Когда Сол закончила, они уже выбрались на межконтинентальную трассу и сейчас неслись на предельной скорости, на которую только был способен "Дамсель". Увы, гиперзвук не оставлял никакой возможности насладиться видами: по обеим сторонам от флаера всё сливалось в сплошную белую полосу, и только далеко внизу синело море — а может быть, и океан. Сол быстро надоело смотреть в окна, и она расслабленно откинулась на спинку кресла, опустив её в положение полулежа. Она бы задремала, но Норра, должно быть, решив, что ей нужно хоть как-то отработать полученные деньги, взялась рассказывать всё, что знала о планете, не умолкая ни на секунду.
— Вите уже двадцать миллиардов лет с хвостом, — вещала она. — Причем с приличным таким хвостом. Ученые регулярно мониторят состояние нашего солнца. Звезда старая; говорят, она уже отработала почти весь свой ресурс. Сегодня-завтра, конечно, не погаснет, но больше миллиона лет ей не дают. Кто-то из космофизиков даже говорит о меньшем сроке. Ну, на нашем веку этого не случится, так что билеты на апокалипсис пока ещё рано продавать, — она хохотнула. — Хотя я не удивилась бы. У нас тут из всего способны слепить развлекалово для туристов.
Сол понимающе хмыкнула.
— Подлетаем, — весело предупредила Норра, сбрасывая скорость и одновременно закладывая крутой вираж. — Гляди.
Теперь они летели над самой землёй, на бреющем полёте — флаер почти касался фюзеляжем верхушек деревьев. Внизу, на вспучившейся холмами земле постепенно вырастал город, когда-то получивший название Редбрук.
— Это один из старейших городов Виты, — с явно наигранным пафосом объявила Норра. — В восточных предместьях ведутся масштабные раскопки, там до сих пор находят следы древних поселений. Некоторым рукотворным предметам миллиарды лет.
— Неужели за миллиард лет может что-то сохраниться? — Сол невольно втянулась в созерцание окрестностей.
— Кое-что может, — с видом знатока кивнула Норра. — В основном вещи из благородных металлов и нержавейки: кольца, булавки, иголки… В общем, барахло всякое. А камень разрушается. Думаешь, все вот эти здания под нами сохранились с древних времён? — она расхохоталась; видно было, что это её любимый момент в рассказе. — Так вот, это всё новодел. Даже добротно построенное здание не способно выдержать миллиарды лет. Эрозия, солнце, дожди, сезонные перепады температур, — и вот уже гранит начинает крошиться, а потом рассыпается в прах. Древние архитекторы строили на совесть, и их творения честно выдерживали свои века и тысячелетия, но ничто не вечно. Вот и меняют реставраторы кирпичик за кирпичиком, так что в итоге от былой старины остаётся только внешний вид: глянь внимательнее — а кладка-то там уже современная, вся до последнего кирпичика.
— Ну, я сюда не ради антикварных кирпичей прилетела, — рассмеялась Сол. — Так что не расстроюсь.
— Да-да, конечно, — Норра, видимо, решила, что лучше поторопиться. — До музея Естественной истории уже недалеко. Сейчас под нами площадь Триумфаторов. В центре — фонтан Четырёх Святых, по преданию, это высшие существа-покровители города. От площади расходятся семь проспектов, спроектированных так, что с каждого из них в перспективе открывается вид на фонтан, а именно — на увитый виноградной лозой жезл, который поддерживают изваяния четырех святых. Сейчас мы пролетаем над самым широким проспектом, он упирается в парк, а сразу за парком — музей.
Норра сбросила скорость, решив-таки показать своей пассажирке красоты родной планеты. Сол не стала её торопить: незачем. Времени вполне достаточно, даже с учётом обратной дороги. Да и лишние подозрения ей ни к чему.
По проспекту под ними ползли автомобили, кто-то шёл пешком. Навстречу то и дело попадались медленно летящие флаеры, явно экскурсионные. Несколько раз Норра кому-то приветственно махала рукой, а один раз привстала и прокричала: "Эй, Таис! Не забыл про завтрашний вечер? Попробуй только саботировать, я тебя из-под земли достану!"
