вижу, как ты переживаешь за детей. Думаю, ни одна женщина на моей планете так не волнуется за свое потомство, как ты. Даже живущие в Отанари.
— По-другому у меня не получается.
— Я понимаю, Света. Теперь понимаю.
Радж пересел со своей табуретки ко мне на небольшую кушетку, расположенную в углу его кабинета.
— Изучая вашу планету, я воспринимал человеческую расу, как некий отсталый вид гуманоидов. Для меня имело значение лишь то, что земляне вряд ли когда-нибудь выйдут за пределы своей звёздной системы. Остальное — не существенно. По крайней мере, я так думал до высадки на ваш остров.
— И что же изменилось? — с улыбкой спросила я, удобнее устраиваясь в руках мужа.
— Вспомнил историю нашего народа до Переселения. Многие тысячи лет назад наши предки находились примерно на такой же ступени развития. Технологии развиваются быстро. Следом технологии развивают технологии. Это происходит ещё быстрее и ещё быстрее способствует вымиранию человеческой расы.
— Что-то пока не очень похоже.
— Это тебе так кажется, Светлана, — задумчиво проговорил Радж. — Однажды на Изире случилась Великая Война. Началась она как обычно: кто-то что-то не поделил, но переросла она в немыслимое уничтожение всего живого. Любыми путями спасали лишь учёных и детей. Я вспомнил, что в те времена у наших женщин так же присутствовал материнский инстинкт, который был многократно усилен постоянной угрозой потомству.
— Так что же получается? Если вашим детям сейчас ничего не угрожает, о них и заботиться не нужно.
— Так ведь о них и заботятся. Как правило, в домах воспитания и взросления работают молодые люди, которые планируют начать свой путь с преподавания. Они не только помогают маленьким детям расти, но так же наблюдают за ними, анализируют их поведение, попутно определяясь, чему больше они хотели бы научить подрастающее поколение.
— Всё равно, не представляю, что смогла бы отдать своего ребёнка в такое место.
— Это естественно. Жизнь в таких условиях, в которых жили вы, будет давить на тебя ещё долго. И не факт, что когда-нибудь перестанет. Я и сам только начинают вспоминать, каким был прежде.
— А каким ты был?
— Адекватным, — усмехнулся Радж, — но сейчас речь не обо мне. Ответь, пожалуйста, Света, чего ты так боишься? Улетая с планеты, ты и то меньше нервничала.
— Сашка сказал, что тоже хочет проспать весь перелёт, — вздохнула я. — Просто умом тронуться.
— Этого следовало ожидать. Всё-таки он подросток и всё еще довольно ведомый. Все вокруг только и разговаривают о погружении в анабиоз. Конечно, он тоже захотел. Да здесь, на борту, многие о нём мечтают, ведь проснуться смогли бы уже на орбите Изюма.
— Хорошо, — печально вздохнула я, — утром я поговорю ещё раз с детьми. И если их решение окажется прежним, то препятствовать погружению в анабиоз не буду.
— Не переживай, моя землянка, с ними всё будет в порядке. Я лично буду присутствовать при всех процедурах. Тако Ира — дотошный медик. Только в случае полной безопасности пациента она разрешит погружение. Поблажек не даст никому.
Глава 24.2
Наутро, конечно, не было никаких изменений. После завтрака меня уверили, что торчать два месяца в космосе детям не улыбается, и уж лучше проспать всю дорогу, а проснуться уже в космопорте. К тому же у Анюты оказалась дополнительная причина скоротать время полёта: уже через два месяца можно будет высадить лилии, и, разумеется, ждать Ане не хочется.
Жить мне в отсеке анабиоза весь предстоящий перелёт.
А раз мы для себя всё решили, то смысла тянуть с визитом туда больше не было, и из столовой мы сразу направились искать нужный сектор.
Тако Ира, как и предупреждал Радж, оказалась не только дотошным медиком, но и невероятно любопытной особой. Ещё бы! Два представителя человеческой расы подросткового возраста, бесстрашно отвечающие на любые вопросы, ей безумно понравились. Кажется, другие земляне, побывавшие в руках этой женщины, оказались не столь откровенны. Разговор прыгал от давления Сашки, которого тот, разумеется, не знал, до динозавров, населявших Землю миллионы лет назад.
Медицинское крыло в анабиозном отсеке мало чем отличалось от того, которое было расположено в нашем секторе. Здесь хоть и не было громоздкого операционного стола и криокапсулы, зато анабиозных капсул здесь было с избытком. Ровными рядами они выстроились в просторном помещении за прозрачной стеной.
— Так, теперь мне нужно дополнительно обследовать каждого из вас, а для этого я попрошу выйти Светлану Андреевну из помещения и подождать в зоне отдыха. Думаю, мы начнём с Анны, потому как…
— А можно мы лучше Сашу попросим подождать? — тихо спросила Анюта, с тревогой глядя на меня.
— Александра мы бы пока отправили в соседний блок, — пояснила Тако Ира.
— Всё равно, мне с мамой спокойнее, — упрямо ответила Аня.
— Простите, Анна, я всё время забываю о ваших необычайных внутрисемейных связях. Впрочем, Раджел Ковари предупреждал меня о Светлане Андреевне, но не упомянул об обратной привязанности.
Тако Ира говорила непосредственно с детьми. Мне лишь было позволено присутствовать при осмотре. Впрочем, было бы глупо этому удивляться, если вспомнить, что Эйдвен Борк был назначен ответственным за работой парника в четырнадцать лет.
Это там, на Земле, Тимофей Петрович обсуждал состояние детей непосредственно со мной, даже если оно касалось шестнадцатилетнего Сашки. Да и в городской поликлинике, куда мы изредка наведывались, такое положение вещей считалось нормой.
Здесь же дети взрослели рано, с их мнением считались, скорее всего, с того момента, как ребёнок начинал говорить. Интересно было бы посмотреть, как педиатры на Изюме выписывают малышам жаропонижающее: «Тебе с каким вкусом? Гуара или мутуки? А прививку лучше не откладывать, придёшь на приём сразу, как только три исполнится…». Так, что ли?
Сашку выпроводили в соседнее помещение, где его обследованием занялась молодая женщина с волосами василькового цвета и столь же невероятным оттенком кожи. Сашкины щеки, напротив, расцвели всеми оттенками алого, как только он понял, что придётся раздеваться перед этой феей.
Мы с Анютой переглянулись и совершенно по-девчачьи захихикали.
Анечку так же раздели, осмотрели, подключили анализатор, и уложили вместе с ним на кушетку, в ожидании поступления дополнительных данных.
Я старалась не отсвечивать, лишь наблюдая за моей девочкой, а ведь хотелось и укутать (подумаешь, в помещении стандартные плюс двадцать два), и за руку подержать, вдруг ей тоже страшно, как и мне. Но видя, как Аня спокойно рассматривает окружающую обстановку, и
