Попался навстречу и патруль городской стражи — четверо крепких мужиков средних лет в зеленоватых мундирах, кепи, с револьверами и деревянными, обшитыми кожей дубинками на поясе. Перед ними расступались, а парочка каких-то оборванцев, увидев их, рванула в узкий переулок. Патрульные, остановившись, посмотрели им вслед, но гнаться не стали и так же степенно пошли дальше.
Постепенно район красных фонарей уперся в лабазные дворы при порте и яркость его немного поблекла. Гостиницы сменились постоялыми дворами, в которых останавливались караваны сухопутные, часто со всеми лошадьми, волами и фургонами.
Вскоре мы увидели и вывески «Благословение путнику», висящую над добротными воротами, сколоченными из тяжелых деревянных плах. Вход же в постоялый двор был через дверку в сторожке, которую рычагом отпирал здоровяк с бритой головой, сидящий за высокой конторкой — сторож.
— Нам бы на постой встать, уже договорено, — сказал я ему и тот, вполне вежливо кивнув, показал на следующую дверь.
— Туда проходите.
За дверью оказалась небольшая полутемная комната, в которой за конторкой обнаружился невысокий толстяк с потной лысиной, к которой в беспорядке прилипли мокрые от пота волосы.
— Чем могу служить? — спросил он неожиданно писклявым голосом.
— Мы охрана торгового дома Зарама, что из Альмары, постоя ищем.
— Это всегда пожалуйста, — вдруг разулыбался он. — Уже уплатили господин старший приказчик Арио, ждем. Вот за мной пожалуйста, — вытащив из крюка на стене лампу, засуетился он. — Прошу.
Толкнув очередную дверь, он повел нас дальше.
Постоялый двор был большим, даже не ожидал. Тут и конюшни, и колодцы с поилками для лошадей, и ряды возов и фургонов с товаром, под которыми и на которых спали люди, и два двухэтажных дома-гостинцы для тех, кому не подобает спать на возу, и вдоль заборов целые ряды маленьких флигелей, к одному из которых хозяин нас и повел. Погремев ключами, отворил невысокую тяжелую дверь, сказал:
— Проходите, оглядитесь.
Это была одна большая комната с деревянными койками вдоль стен, застеленных набитой соломой матрасами. Матрасы были не продавленными, набиты явно недавно. Десять коек, у каждой тумбочка без дверок и крючки на стене. Лампы, которые хозяин начал зажигать от своей, сняв стекло. Еще шкаф большой, который на замок закрыть можно. Хитро ухмыльнувшись, хозяин поманил меня к нему, открыл дверцы, а затем зацепив заднюю стенку, рывком сдвинул ее в сторону. Там оказалась еще одна дверь, запертая на обычный засов — с обратной стороны не откроешь.
— На лабазные дворы дверь ведет, — сказал толстяк. — Мои дворы. Если через дальнюю стену махнуть, то там спуск к реке, внизу тропа в обе стороны и много лодок рыбачьих.
И на том стенку шкафа задвинул.
— Клопов нет? — спросил я.
— Травили три дня как, не должно пока быть. И тюфяки поменяли, — он похлопал по ближнему матрасу. — С бельем мальчишку пришлю, все из прачечной.
И ушел.
Вот так. Нормально поселили, так обычно охрана купеческая и квартирует, приходилось видеть. И дела у хозяина с Арио явно были какие-то, раз такая хитрая дверка имеется.
Выбрав себе койку, я положил свой мешок на тумбочку, винтовку сверху на крючок повесил. Белье пока не принесли, но с этим и без меня разберутся.
— Барат, со мной пойдешь, — сказал я своему вестовому. — Карабин не бери, не на войну идем. Ниган, организуй службу. Кто не на вахте, тот пока свободен. Но чтобы в комнате охрана всегда была. И не напиваться и в истории не влезать, понятно? — это я уже ко всем обратился.
Все разве что усмехнулись. Люди опытные, что им такое объяснять? Но объяснять надо, потому что подчас и старик детские глупости делает. Всегда лучше предупредить.
Сам я тоже остался с длинным револьвером в кобуре на бедре и второй, покороче, тот, что взял с убитого Вилана Дятла, сунул в кобуру подмышку, под жилет. На всякий случай.
— Пошли, Барат, — махнул я рукой.
Кабак, про какой Арио сказал, и вправду был прямо напротив, только широкую пыльную улицу перейти, старясь не угодить в навоз в темноте — днем здесь только телеги и ездили. Большой, строенный в один этаж дом, целиком занятый трактиром. У крыльца двое пьяных ругаются, за ними наблюдает вышибала — огромный ражий мужик с короткой густой бородой, сложивший на груди могучие ручищи. Одет он был в один жилет на голое тело, из-под какого виднелись моряцкие татуировки.
Было в кабаке шумно, чадно, хотя почти половина столов была еще свободна — вечер для кого-то, кому рано не вставать, только начинался, а у кого дела завтра — для того уже кончился. На подоконниках расселась целая стайка шлюх, половина из которых выглядела совсем малолетками, а вторая половина — потасканными руинами.
В дальнем углу за столиком сидели Тесак и Бире Хорек, с аппетитом наворачивая ужин, и заодно поглядывая по сторонам. Ага, Арио здесь, а Хорька с тесаком, похоже, наблюдать посадили. Примерно с этой же целью я Барата привел.
— Садись с ними, — сказал я ему, — заказывай что хочешь, но не пей. Жди меня.
За стойкой же стоял высокий сутулый человек с на удивление жилистыми большими руками, одетый в клеенчатый фартук и серую грубую рубаху с закатанными выше локтей рукавами. Голова на пиратский манер была замотана косынкой красного цвета, нос сломан и сбит на сторону. С ним, попивая заодно вино, разговаривал среднего роста плечистый парень, с двумя револьверами в расшитых серебром кобурах, одетый в кожаный, опять же с вышивкой жилет, наброшенный на белоснежную, накрахмаленную сорочку. Кто такой, интересно? По наряду так больше на разбойника похож, таких мы видели уже сегодня. И кстати, лицо мне его знакомым показалось. Пока они с буфетчиком говорили, я его все разглядывал исподтишка, но вспомнить где видел не получалось. А может быть просто напомнил кого-то, дружки Вилана Дятла как раз так и выглядели.
Минут через пять парень допил вино, хлопнул, чуть нагнувшись, буфетчика по плечу, и быстро вышел на улицу. А я подошел на его место.
— Я Арио ищу, старшего приказчика из торгового дома Зарама.
— А сам кто будешь? — посмотрел он на меня без всякого выражения.
— Я от купца Сальга из Пулиха, с торговым поручением.
Буфетчик помолчал секунду, изучая меня чуть слезливыми серыми глазами, потом кивнул едва заметно, сказав:
— Пошли со мной.
И повел в дверь за кухней, через которую, похоже, завозили продукты и выносили мусор. Тесный двор, в углу большие жестяные баки с помоями, хорошо, что хоть свежими, не воняют особо пока. Темно. У забора какой-то дощатый сарай пристроен, передо мной еще дом, невзрачный флигель, в него аж три двери ведут. Буфетчик подошел к средней, постучал слегка, ладонью. Дверь отворилась, в проеме стоял Голодный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
