прошлое и оно его топит. Он погрузился в грязь с головой и тут же вынырнул.
Проснулся, посмотрел в белый потолок своей комнаты, глубоко, со стоном, вдохнул полной грудью. Но на него тут же белыми хлопьями посыпалась штукатурка.
«Володя! — звал его знакомый голос, и он понял, что находится не в своей комнате, а в недостроенном корпусе пионерлагеря. Юра сидел на полу у стены, а вокруг него шелестели газеты, гонимые холодным сквозняком по пустым коридорам. — Володя, у меня ноги замёрзли!»
Он склонился над Юрой, и ощущение его кожи под губами показалось слишком реальным. Володя грел его колени своим дыханием и сжимал их холодными пальцами, а Юра хихикал и вздрагивал.
А когда Володя поднял взгляд, Юра улыбнулся так, как умел только он, — тепло и ехидно.
«Ты же понимаешь, что меня уже нет?» — весело спросил он.
Володя замер, охваченный жутким страхом — Юрино лицо начало стремительно меняться, взрослеть: волосы потемнели, под глазами залегли тени, с губ сползла улыбка.
«Прошлое не вернется», — сказал уже знакомым, своим голосом Юра и рассыпался, оставив на руках Володи крошево гипса.
Из лихорадочного сна Володю вытащил далёкий женский голос. Кто-то звал его. Володя почувствовал, как что-то прохладное легло ему на лоб. Тиски вокруг головы чуть ослабли, сон отпустил, Володя смог приоткрыть глаза. Всё вокруг было белым и качалось, и только спустя пару секунд он сообразил, что перед ним ткань белой водолазки. Володя поднял взгляд выше, сощурился и разглядел обеспокоенное лицо Маши.
— Ох, ничего себе, уже нагрелся, — сказала она сама себе, убирая со лба Володи компресс.
Вскочила, ушла на кухню, а когда вернулась, Володя уже смог кое-как сесть.
— О, наконец-то пришёл в себя! Я так испугалась, уже собиралась скорую вызывать!
Упираясь руками в матрац, чуть покачиваясь, Володя смотрел на неё исподлобья и силился понять — сон это или галлюцинация? Так или иначе, Маши здесь не могло быть физически — как минимум она не знала, где он живёт.
— Так, ладно, — Маша положила компресс на столик, упёрла руки в бока и дала указания — непонятно, ему или себе: — Раз ты проснулся, нужно выпить жаропонижающее! — и снова умчалась на кухню.
Вместо неё в комнату, сперва неуверенно просунув любопытный нос, а потом осмелев, полностью протиснулась Герда.
— Ты тоже мне чудишься? — поразившись охриплости своего голоса, спросил Володя, когда собака ткнулась ему в руку. — На ощупь вроде бы настоящая… — он потрепал её по ушам.
Вскоре вернулась Маша с дымящейся чашкой в руках. Она поставила её на тумбочку возле кровати и приказала Володе громко и чётко, будто глухому:
— Чуть-чуть остынет и пей! — увидев, что Володя кивнул, принялась бурчать себе под нос: — Какой Юра внимательный, запомнил, где у тебя аптечка лежит, молодец… Ой, ты же, наверное, голодный! Будешь есть?
Стоило услышать имя Юры, как в голове немного прояснилось. Володя поднял на Машу тяжёлый мутный взгляд, с трудом просипел:
— Тебя Юра попросил приехать?
— А кто же ещё? Не сама же я телепатически поняла, что ты заболел и лежишь тут почти без сознания? На телефон свой посмотри: Юра сначала писал, потом два часа до тебя дозвониться не мог… Да я и сама, знаешь, как перепугалась, когда приехала, а ты не открываешь! Хорошо, что Юра подсказал постучаться к соседям. Я думала, Татьяна даст мне ключи от дома, а она открыла калитку в твой двор. И то хорошо, я уж думала, через забор лезть придётся.
— Чего? — Володя не поспевал за ходом её мысли.
— Ну, в твой двор. Та калитка — дальняя. У вас с соседями дворы соединены калиткой, — Маша указала на окно, — вон той. Вообще, почему я объясняю это тебе?
— Да понял я, понял, — буркнул Володя. — Да уж, для тебя не существует преград, — он вяло улыбнулся.
Рассеянно оглянувшись по сторонам, он запоздало осознал, что уже смеркается.
— А сколько времени?
— Половина седьмого. Давай пей лекарство, а то остынет!
Его подташнивало от синтетического запаха лимона. Пересиливая себя, Володя сделал пару глотков, и в голове ещё немного прояснилось. Наконец до него дошло главное: Юра так за него беспокоился, что даже прислал Машу из Харькова! Переживал, писал и звонил…
— Блин, надо сообщить Юре, что всё в порядке… — Володя потянулся за телефоном, чуть не разлив на грудь своё питьё.
— Успокойся, я уже написала ему СМС. Отчиталась, что ты проснулся. Он передал, чтобы ты пил лекарство, попробовал поесть и снова ложился спать.
Володя пил и морщился от кисло-горького вкуса. Лучше бы он проглотил всё разом, но было слишком горячо. Маша, присев на кровать рядом с ним, трясла в руке градусник.
— На, — она сунула его Володе, — нужно понять, насколько всё плохо. Вдруг у тебя уже температура под сорок, а мы тут порошочки пьём…
— …вместо того чтобы вызывать катафалк? — мрачно пошутил Володя.
— Дурак ты!
Володя лишь пожал плечами, скривился и допил остатки микстуры. Маша забрала у него чашку и градусник. Посмотрела на него, пожала плечами.
— Ну, жить будешь. Кушать хочешь?
Он качнул головой — аппетита не было совершенно, а от лекарства моментально потянуло в сон.
— Тогда ложись…
Володя послушно упал затылком в подушку, Маша набросила на него одеяло, Герда лизнула руку и что-то коротко проскулила на своём собачьем языке. Володя посмотрел на неё и вздохнул — должно быть, голодная.
— Маш, там на кухне, в нижнем шкафу, корм… будь другом, покорми собаку, пожалуйста.
— Не переживай, я уже. Твоя Герда сама мне всё показала.
— Ну ты и молодец… — он зевнул. — Подожди, откуда ты знаешь, как зовут мою собаку?
Она засмеялась:
— Да Юра мне всё рассказал, спи уже!
Он провалился в зыбкий сон без сновидений, а проснулся от прекрасного запаха, просачивающегося сквозь прикрытую дверь спальни. В первое мгновение Володе даже почудилось, что он в родительской квартире — лежит на своём старом диване и слушает разговор матери и отца за дверью. Но сонная дымка