А внизу проплывал город: декоративный, игрушечный, словно сошедший со страниц исторических энциклопедий или допотопных кинохроник. Кованые решётки парковых оград, фонтаны и фонтанчики, массивные чугунные цепи на резных столбиках, отделявшие проезжую часть от тротуаров, фонари, стилизованные под газовые. Причудливые фасады с колоннами и балкончиками, богато украшенные скульптурами, барельефами и лепниной. Приземистые дома, боязливо тянущиеся к небу шпилями, башенками, флюгерами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Люди всегда стремились дотянуться до небес, стать хоть на дюйм ближе к манящей высоте над головой. Даже тогда, когда ещё не умели летать.
— И здесь живут люди? — недоверчиво пробормотала Сол. Непохоже было, чтобы внутри архаично выглядящих зданий пряталась современная начинка.
— Живут, а как же, — Норра засмеялась. — Но в основном это отели и рестораны для туристов. Ну, и музеи, конечно. А вон, кстати, и твой музей.
За большим зелёным массивом — некоторые деревья были такие огромные, что им пришлось набрать высоту — показалась стройная остроконечная башня, а через минуту флаер опустился перед центральным входом в музей.
Сол посмотрела на часы. Время есть.
— Я жду тебя здесь, — крикнула Норра.
Поднявшись по широченной лестнице, Сол толкнула тяжёлую дверь и наткнулась на длинный ряд турникетов.
Девушка остановилась в замешательстве. Билета у неё, конечно, не было. Она даже не знала, где они продаются: здесь или в каком-то другом месте.
— Опустите жетон в щель турникета, — подсказал человек в огненно-красной униформе из тонкого сукна, такой роскошной, что она была бы к лицу какому-нибудь высокопоставленному господину, а не служителю музея, встречающему посетителей у входа.
— Простите, — Сол отпрянула от турникета. — Я к магистру Глэйду. По… частному делу.
Брови "швейцара" взметнулись вверх.
— Вот как? По какому делу? Вы записывались на приём?
Сол поняла, что если она сейчас скажет "нет", ничего не выйдет.
— Это касается доктора Легранта, — Сол благоразумно ответила только на первый вопрос. — Это важно. И срочно.
Швейцар медленно потянулся к телефону.
— Я могу ему позвонить, но не гарантирую, что он вас примет вот так сразу… Алло, Игнеста, дорогая, магистр у себя?.. К нему тут девушка… Говорит, что важно и срочно… Ах, да, она от доктора… — он покосился на Сол. — Как вы сказали?.. Легранта.
Пару секунд швейцар молчал, после чего повернулся к ней и церемонно кивнул.
— Магистр Глэйд вас ждёт.
Артуар Глэйд оказался представительным господином в идеально скроенном костюме в мелкую полоску — слегка старомодном, как и у всех на Вите. Коротко стриженые волосы, ровный пробор и холодный взгляд выдавали в нём мизантропа, прагматика и материалиста.
— Счастливый день, мисс. Чем могу вам служить? — слегка высокопарно поприветствовал её Глэйд. Однако как только она прошла в его кабинет, притворив за собой дверь, и секретарша, буравящая её любопытным взглядом, уже не могла их слышать, он заговорил совершенно другим тоном:
— При всем уважении, мисс… Но если вы здесь только для того, чтобы убедить меня выбить финансирование для очередной авантюрной эскапады моего дорогого друга, — последнее слово он произнес с такой интонацией, словно речь шла не о друге, а о человеке, не имеющем для него абсолютно никакого авторитета.
— Я здесь не за этим, — спокойно сказала Сол и протянула магистру Глэйду письмо. — Уж не знаю, какие у вас… гм… взаимоотношения с господином Легрантом, меня это не касается. Однако оказавшись в двусмысленной и весьма щекотливой ситуации, он почему-то решил посвятить в курс дела именно вас, а не кого-либо другого. В письме подробности. Со своей же стороны могу подтвердить, — поспешно добавила она, видя, что Глэйд хочет её прервать, — что всё сказанное в письме — правда, от первого и до последнего слова. Я — непосредственный свидетель и участник этих событий. Надеюсь, вы понимаете, что мне нет нужды вводить вас в заблуждение, магистр? — она вскинула руку в прощальном жесте и развернулась к двери.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
