6
Рей снял трубку уже на первом звонке.
— Ты сукин сын! Что, черт возьми, ты себе позволяешь?
— Побереги нервы.
— Нервы? Я еще не все сказал. Господи, этот дым, этот запах! Клянусь, он въелся в стены, в ковры, в мебель! Мне от него не избавиться. Видимо, придется съехать из этого херова офиса и подыскивать новый.
— Что за выражения! Ты позвонил домой?
— Это отдельный разговор, ты, ублюдок! Кто-то подложил у меня во дворе бомбу! Я имею в виду бомбу, а не вонючку, как в холле.
— Наверное, это местные хулиганы, — сказал Дрю. На сердце у него было пусто.
— Черта лысого, местные! Что ты себе…
— Дядя Рей, ты меня разочаровываешь. Мне казалось, все понятно без слов. Я рассердился. Ты предал меня. Дело не в ударной группе. Это-то я как раз предвидел. Но ты использовал меня с самого начала. Воспользовался смертью моих родителей, чтобы завербовать в “Скальпель”. Думаю, эта мысль пришла тебе в голову уже тогда, а? Ты забыл сообщить, что это ты организовал “Скальпель”, ты за ним стоял.
— Я не собираюсь оправдываться. Я любил твоих родителей. Твой отец был моим самым близким другом! И ты, и я — мы оба хотели отомстить.
— Но ты зашел слишком далеко. Борьба с террористами и наемными убийцами тебя уже не удовлетворяла.
— Ты не забыл, что именно такие, как они, убили твоих родителей?
— Я и не спорю. Я совершил свою долю убийств. За родителей. Уничтожал бешеных собак. Но этого тебе стало мало. Тебе хотелось определять будущее, решать, какие лидеры подходят тебе, а какие нет. У иранского шаха были и террористы, и пыточные камеры. Но его ты не тронул. Зато попытался уничтожить его преемника.
— Аятолла — безумец.
— Это теперь известно. Но тогда ты этого не знал. Ты строил из себя бога. Только вот незадача, нападение накрылось. Из-за меня. И из-за тебя самого. Ты совершил ошибку, послав меня сначала убить ту американскую семью, того представителя нефтяной компании, что пытался наладить отношения с Аятоллой. Нужно отдать тебе должное. “Скальпель” имел бы отличное алиби. После того, как Хомейни убили бы точно также, а несуществующая иранская секта взяла бы на себя ответственность за оба убийства, никому и в голову бы не пришло, что это дело рук американцев. По-своему гениально. Но ты все испортил. Тебе нужно было послать кого-нибудь другого. Когда я увидел родителей, которых убил, и мальчика, который выжил, как я, которого ждали те же кошмары, что мучили меня…
— Чепуха какая-то!
— Отнюдь. Я сам превратился в маньяка. И, что еще хуже, поверил в Бога. Я стал ненадежным. Мог заговорить, рассказать о “Скальпеле”. Так что меня требовалось убрать. Чтобы обезопасить твой замечательный план.
— Дрю, послушай, ты все неправильно понял. Это недоразумение.
— Еще бы! — Дрю пытался взять себя в руки.
— Поверь, Дрю, ты не знаешь, насколько важно…
— Ты прав. Я действительно не знаю. Ты считал, что меня нет в живых. Почему тогда мой двойник действовал от моего имени? Ты создал Януса, чтобы начать атаку на церковь?
Дядя Рей молчал.
— Я задал тебе вопрос! — закричал Дрю.
— Нет, — Рей помолчал. — Даже если нас не подслушивают, на этот вопрос я тебе не отвечу.
— Еще как ответишь, — взъярился Дрю. — Можешь мне поверить. Эта бомба-вонючка в твоем офисе. Взрыв перед домом. Тебя, небось, интересует, к чему все это. Привлечь твое внимание. В сумке, оставленной рядом с твоим офисом, могла быть настоящая бомба. Тебя и твоих подчиненных могло разорвать ко всем чертям. А взрыв у тебя дома? Он мог быть значительно сильнее. Он мог разнести на куски весь твой чертов особняк — с тобой вместе. Может, в следующий раз так и будет. А пока радуйся своему везению. Считай отпущенные секунды. Я хочу, чтобы ты прочувствовал, что у тебя за враг, дядя Рей. Тебя ждет ускоренный курс терроризма. Глазами жертвы.
— Нет, послушай!
— Я еще позвоню.
7
Арлен была явно удивлена.
— Да, но…
— Что? — спросил Дрю. — Что тебе не нравится?
Они встретились в церкви на Парк-стрит, недалеко от Бостон-коммон, оттуда поехали в Бикон-хилл, и вот теперь они сидели за сверкающим стеклом и металлом кухонным столом в отделанном дубовыми панелями загородном доме. Один из контактеров отца Станислава договорился, чтобы им сдали этот дом на десять дней.
