмом, который вы сейчас готовите…
— О, великолепно! Мне только этого и не хватало! — вскипела она, с размаху кидая трубку. Потом взяла сумочку, ключи и выбежала за дверь.
Через пятнадцать минут она уже поставила машину за машиной Майкла, подбежала к двери и громко постучала.
На стук вышла Клода. Когда она разглядела гостью, удивление на ее лице сменила улыбка.
— Как я рада тебя видеть, — сказала она, обнимая Эллен. — Мы сегодня ездили на съемочную площадку и искали тебя там, но ты уже уехала. Входи. Ты останешься на ужин?
Эллен не ответила, она увидела Майкла, сидящего на диване рядом с Робби. Его лицо вообще ничего не выражало, но она сердцем чувствовала, как в нем борются гнев и отчаяние. Робби наблюдал за ними широко открытыми глазами, в них читались сомнение и неуверенность, и на одну ужасную секунду Эллен поняла, что нервы сдают.
