Девушку можно было понять. Не каждый день узнаёшь, что твои боевые товарищи собираются заняться наркоторговлей. То, что дурь при этом предполагалось доставлять не из Афганистана, а из прошлого роли не играло.
— Не понимаю, как вообще можно обсуждать подобные пакости! Наркотики! Может, еще и сутенёрством займетесь? Или органами будете торговать?
— А что, вариант, — ухмыльнулся Дрон. — Видела бы ты, сколько там бомжар – ну бродяг всяких и нищих. И все, что характерно, живут на экологически чистых объедках и сивухе. Ни тебе пестицидов, ни тяжёлых металлов… товар первый сорт!
Веронику передернуло от отвращения. Отвечать Дрону она не стала и продолжила:
— Мы, на минуточку, собирались стать там, в прошлом, революционерами, а не наркоторговцами. По-вашему – революцию можно делать на деньги от продажи наркоты?
— Революцию можно делать на любые деньги, — рассудительно сказал Геннадий. — От наркоты, от вражеской разведки, от грабежа почтового поезда. Даже на фальшивые. Главное – чтобы они были. А вот если их нет – тогда и революции не будет. Очень простая, знаешь ли, причинно-следственная связь. Нет денег – нет революции.
— Слыхала про таких ребят – ФАРК? — осведомился Дрон. — Это колумбийские леваки и партизаны. И коммунисты, между прочим – «Подпольная коммунистическая партия Колумбии». Они с 64-го года всю страну на уши ставят, воюют с янкесами и буржуями. А бабло, между прочим, идет от кокаина. Они, понимаешь, не считают, что это западло, даже наоборот – пусть всякая шваль и слабаки от наркотиков сдохнет, на свете чище будет. Не знаешь про такое? То-то… думаешь, почему они там с наркомафией воюют? Те когда-то тоже были с ними, а потом решили скрысятничать и чисто бабло делать, вместо того, чтобы на революцию отстегивать – вот теперь их за такой косяк и мочат.
Дрон был известен в БПД своей приверженностью к латиноамериканской романтике.
— В данном случае Дрон во многом прав, — поддержал соратника Геннадий. И вообще, друзья, давайте договоримся – кто не хочет марать руки – мы никого не держим. Пока не держим, — добавил он многозначительно.
— Ага, а кто станет трепаться… — Дрон интернациональным жестом провел большим пальцем по горлу.
— Так что, ты по прежнему, будешь настаивать на своей позиции? — снова обратился к девушке Геннадий, — или, будем считать, что непонимание преодолено?
Вероника пожала плечами и отвела глаза.
— А мне вот что непонятно, — осведомился сидящий рядом с ней Олег. — Неужели кокс там продают просто так, без рецептов? Это что ж – заходи и бери, что ли? Кто угодно, в любой аптеке?
— Именно, — подтвердил Геннадий. — Заходи и бери. В любой аптеке. Сколько хочешь.
— Я тут нашел один матерьяльчик, — поддержал лидера Валентин. — Как раз по интересующему нас вопросу. Вот, Олеж, если сомневаешься: ««Биржевые ведомости». Примерно – уровень нашего «РБК-Дейли».
И он положил перед собой листок со сканированной, явно дореволюционной газетной вырезкой:
Вначале я брал кокаин в аптеке и платил за крошечный флакон в грамм 1 р. 10 к. Выходит же его у меня 2 грамма в день, т. е. на 2 р. 2 к. Целый месяц я платил эти деньги, после чего аптекарь надо мною сжалился и сказал: «Мы вам, как постоянному клиенту, делаем скидку и будем брать по 90 к. за флакон в один грамм»». Каково же было возмущение несчастного кокаиниста, когда выяснилось, что на складе можно брать кокаин значительно дешевле: «С меня взяли 20 коп. за грамм! За тот же флакон – 20 копеек! Сочтите, сколько я переплатил лишнего!»
— Ну ни фига ж себе! — заржал Дрон. — Прикинь, если в «КоммерсантЪ» жалобу написать – мол, кокс нынче дорог, непорядок, примите меры…
По комнате прокатились смешки, Геннадий довольно кивнул.
— Как видите – с тем, чтобы легально добыть товар, проблем не предвидится. Особенно, если последовать совету автора заметки и обратиться на аптекарский склад. Мы же с вами не хотим переплачивать по 90 копеек за 20 граммов, верно?
— Точно, — согласился Дрон. — Видели мы этот склад. Сидит там старый гриб, сторож. Из всего оружия – палка от метлы и свисток. Всего делов – знать, где у них там кокс держат, и можно устраивать шоппинг.
— То есть, все же грабить? — поморщилась Вероника. — Никак нельзя без гоп-стопа?