— Не понимаю, — сказала Арлен. — Если ты сообщил Рею, что собираешься взорвать его дом и офис, он поставит там охрану. А сам будет держаться подальше.
Дрю кивнул.
— И я так думаю.
— Но это создаст нам лишние трудности.
— Может быть, как раз наоборот, — Дрю пожал плечами. — Надеюсь, что так. Я хочу ускорить события. Мы с самого начала знали, что просто схватить его не удастся.
Он охотится за мной с самого монастыря. Он не дурак и прекрасно понимает, что я могу обо всем догадаться и начать охотиться за ним, так что охрану вокруг себя он давно усилил. Поверьте, я хорошо его знаю. Он совсем не дурак.
— Хорошо, — сказала Арлен, — это мне понятно. Тут я согласна. Как только мы попытаемся его схватить, нас убьют. Но зачем ты предупредил его, что будут еще бомбы?
— Я хочу ослабить его охрану, рассеять внимание. Он оставит охрану в офисе и дома — значит, его личная охрана уменьшится. Ты права. Он будет так напуган, что и носа туда не покажет. Но это только к лучшему. Мы ограничиваем его в действиях. Мы достигли того же эффекта, будто бы действительно взорвали и дом, и офис. А теперь я хочу, чтобы наши нападения участились. И каждое последующее было страшнее предыдущего. Наносить удары там, где этого меньше всего ожидают. Наносить их чаще. Использовать основные принципы терроризма.
— Но зачем? — Она явно расстроилась, увидев, с какой нескрываемой радостью он говорит о терроре против Рея. Он отвел глаза.
— Не понимаю, о чем ты.
— Зато я понимаю, — сказал отец Станислав. — Мне кажется, ее интересует, к чему все это приведет. Вы собираетесь его убить? Дрю ушел от ответа.
— Он нам нужен. Мы должны получить ответы на вопросы.
— Узнать о судьбе Джейка, — быстро произнесла Арлен.
— Ну а потом? — спросил отец Станислав. Они оба уставились на Дрю.
— Только честно, — добавил священник. Они ждали. Дрю вздохнул.
— Если бы я знал. — Он нахмурился, увидев на зеркальной поверхности стола свое собственное отражение. Вид у него был мрачный. — Я много лет боролся с террористами, видя в них тех ублюдков, что убили моих родителей. Я давал им прочувствовать, что значит стать жертвой террора. Но потом это занятие стало мне отвратительно, я вышел из игры. Я поклялся, что с этим покончено. И вот теперь я снова этим занимаюсь. Честно? Мне стыдно признаться, но сегодня мне это нравилось, как раньше. — Дрю взглянул на отца Станислава. В глазах у него стояли слезы.
— Бывает, что и Господь гневается, — ответил священник, — если дело правое. Можете не сомневаться — защитить церковь, прекратить нападения на священников, узнать” что случилось с Джейком, — это дело правое. Господь простит ваш праведный гнев.
— Прощу ли я сам себя?
Неожиданно зазвонил телефон. Дрю с Арлен переглянулись, обоим было не по себе. Отец Станислав встал и подошел к висевшему на стене телефону.
— Алло? — Какое-то время он молча слушал. — И Святой Дух. Deo gratias. — Взял карандаш и бумагу. — Хорошо. — Отложил карандаш. — Церковь вами довольна.
Повесив трубку, повернулся к Арлен и Дрю.
— Видимо, у моих контактеров не такие возможности, как у людей Рея. Ему понадобилось всего двадцать минут, чтобы проследить номер телефона. Тот, что вы ему продиктовали в телефонной будке на Фалмус-стрит. А нам понадобилось несколько часов, чтобы узнать, где находится тот непрослушивающийся телефон, номер которого он вам дал.
— Вы узнали адрес? — спросил Дрю. Отец Станислав кивнул.
— Как вы и предполагали, телефон не в Risk Analysis Corporation. Это двумя кварталами ниже. В цветочном магазине. Но номер частный, в телефонном справочнике не значится.
— Он сейчас там? Священник покачал головой.
— Но он туда звонит, поддерживает связь с группой наблюдения. Похоже, они все еще прочесывают окрестности — на случай, если вы окажетесь поблизости. Нам удалось проследить один из его звонков. — Отец Станислав положил на стол клочок бумаги. — Насколько я могу судить, вот где сейчас находится дядя Рей.
Дрю внимательно изучил адрес.
8
Ночью Дрю еще раз обошел весь квартал. Престижный жилой массив в Кембридже. Он находился недалеко от интересующего их дома, однако не настолько близко, чтобы попасться на глаза охране дяди Рея. По той же причине — чтобы не привлекать к себе внимание — он решил не стоять на одном месте. Тогда его можно будет принять за любителя ночных прогулок.
Ходьба помогла согреться. Проходя мимо фонаря, он заметил пар от дыхания, накинул капюшон и засунул руки в перчатках поглубже в карманы пальто.
