— Если вам дать много земли, вы опять народите много детей. Дети вырастут и станут делать такие же худые дела, какие делали ваши погибшие братья. Я не хочу больше слышать плохих дел. Я не хочу тоже, чтобы шаманы обманывали меня, посылая молитвенные звуки вместо того, что делают люди. Поэтому я не дам вам больше земли, чем занимает одна моя ступня. На этой земле вы будете жить и делать добрые дела.
Нум сказал так и ушел к себе. На земле остался только такой клочок оттаявшей земли, какой занимала ступня Нума. Это и есть та долина, в которой живет наш народ. На этой земле стало возможно жить. Хотя и много хуже, чем жилось раньше. Из — за плохих дел людей и лжи шаманов подо льдом погибли самые нужные животные. Такие животные, каких мы уже не видели и не знаем. Мы даже не знаем, как они называются. Наши деды еще видели их и говорили нам, будто на одних из них ездили как на собаках. Только животные эти были большие. На головах у них росли большие кусты. А мясо их было так нежно и вкусно, что люди не употребляли никакой другой пищи».
Рассказчик подумал немного и грустно допел:
«Но Нум не дал нам снова этих животных. Он заставил нас трудиться для добывания пищи так, как не трудились наши деды. Жизнь наша стала такой трудной, что мы не смогли бы даже и делать ничего плохого. У нас не хватило бы на это сил. Жилища наши стали холодными. Света в них почти не стало. Одежды наши стали плохи. Пища стала скудна. Пропали бы мы совсем, если бы снова не сжалился над нами Нум и не послал нам своего советчика. Он послал его к нам на большой лодке. Но Аа послал ему вдогонку своих злых духов. Злые духи убили всех добрых духов, везших нумова советчика. Сели сами в лодку и повезли его к нам. Они хотели проникнуть на землю под личиной добрых духов. Но советчик, по прозванию Великий, сказал нашему народу, что духи, привезшие его, пришли для того, чтобы внушать людям только злое. Люди взялись за оружие и убили всех духов, привезших Великого. Это было трудно. Люди были большие и сильные. У них были белые лица и светлые, как солнце, волосы. Они умели метать гром и молнию. Они убили много храбрых охотников из нашего народа. Но все — таки мы их всех перебили, благодаря мудрости Великого. Он привел наших охотников в лагерь духов, когда те, утомленные битвой, легли спать. Сонных мы их и умертвили. Я сам был тогда еще крепче и принимал участие в этой битве и в уничтожении злых духов. Мы им всем отрезали белые головы с солнечными волосами. Но прошло немного лет и к нам в стан снова пришли такие же белые духи с солнечными волосами. Великий сказал, что это те же духи вышли из моря, куда мы их побросали. Они хотели отомстить нам за свою смерть. Великий велел их снова убить. С тех пор они больше уже не приходили. Но Великий говорит, что эти злые духи очень хитры, могут снова притти к нам в виде людей с белыми лицами и солнечными волосами. Вот как у тебя, — заметил рассказчик, внимательно вглядываясь в слушателя, — и Великий говорит, что для того, чтобы не пропустить злых духов, нужно убивать всех людей с белыми лицами и солнечными волосами, которые придут к нам на землю».
Немец, записал сказку только до этого места. Под слишком внимательным взглядом рассказчика у профессора стали бегать по спине холодные иголки. Он счел за благо уйти, не дослушав рассказа. По пути он поделился содержанием записи со Шнейдером.
— Ну, вот я так и знал, — воскликнул молодой офицер. — Разве не ясно, что этот Великий — какой — то мазурик, занесенный сюда судьбой и желающий избавиться от всякой возможности попасться на глаза людям его расы? Нет сомнения, что это какой — нибудь преступник — европеец.
Шнейдер свысока оглядел всех окружающих его членов экспедиции:
— Я беру на свою ответственность проверку того, кто такой это таинственный Великий. Кто хочет меня сопровождать?
Желающих не нашлось. Шнейдер, закинув за спину винтовку, один пошел к поселку. К нему по пути примкнул встреченный Йельсон.
Вдвоем они беспрепятственно прошли до конца опустевшей улицы поселка. Не возбуждая ничьего внимания, проникли к узкому проходу в лощинку, где расположен дом Великого.
Через десять минут они стояли перед тяжелой дубовой дверью и с любопытством заглядывали в круглое стекло иллюминатора.
— Вошли? — нерешительно спросил Шнейдер спутника.
Йельсон смело толкнул дверь. Из горницы пахнуло тяжелым угаром. Офицеры, как вкопанные, остановились у порога горницы, с удивлением оглядывая совершенно неожиданное убранство. Было тихо. Слышалось только приглушенное посапывание, точно в соседней комнате кто — то спал. Шнейдер подошел к закопченной двери и широко распахнул ее. Глаза его уперлись в темноту каморки. Из черноты ярко лучились раскаленные уголья жаровни.
— Мистер Йельсон, смотрите — ка, — обернулся он к Йельсону.
Но того уже не было в комнате. Вместо него на пороге в светлом квадрате двери выросли сразу несколько фигур туземцев. Они с криком бросились на Шнейдера. Из — за их спин выскочил трясущийся всем телом Маньца. Он с ужасом распластался перед постелью Великого, трясущимся голосом в страхе загнусил:
— О, единый, о Великий! Светлый, мудрый! Злой дух оскорбил священный огонь твоего дома. Скажи, Великий, должен ли он тотчас умереть, или ты велишь умертвить его так же, как велел умертвить тех, кто проникли сюда до него?
Но занавеска не раздвигалась. Великий не отвечал.
Туземцы, навалившись, молча скручивали бешено отбивавшегося Шнейдера. Он хрипел и рычал не будучи в состоянии произнести ни звука заткнутым обрывком шкуры ртом.
13. МИСТЕР КИПЯТИТСЯ ЗРЯ
Билькинс распоряжался военными действиями. Он расположил стрелков на гребне, с которого виден был проход к долинке Великого. Выстрелами они отгоняли всякого, пытавшегося пройти от деревни к этому дому.
— Мистер Зарсен, — безапелляционно заявил Билькинс, — мы не пропустим в эту лощинку ни одного туземца, а вы должны во что бы то ни стало отыскать проход к ней с другой стороны. С несколькими людьми вам ничего не стоит отбить этого дурака Шнейдера.
На лице Зарсена не было заметно особой готовности исполнять военные планы Билькинса. Но делать было нечего. В сопровождении нескольких человек он пошел по гребню.
Тем временем экспедиционеры постреливали по лощинке, чтобы показать свою бдительность туземцам. При малейшем признаке движения в лощинке в нее сыпался град пуль. Скоро один туземец, пытавшийся пробраться в лощинку, лежал неподвижно навзничь. Через несколько минут появилась в начале узкого прохода густая толпа. Билькинс передернул затвор и, как только люди выказали намерение двигаться к дому Великого, прицелился, бросив своим соседям:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
