Она улыбнулась, благословляя в душе тот телефонный звонок из Нью-Йорка. Похоже, новости и впрямь хорошие, раз упорно молчавший Фрэнк заговорил.
А муж произнес слова, изумившие жену:
– Особенно обрадуется Нэнси. Без Шона она прямо чахнет.
– Неужели влюбилась в ирландца?
Такое известие неприятно поразило Сандру.
– Думаю, да, – ответил Фрэнк.
– Это она тебе сказала?
– Нет, она не говорила ничего.
– Господи, но такого быть не может, – жена даже закрыла ладонями лицо. – Если бы Нэнси знала, что Шон…
Фрэнк накинул шелковый халат и произнес:
– Лучше ей ничего не знать, потому что они с Шоном поженятся.
– Сохрани их Господь, – прошептала Сандра и перекрестилась. – Им так нужна помощь всевышнего…
Фрэнк лег рядом с женой. За последние дни он очень устал и совершенно вымотался. Но он боялся, что не сможет заснуть. Старик подумал о Нэнси: девочка не похожа ни на кого. Она не укладывается в привычные схемы; характер ее так многогранен, а в жизни она уже столько видела…
Будь Нэнси мужчиной, ей бы идеально подошла роль главы могущественного клана. Но она женщина… А слыханное ли дело, чтобы во главе организации встала женщина?.. Несмотря на предчувствия и сомнения, заснул Фрэнк Лателла почти мгновенно.
Глава 26
Джо Ла Манна любовался на свое отражение в зеркале. Выглядел он спесивым и надутым, словно пингвин в брачный сезон. Шелковый, сшитый на заказ смокинг придавал некоторую элегантность его массивной фигуре, отяжелевшей от постоянного обжорства и неумеренных возлияний. В глазах-щелочках, полускрытых тяжелыми веками, то и дело появлялся удовлетворенный блеск. Никогда в жизни он не чувствовал себя так хорошо и уверенно. Правда, в последнее время жиру в самых неподходящих местах прибавилось и живот вырос, к тому же анализы показали высокий холестерин и повышенный уровень сахара в крови, но, несмотря ни на что, Джо Ла Манна был в великолепной форме.
Умирая, тесть оставил Джо королевство, а он превратил его в империю. Дочери Альберта Кинничи, сестры несчастной Сисси, их мужья, дети и даже внуки полностью доверяли Джо Ла Манне. Бизнес приносил весьма впечатляющие доходы.
Джо приблизил лицо к зеркалу и попробовал ладонью убрать второй подбородок, наползавший на воротник рубашки и частично прикрывавший безукоризненную бабочку. Ничего не вышло, и, смирившись, Джо направился в туалет. С недавних пор его стал беспокоить мочевой пузырь: то и дело приходилось забегать в укромное место. Давно следовало посоветоваться с урологом. Но сегодня Джо не хотел вспоминать о недомоганиях. Он намеревался насладиться успехом. Через распахнутое окно доносился шум начинавшегося праздника.
Неожиданно Джо споткнулся, и, не уцепись он за умывальник, ему пришлось бы растянуться на полу. Он пригляделся и обнаружил на полу толстый черный кабель, похоже, электрический.
– Господи! Это еще что такое! Чарли! – зычно позвал он своего ближайшего помощника.
Ла Манна присмотрелся и убедился, что провод протащили в ванную через форточку и подключили к какой-то черной, блестящей прямоугольной коробке, поставленной на зеленых керамических плитках пола около унитаза. А с другой стороны коробки тянулись вдоль стен несколько тонких проводов, уходя дальше, в спальню.
Чарли Имперанте вбежал в туалет как раз тогда, когда Джо с недовольным ворчанием опорожнял мочевой пузырь.
– Ты меня звал, Джо? – спросил Чарли с безмятежным спокойствием монаха-отшельника. Старина Чарли всегда был таким: ничто не могло смутить его отрешенную безмятежность. Он взглянул на справлявшего нужду Джо без всякого интереса, словно на мушку, бьющуюся о стекло.
– Что тут за гадость! Я тебя убью когда-нибудь! – взорвался Ла Манна, показав пальцем кабель.
Споткнуться – плохая примета, она сулит несчастья. В сущности, ничего страшного не произошло, но Джо казалось, будто ему испортили самый прекрасный день в его жизни.
Чарли нагнулся и осмотрел кабель. Потом спокойно заметил:
– Идиоты, они и есть идиоты. А ведь я им говорил: делайте аккуратно. Но их тоже понять можно – столько проводов надо подключить…
– Зачем подключать? – подозрительно спросил Джо, застегивая брюки.
– Для иллюминации. Ты же приказал весь парк разукрасить огнями, – объяснил Чарли.
Имперанте явно дал понять хозяину, что тот сам виноват, раз зацепился ногой за провод.
На стеклянном столике рядом с умывальником выстроились флаконы разных форм и размеров с одеколонами лучших марок. Ла Манна схватил наугад один, плеснул в ладонь и провел рукой по лицу.
– Конечно, тащить эти провода надо было непременно через мою спальню, – пробурчал он, стараясь успокоиться и не препираться с миролюбиво настроенным Чарли. К тому же через несколько минут Ла Манна собирался выйти к гостям.
– А это ты скажи своему гениальному декоратору, – съязвил Имперанте. – Он приволок сюда свору техников и электриков, и они перевернули весь дом.
Джо Ла Манне никогда не удавалось одержать верх над Чарли Имперанте. Этот человечек с толстым носом и тонкогубым ртом, с непроницаемыми глазами, спрятанными за толстыми стеклами очков, всегда умудрялся доказать, что не прав именно Джо. Так же вел себя Имперанте и с Альберто Кинничи. Но и старик Кинничи, и Джо Ла Манна считали Чарли ценнейшим приобретением: у Имперанте были недюжинный организаторский талант, мужество, непоколебимое спокойствие и умение примирять интересы самых разных сторон, вступавших в игру. Как ни хотелось иногда Джо отделаться от Чарли Имперанте, он всегда подавлял подобное желание.
Ла Манна выглянул из окна ванной комнаты. Декоратор Джордж Сегал создал настоящий шедевр. Парк виллы в Хай-Пойнте напоминал своей волшебной роскошью картину эпохи Возрождения. Хозяин с удовольствием оглядел это чудо, знаменовавшее апофеоз его карьеры. Элегантные мощные лимузины один за другим доставляли гостей к роскошной вилле. Здесь были известные политики, финансисты, звезды кино и сцены.
Гостей встречал Альберт в инвалидном кресле, а рядом с ним стояла ослепительная Бренда. Ла Манна пригласил главного прокурора графства и двух заместителей прокурора, трех судей, двух депутатов, главу полицейского управления и шесть инспекторов. Прибыл Виктор Портана, а с ним целый сонм актеров, среди которых и весьма известные. Здесь были Владимир Вроноски, король Уолл-стрита; Джозеф Мортенс, один из хозяев Лас-Вегаса; два банкира и президент крупной авиакомпании. Все в сопровождении очаровательных дам. По такому случаю многие приглашенные надели великолепные драгоценности, подаренные когда-то стариком Кинничи или самим Джо Ла Манной.
