— Ну, с его магазином ничего удивительного. Но если ты присмотришься, то увидишь, что люди покупают у него только то, чего они не находят в других магазинах. И он агрессивен. Если тебе это нравится… Спроси у него как-нибудь, счастлив ли он. Признаюсь тебе, я счастлив. Больше, чем он во всяком случае. Понял?
— Да, папа.
Эл выглядел послушным, но это было лишь с виду, и ничего не доказывало. Бюркхалтер ушел, покачивая головой. Проходя мимо дочки Шейна, он поймал обрывок мысли: «… с вершины Ледяных Гор он стал сбрасывать камни на гномов, а потом…»
Он отключился. Проникать в тайны мозга и получать ответ стало привычным для него, но по отношению к ребенку это было несправедливо. В общении взрослых такой шаг стал закономерным, и можно было отвечать или нет. Можно было защититься или просто скрыть мысль, которую не хочешь сделать достоянием гласности.
За вертолетом тянулась цепочка планеров: судя по маркировке, они были загружены морожеными продуктами из Южной Америки. Бюркхалтер дал себе слово, что обязательно купит аргентинский бифштекс. Он хотел попробовать новый рецепт: жарить мясо на древесных углях, окропляя его крепким соусом; это облегчает дальнейшее приготовление в печи под воздействием инфракрасных лучей. Томаты, стручковый перец… Он глотал слюни от предвкушения… Гм. Дуэль с Рейли. Да. Улыбаясь, он потрогал кинжал. Может быть, он был пацифистом от рождения. Приготовление бифштекса казалось ему гораздо более серьезным делом, чем дуэль.
И в самом деле, цивилизации меняются, но у людей чувство желудка более развито, чем чувство истории. Так было всегда. Если, конечно, ты не бог, не бессмертное существо. Люди часто не отдают себе отчета в своих поступках. Например, Веннер, он, конечно, немного сумасшедший, но не настолько, чтобы его можно было отправить в лечебницу. Он не только индивидуалист, но еще и… Он не стыдится быть лысым, это хорошо, но зачем выставлять это напоказ? Кроме того, у него скандальный характер и он заслуживает самой суровой кары.
И все-таки Эл вызывал беспокойство. Сам Бюркхалтер не был таким в его возрасте, а ведь в то время к Лысоголовым относились гораздо хуже — речь шла об их изоляции, стерилизации, даже уничтожении.
Да, да… Все было бы по-другому, если бы он родился до Большого Взрыва. Возможно. Можно изучать историю, но только ею нельзя жить. В будущем это, пожалуй, станет реальным с помощью телепатических библиотек. Есть очень много возможностей, но люди, как правило, их не принимают. Когда-нибудь к Лысоголовым уже не будут относиться как к чудовищам. Тогда многое станет доступно.
Но историю делают не отдельные личности. Ее делают народы.
На этот раз Рейли был дома. Рослый, лицо в веснушках, глаза немного косят. Бюркхалтер заметил, что у него огромные руки и прекрасно развитая мускулатура. Рейли стоял на пороге и с неприязнью поглядывал на гостя.
— Вам чего?
— Моя фамилия Бюркхалтер.
Рейли насторожился.
— Понятно. Вы получили мое сообщение?
— Да, и хотел бы об этом поговорить. Можно войти?
— Ладно. — Он провел гостя в просторную комнату, куда проникал мягкий свет через стены, сделанные из стеклянной мозаики. — Вы пришли назначить время?
— Нет. Я пришел сказать, что вы ошибаетесь.
— Ну да. Моей жены нет, но она мне все объяснила. Я терпеть не могу людей, которые читают мысли других. Это нечестно. Вам бы следовало посоветовать вашей жене не вмешиваться не в свое дело и держать язык за зубами.
Бюркхалтер оставался спокойным.
— Рейли, даю вам слово, что Этель не читала мысли вашей жены.
— Она вам сказала об этом?
— Я… я у нее не спрашивал.
— Вот видите! — торжествовал Рейли.
— Это бесполезно. Я знаю ее. К тому же… Не забывайте, что я тоже телепат.
— Я это знаю. А кто мне поручится, что вы вот сейчас не читаете мои мысли? — Он колебался. — Уходите из моего дома. Я дорожу своим спокойствием. Если вас устроит, встретимся завтра на рассвете. Убирайтесь.
Казалось, что он что-то скрывает. Какое-нибудь воспоминание, возможно.
Бюркхалтер не сдавался.
— Ни один Лысоголовый не позволит себе читать…
— Я вам велел убираться!
— Послушайте! В дуэли со мной у вас нет ни единого шанса на победу!
— А вы знаете, сколько зарубок на рукоятке моего кинжала?
— Вам приходилось драться с Лысоголовым?
— Завтра у меня будет одной лысой головой больше. В последний раз говорю: убирайтесь.
Бюркхалтер закусил губу.
— Вы отдаете себе отчет в том, что во время дуэли я смогу читать ваши мысли?
— Подумаешь… А что?
— Я буду все время опережать вас на один удар. Какова бы ни была скорость ваших движений, я на какую-то долю секунды буду заранее знать, что вы собираетесь делать; я буду предупреждать все ваши хитрости, буду пользоваться всеми вашими слабостями, я прочту все это, как в книге. Все ваши мысли…
— Нет, — твердо сказал Рейли, — все это довольно ловко, но меня на этом не поймаешь.
Бюркхалтер помедлил немного, потом решился: резким движением он отодвинул стул, который стоял перед ним.
— Берите кинжал, но не вынимайте его из чехла. Я покажу вам, как делается то, что я сказал.
Глаза Рейли округлились.
— Вы хотите драться немедленно?
— Да нет. — Он отодвинул второй стул, затем взял кинжал, не вынимая его из чехла. — Вот, места нам хватит. Готовы?
Рейли нехотя взял свое оружие, чехол явно мешал ему, потом он бросился вперед. Но Бюркхалтера там уже не было, он предупредил движение противника, а чехол его скользнул по животу Рейли.
— Вот на этом, — сказал Бюркхалтер, — наша дуэль уже бы закончилась.
Не отвечая, Рейли нанес удар сверху вниз, а потом, в последнее мгновение, поднял нож так, чтобы достать до горла, но Бюркхалтер перехватил чехол свободной рукой, а другой ударил два раза в сердце. Веснушки отчетливо проступили на бледном лице Рейли. Но он еще не мог признать своего поражения и попытался нанести несколько ударов, каждый из которых Бюркхалтер предупреждал и защищал то место, куда целился Рейли.
Рейли медленно опустил руки. Ему было трудно дышать. Бюркхалтер прицепил кинжал к поясу.
— Бюркхалтер, — сказал Рейли, — вы — дьявол.
— О нет, вовсе нет. Но я не хочу рисковать. Вы на самом деле думаете, что я бы долго прожил, если бы дрался на дуэли? Люди бы не допустили подобного, потому что это не что иное, как убийство, и они бы сразу это поняли. Только по этой причине я много раз подвергался оскорблениям. Я снесу еще одно оскорбление и принесу вам свои извинения, если, конечно, вы сможете обосновать ваши претензии. Но я не могу драться с вами, Рейли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
