Послышался звук поцелуя, и в грудь словно вонзили острый меч. Дыхание перехватило, горло сжало спазмом, а в глазах потемнело. Черного солнца тебе в небо, Тагир!!!
По большому счету сама Катя здесь не имела значения, важен лишь факт ее выбора. Вражда между Артемом и помощником Кардинала тянулась слишком давно, чтобы соперничество из-за женщины не превратилось в нечто большее. Пробудившийся Зверь внутри Артема зарычал от ненависти, остро захотелось кого-нибудь убить. Жестоко и своими руками. Последняя мысль несколько охладила пыл, и Артем постарался успокоиться. Прижался лбом к прохладному камню и задышал по методике, которой научил Волков.
В конце концов, чего он бесится?! Катерина приняла решение. Он проиграл по всем статьям, и теперь любая бурная реакция превратит его в посмешище. Раз так, надо прекратить буйствовать и вести себя как ни в чем не бывало. А для начала убраться отсюда подальше. Куда там он шел, за водой? Вот туда и надо идти, а не слушать чужие разговоры…
Однако выполнить собственный совет не получилось. Пока он пытался побороть нахлынувшую ярость, Катя успела попрощаться с любовником и скрылась в коридоре. Еще не стихло эхо ее шагов, как дверь на лестницу открылась, и Артем оказался лицом к лицу со своим злейшим врагом.
— Ба, какие люди, — ядовито сказал Тагир, не выказав ни капли удивления. — Шпионишь, неудачник?
Неудачник?! Стихшая было злоба вспыхнула с новой силой. Катя и ее отказ оказались окончательно забыты, осталась лишь ненависть к этому самовлюбленному мерзавцу.
— Да за кем тут шпионить-то? За лизоблюдом Кардинала, за нашим вечно вторым? — сказал Артем и постарался рассмеяться как можно обиднее.
И без того бледное лицо Тагира побелело еще сильнее. Глаза превратились в узенькие щелочки, сквозь которые выглянула Патала. Артем вдруг понял, что и он сам балансирует на границе Изнанки, а тень Серебрянки вовсю рвется на свободу.
— Наш трусишка вновь подает голос? Интересно. Не боишься, что я сейчас прикажу охране заковать тебя в наручники и всыпать плетей? — процедил Тагир.
Артем растянул губы в усмешке.
— Охрана… Ну и кто у нас тогда трус, господин комендант? Может, еще судом Конклава пригрозишь?
Повисла короткая пауза, в течение которой Тагир обдумывал какую-то мысль. И лишь придя к какому-то решению, продолжил:
— Понял, ты напрашиваешься на хорошую трепку. И как это я сразу не догадался? — сказал он неожиданно спокойным и даже скучным голосом, затем демонстративно вздохнул. — Что ж, пойдем на крышу.
Артем мысленно отвесил себе подзатыльник за дурость и излишнюю горячность, к поединку с таким противником он точно не готов. Одно дело — валять по полу бойцов-«нормалов», и совсем другое — сражаться с коллегой-Меченым. Даже маги способны преподнести меньше сюрпризов, чем Сноходцы или Перевертыши. Он же вздумал драться с лучшим учеником самого Кардинала. Ну не идиот ли?
— Крыша так крыша. Место ничем не хуже прочих, — ответил он с показным спокойствием. Слова сказаны, мосты сожжены, а потому к черту все сожаления. В бой надо вступать с ясной головой и холодным сердцем…
Наверх поднимались уже вдвоем — впереди Артем, следом Тагир. Он специально вызвался идти первым, чтобы уязвить любимчика Хмурого. Мол, на, бей в спину, потому как лицом к лицу у тебя нет ни шанса. И, судя по злобному сопению за спиной, послание дошло до адресата. Артем же тем временем лихорадочно просчитывал стратегию боя.
В очередной раз он убеждался, насколько мал арсенал доступных ему приемов и техник. Самое сильное его оружие — знаки Таугрим — мало того что предназначены для манипулирования Изнанкой и ее обитателями, так еще и плату требуют немаленькую. А кровь не водица, ее беречь надо. Паутина Снов наверняка известна Тагиру, да и с бухты-барахты ее не призовешь. Умение замедлять движения врага взглядом вообще бессмысленно, если твой противник Сноходец. Что остается? Ментальное противостояние и специфические умения для рукопашной. Все, точка. С одной стороны, вроде бы тоже немало, а с другой… вряд ли Тагир захочет доводить дело до поединка Воли. Еще со времен путешествия по миру зиккурата у него должны сохраниться воспоминания о возможностях Артема, рисковать он не станет. Вот и получается, что тайным знаниям Тагира придется противопоставить лишь умение драться.
И собственные мозги.
Перед самым выходом на чердак Артем сделал вид, что споткнулся, и незаметно зажал в кулаке небольшой камешек. Из организованного Волковым тренировочного боя с парой профи он вынес не только понимание важности стратегии и тактики, но и несколько новых хитростей. Грех ими не воспользоваться против более сильного противника.
Тагир не замедлил прокомментировать неуклюжесть «неудачника» и посоветовал «не распускать сопли», однако никакой видимой реакции на столь неуклюжие подначки не добился. Артем поймал нужную волну и полностью настроился на бой.
Охранники появление коменданта и опального ученика Кардинала встретили настороженным молчанием. Один сунулся было доложить о том, что на вверенном объекте все спокойно, но Тагир посоветовал ему заткнуться и не отсвечивать. Бойцов как ветром сдуло. Правда, Артем не сомневался, что сейчас все они приникли к окнам караулки, боясь упустить малейшие детали происходящего. Еще ему показалось, что среди дозорных мелькнула фигура Партизана, но настаивать на этом он бы не стал. Могло и померещиться от нервного напряжения.
— Ты готов? — спросил Тагир ледяным тоном, останавливаясь в паре метров от ограждений. По пути он пинком сбил ведро, отчего его содержимое разлилось большой маслянистой лужей, в которой отразился мертвенный свет луны.
Вместо ответа Артем встал напротив, откинул капюшон и вдруг с чувством продекламировал:
Не спасешься от доли кровавой,Что земным предназначила твердь.Но молчи: несравненное право —Самому выбирать свою смерть.[4]
— Прости, что?! — переспросил изрядно шокированный Тагир.
— Гумилев, «Выбор». Хорошие стихи, рекомендую, — сказал Артем и, подавшись вперед, рявкнул: — К бою!
Мрачноватое четверостишие окончательно вправило мозги, помогло загнать в самые глубины разума сомнения и страхи, притупить ненависть. Раз уж он вынужден биться с одним из сильнейших Сноходцев Сосновска, то должен иметь ясную голову и холодное сердце. Глупо проигрывать из-за разыгравшихся чувств.
Пока обескураженный Тагир принимал необычную на вид стойку, Артем сделал несколько шагов ему навстречу и щелчком «выстрелил» подобранным ранее камнем. Больше всего он боялся промахнуться, но тренированное тело не подвело — острый осколок известняка попал Тагиру точнехонько в левую бровь. Парой миллиметров ниже, и виритник заработал бы шикарный бланш или, того хуже, потерял глаз. Ерунда, конечно, но этого хватило, чтобы враг охнул, машинально прикрылся ладонью и забыл на секунду о погружении в транс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