— Опять ты за свое… — вздохнул Геннадий. — Не нравится – предложи вариант, рассмотрим. А если нет – извини.
— Ну хорошо, — Вероника не собиралась сдаваться. — Мы эту дурь как-то там добудем. Пусть даже много. А дальше? В пакетики развешивать и по клубам толкать? Сказать, что с нами за это сделают – причем извращенным способом?
— Вопрос не праздный – согласился Геннадий. — Дрон, излагай…
— А чё? — немедленно среагировал тот. — Не, конечно коксом по мелочи барыжить – палево. Не вариант. Надо сдавать всё, разом, и потом надолго ложиться на дно – чтобы не нашли по горячим следам. А найти может кто угодно – и пацаны, которые тему наркоты держат, и ФСКН[94] и даже ФСБ. Товар больно горячий. Тут только так и надо: сдал партию – и свалил с концами.
— Благо, свалить есть куда, — подхватил Геннадий. Тот, кто займется реализацией партии кокаина – уходит в прошлое и остаётся там надолго. И это, Дрон, будешь не ты – для тебя тут дел пока хватает.
— А кто? — немедленно спросила Вероника, но Геннадий промолчал и многозначительно улыбнулся: мол, не тот вопрос.
— Ну что, по этому вопросу все? Что ж, дальше на повестке дня – студент Бауманки… то есть, простите, Императорского Московского Технического училища Лопаткин Владимир, разночинец. А также – бомбист и террорист. Проживает в студенческом общежитии с милым названием «Ад» на Большой Бронной улице. Этот молодой человек дает нам замечательную возможность – сразу, без сложной подготовки работы проникнуть в круги недобитых пока еще царской охранкой народовольцев, — Геннадий кашлянул.
— Напомню, дорогие соратники – знакомые, причем не такие уж дальние, этого милого молодого человека всего через полгода попробуют грохнуть государя Александра III. Помните, кто это сделает? Для забывчивых – всего одно имя: Александр Ульянов. Не надо напоминать, чей он брат?
Повисло напряженное молчание; бойцы Бригады ловили каждое слово вожака. По сути, он впервые открыто заговорил о том, для чего, собственно, затевается вся эта рискованная, и в перспективе, кровавая игра.
— Согласитесь, — продолжал меж тем Геннадий, — у этого юноши чрезвычайно интересные и перспективные контакты. Так что остаётся, как говорят в Одессе, пара незаметных пустяков – не просто выйти на этих людей, но и завоевать в их среде некий серьёзный авторитет. И меня в этом плане интересуют отнюдь не только господа Ульянов, Шевырёв, Андреюшкин[95] и иже с ними. Они свой выбор уже сделали и со своей дороги не свернут.
— И флаг им в руки, — усмехнулся молодой человек, — революции нужны и герои и мученики. Меня сейчас больше интересуют те, кому сейчас например, 16 лет – как господину Гершуни[96]. Или 13 – как Чернову[97]. Я хочу, чтобы они видели в нас не пришельцев непонятно откуда, а вождей, ведущих их к победе. А объяснить им это могут только такие люди, как студент Лопаткин и его друзья. То есть – властители дум нынешних студентов. А для этого они должны поверить в нас с вами, друзья мои.
Геннадий замолчал, и закончил вполне по-деловому:
— В общем, Володя Лопаткин дает нам возможность сэкономить уйму сил, времени и и денег… которых у нас с вами пока нет. А потому – надо налаживать с ним отношения. Чем мы с вами завтра и займемся. Валя, ты, помнится, хотел прогуляться в прошлое?
* * *
— Серж, я окончательно решила! Платье я закажу у мадам Клод, и никак иначе! В конце концов, свадьбу устраивать мы ведь тоже будем здесь? Или в Петербурге? Тогда я, дорогой, должна соответствовать вашим понятиям о моде. А вот прическу сделаю у нас, не говоря уж о косметике – тут даже сомнений никаких быть не может. Видела я ваши парикмахерские… бр-р-р… каменный век какой-то. Ой, а если мы в Петербурге – как я тогда из Москвы туда доберусь, у вас ведь самолёты не летают, а в поезде я всю укладку испорчу…
— Конечно, дорогая, все будет так, как ты захочешь, — невпопад ответил Никонов. Он слушал Ольгино щебетание уже полтора часа к ряду – с тех пор, как они в очередной раз вернулись с Кузнецкого. Надо сказать, в последние несколько дней жизнь лейтенанта превратилась в бесконечную череду поездок по свадебным салонам, модным лавкам и ювелирным магазинам – причем как здесь, так и по ту сторону портала. Ни на что другое ни сил, ни времени просто не оставалось; лишь по вечерам, распрощавшись с будущей супругой и отправив ее в, в 2014-й год, он мог немного расслабиться и подумать о собственных делах.
