Моника. — Даже слишком хорошо. У меня не будет оснований задерживать ее в больнице более чем на несколько дней.
— На выходных родственники не объявились? — спросила Элма.
— Нет. Из газет я поняла, что, даже если Питера Гэннона освободят под залог, ему запрещено приближаться к дочери. Никому, пожалуй, ничего не известно о происхождении Рене Картер, хотя, честно говоря, если ее родственники похожи на нее, то Салли лучше бы не встречаться с ними.
В десять часов, когда Моника собиралась заняться следующим пациентом, ей по внутренней связи позвонила Нэн.
— Доктор, не могли бы вы зайти в свой кабинет?
Это, должно быть, что-то важное. Нэн никогда не побеспокоила бы ее из-за случайного посетителя. Моника в тревоге поспешила по коридору к своему кабинету. Там ее ждали двое мужчин.
— Мы понимаем, насколько вы заняты, доктор, так что постараемся вас не задерживать, — сказал тот, что повыше, закрывая за ней дверь кабинета. — Я детектив Карл Форест. Это мой напарник, детектив Джим Уилан. Мы пришли к заключению, что в прошлый четверг вечером вас умышленно толкнули под автобус. Запись с камер наблюдения показывает, что, когда вы вышли из больницы, за вами следил мужчина, известный нам бандит. Мы уверены, что именно он толкнул вас.
— Кто он такой? — в смятении спросила Моника. — И зачем, черт возьми, ему меня убивать?
— Его зовут Сэмми Барбер. Вы знаете его, доктор?
— Нет, не знаю.
— И неудивительно, — сказал Форест. — Он наемный убийца. У вас есть какие-нибудь соображения, зачем кому-то понадобилось навредить вам или убить вас? Подумайте. Возможно, у вас были проблемы, скажем, с неправильным диагнозом, когда вам не удалось спасти ребенка.
— Ничего подобного!
— Доктор Фаррел, должны ли вы кому-то деньги или, может быть, кто-то должен вам?
— Нет. Никто.
— А как насчет отвергнутого приятеля? Есть такой в вашей жизни?
Форест заметил тень сомнения на лице Моники.
— Есть такой человек, доктор Фаррел?
— Но это было в прошлом, — с сомнением произнесла Моника.
— Кто он такой?
— Вы ничего не добьетесь, спрашивая о нем, и я не хочу ставить под удар его карьеру, утверждая, что он меня преследовал.
— Доктор Фаррел, почему вы предполагаете, что этот человек мог вас преследовать? — напрямик спросил Форест.
«Успокойся. Возьми себя в руки», — сказала себе Моника.
— Человек, о котором я говорю, был женат на моей близкой подруге. Он был также адвокатом моего отца. Он увлекся мной как раз перед моим отъездом из Бостона. Я не видела его четыре года. Сейчас он в разводе и недавно переехал на Манхэттен. Он одержим идеей помочь мне проследить родословную моего отца. Но я считаю его другом, и не больше.
— Как его зовут?
— Скотт Альтерман.
— Когда вы в последний раз его видели?
— В прошлый четверг вечером. Он услышал по радио о том, что меня едва не сбил автобус, и позвонил. Полагаю, по моему голосу он понял, что я сильно напугана. Он пришел ко мне домой и был у меня примерно час.
— Он приехал сразу после происшествия?
— Да, но вы должны уяснить себе, что никогда в жизни Скотт Альтерман не причинил бы мне вреда. Я в этом уверена.
— Вы разговаривали с ним с четверга?
— Нет.
— Где он живет?
— В Уэст-Сайде. У меня нет его адреса.
— Мы узнаем. Вы знаете, где он работает?
— Как я говорила, Скотт адвокат. Он только что начал работать в нью-йоркской юридической фирме. Она называется… ну, «Армстронг и кто-то там еще». Послушайте, мне действительно нужно возвращаться к пациентам, — сказала Моника с оттенком раздражения. — А что насчет этого Сэмми Барбера? Где он сейчас?
— Он живет в Нижнем Ист-Сайде. Мы уже сообщили ему, что у нас есть видеозапись. Он отрицает, что имеет к вам какое-либо отношение, однако мы следим за ним двадцать четыре часа в сутки. Он знает, что находится у нас под колпаком, и вряд ли предпримет новую попытку. Но, доктор, будьте, пожалуйста, осторожны.
— Да, конечно. Спасибо.
Моника повернулась и заспешила обратно в смотровую комнату, где сейчас плакал полугодовалый малыш. «Когда они заговорили о Скотте, я почему-то и не подумала упомянуть о лейке, которая оказалась сдвинутой с места, — вспомнила она. — Ну и правильно. Прежде чем сказать об этом кому-либо, спрошу Люси, не сдвинула ли она ее, когда подметала патио. Скотт ни за что не стал бы вредить мне». Но вслед за тем в памяти всплыло тревожное воспоминание о том, как он неожиданно появился перед ней, когда она ловила такси, чтобы поехать к Райану в гости.
«Неужели возможно, — спрашивала она себя, — хоть в какой-то степени возможно, что Скотт патологически увлечен мной и способен нанять кого-то убить меня?»
64
В понедельник в два часа пополудни Артур Сэлинг позвонил Грегу Гэннону и через двадцать минут прибыл в его офис. Эстер старалась не смотреть на листок бумаги, который он держал в руке. Она знала, что это письмо, которое она ему послала.
— Мистер Сэлинг, рада вас видеть, — начала она. — Я скажу мистеру Гэннону, что вы пришли.
Объявлять о его приходе не было необходимости. Дверь кабинета открылась, и Грег, протягивая руку для пожатия, поспешил встретить Сэлинга лучезарной улыбкой.
— Артур, не могу не выразить своего сожаления по поводу того, что вы получили одно из этих ядовитых писем, которые посылает один из наших бывших сотрудников. Большое спасибо, что принесли его мне. Несколько наших клиентов получили подобные письма, и все они переданы в ФБР. Этот человек явно ненормален. Его собираются арестовать.
— Я никоим образом не хочу участвовать в судебном разбирательстве, — с тревогой проговорил Артур Сэлинг.
— Нет, конечно, — согласился Грег, дружески обнимая Сэлинга за плечи. — У нас множество улик, и этот псих будет вынужден признать свою вину. Он женат, и у него целое семейство. Как сказал мне агент ФБР, его, вероятно, условно освободят на поруки и заставят пройти психиатрическое лечение. Это будет проще
