— Но тогда, — догадалась Лена, — остается только…
— Поэтому я и обратился к сиру Иллиану, извините уж, не знаю, как вас по батюшке. Вы наш единственный шанс на победу. Собственно, если честно, вся вероятность этой победы и исходит из того, что именно вы вступите в схватку с Михаилом Эммануиловичем.
— Я пойду на все, чтобы остановить этого человека, — нахмурившись, сказал Лейтли. — Я не прощу ему того, что он сделал с Леной. К тому же, он управляет молодым королем, а это еще опаснее.
— Не уверен, что именно управляет, — не согласился профессор. — Скорее манипулирует. Видите ли, вряд ли он сделал из него свою марионетку. Это требует больших усилий, Михаил Эммануилович в конце концов же иногда и спит. Скорее, он убедил короля Эдвара каким-то образом. Но это все не столь важно…
Роман Валерьевич на минуту задумался, откинул со лба прядь седых волос и вкрадчиво посмотрел Илу в глаза.
— Я хочу предупредить о другом. Вы должны понимать, сир Иллиан, что идете на большой риск. Мы попробуем сделать из вас десятку. Телепата последнего уровня, только тогда есть шанс на успех. А это…
— Сумасшествие! — чуть ли не завопила Лена. — Никто никогда не повышался до десятки с первого раза.
— Вы правы, Елена Григорьевна, — согласился профессор. — Семерка — максимум, до которого мы доходили. Десятку получали при повторных Сеансах, да и то не все. Поэтому я и говорю, если вы готовы, сир Иллиан, пойти на подобный риск…
— Молчи, Ил, — рявкнула Лена на открывшего рот лорда. — А скажите, профессор, вы же видели будущее, скажите, с ним все будет в порядке? Нет, не надо всяких экивоков. Просто скажите — да, и я слова больше не скажу. Я же знаю все, о чем вы говорили — трое. Трое умрут, — Туров смущенно опустил голову, сказал же ей на свою беду. — Фергус — раз, Игорь — два, а кто третий? Может Ил — та жертва, которую вы готовы принести ради всеобщего мира?
— Я не могу вам дать утвердительного или отрицательного ответа, — виновато развел руками Роман Валерьевич. — Любое мое неосторожное слово о будущем может изменить вероятность того, что произойдет. Я действительно знаю, что будет с сиром Иллианом, но не могу сказать вам этого.
— Тогда идите вы…
— Лена, помолчи, — голос Лейтли остановил квика от бранного слова. — Ты знаешь, как я люблю тебя. Но сейчас за меня ты решать не будешь! Речь идет даже не столько о нас с тобой, сколько обо всем королевстве. Моем родном королевстве.
— Речь идет о нас с тобой, дубина ты стоеросовая, — брызнули слезы из глаз квика. — Неужели ты не понимаешь?
— Ты знаешь, что ради тебя я готов отказаться даже от своего титула. Но не проси меня о том, чего я не смогу сделать.
В глазах Иллиана блеснула холодная сталь. Туров мог бы поклястся, что никогда раньше не видел ничего подобного в своем товарище. Лейтли, старый покладистый конь Лейтли, который все время безропотно плелся по своей борозде, вдруг взбрыкнулся и показал «хозяину» зубы.
— Итак, Роман Валерьевич, — голос лорда слегка дрожал, но выглядел он относительно спокойно и старался не смотреть на Лену. — Я понимаю, что речь идет о моей жизни, но все же я согласен. Согласен стать телепатом…
Его светлость… телепат
До вечера было еще далеко, но над лощиной уже сгустилась тьма. Будто по воле единственного Проклятого Бога — Темного — как попросту его называли в народе, небо укуталось в непроницаемый сизый саван грозовых туч. Ветер трепал сочную изумрудную траву у самых ног Кристиана, робкие застенчивые капли только-только начинали падать с неба, хотя вдали уже вовсю грохотало.
Они стояли вдвоем с учителем у самого обрыва. Позади слева спешивался и входил по одному в запутанный рукотворный лабиринт их отряд, поэтому время полюбоваться лощиной еще было. Дамна больше всего удивляли яркие желтые огоньки внизу, точно в одном месте собралось множество светляков. Только вот словно жуки застыли на одном месте, не перемещаясь и не потухая. Странный это был свет. Веглас говорил, что это называется эйликтричейство — оно появляется из рек, рассказывал о «гидрагейнераторах» и прочей черной магии.
О гидрах Кристиан слышал. Но то были сказки, рассказываемые южными моряками — о чудовищах с двенадцатью головами, что обитают в морях. Бурная речка, по-змеиному изогнувшаяся внизу, конечно на море похоже не была, но Дамн решил, что к ней все равно не подойдет. Может, конечно, и сказки, но если уж Веглас упоминул о чудовище с дюжиной голов, которое дает странное эйликтричейство, то лучше поберечься.
Но огни, конечно завораживали. Кристиан видел много деревень, вот так, сверху. Взять тот же самый Рюген, хотя его все же можно было с натяжкой назвать городком, но все равно — вечером горит там несколько окон, смотришь — почти мертвым мертво вокруг, да и отблеск слабый, вот-вот потухнет. А тут… Какую-то тайную силу источали эти яркие желтые огни, звали к себе, будто насмехаясь над твоей слабостью. Все-таки чувствовалась черная магия, порожденная гидрой.
— Битва будет не здесь, а наверху, — сказал внезапно Роман Валерьевич.
— Я знаю… Видел.
— Ты теперь заглядываешь так далеко? — неподдельно изумился Веглас.
— Да, это трудно, но я учусь, — кивнул Кристиан. — Как вы говорили, предельная кон-цен…
— Концентрация, — помог закончить учитель. — Я виноват перед тобой, я совсем забыл про тебя, мой мальчик. Перестал заниматься тобой, а ты видишь, перескочил внезапно через несколько ступеней.
— Не надо так говорить, Роман Валерьевич. Все, чего я достиг только благодаря вам. Не встреть я вас, до сих пор был бы Дамном, скитающимся по королевству.
— И ты… ты видел…
— Видел, — сразу понял, что не захотел или не смог сказать учитель. — Я видел Грядущее. Не одно, а все Грядущие, что могу произойти. И понимаю, почему вы ведете нас именно по этому пути.
— Тебе предстоит стать великим ясновидцем. Более сильным, чем я. Ты вернешь их всех, — Веглас махнул рукой в сторону отряда, — в родной мир.
— И не вернусь?
— Все зависит от тебя. Так далеко не могу смотреть даже я. Ты же знаешь, мы сами выбираем то Грядущее, которое хотим. Просто не все знают, что можно выбирать.
Кристиан кивнул. Он сам стал понимать это совсем недавно, хотя свои мысли произнести вслух не мог. Это у учителя получалось говорить о сложных вещах просто. Великий дар. Наверное, даже более великий, чем презднаменование Грядущего.
— Роман Валерьевич, я видел еще кое-что.
— Говори, — наклонил свою седую голову к нему учитель.
— Я видел сира Иллиана. Видел, как он изменится после… после Сеанса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
