Поэтому вопрос не в том, есть или нет объекты наслаждения, вопрос в существовании желания. Очень интересно отметить то, что там, где нет объектов наслаждения, желание ощущается даже еще сильнее, оно не ощущается так интенсивно там, где есть объекты наслаждения. Желание намного острее там, где нет возможности его удовлетворения.
Эта сутра говорит о том, что даже если вы отречетесь от всего, все равно это не будет высшим состоянием непривязанности. Это не высшее состояние непривязанности, потому что может быть так, что привязанность может быть глубоко внутри. Может быть также так, что бегство может быть только формой привязанности. Как же дать высшее определение непривязанности? Определение таково: когда есть всевозможные объекты для наслаждения, но нет желания наслаждаться. Кто будет решать? Каждый должен решить это для себя сам. Решать должны не другие, вы сами себе судья.
Когда у вас внутри не возникает желания, когда объекты наслаждения могут присутствовать, но никакого желания не возникает, вы ни за и ни против них, когда ум не бегает по сторонам, когда вы не отклоняетесь ни в каком направлении, когда вы остаетесь там, где есть, как будто бы нет ничего снаружи, когда объекты могут быть снаружи, но их отражение внутри не вызывает у вас ни отвращения, ни притяжения, - это высшее состояние непривязанности.
Для нас это кажется очень сложным, потому что до сих пор мы понимали отреченность как противоположность привязанности. Если человек отрекается от своей жены и детей, от семьи, дома и убегает, мы называем это вирагой, отречением. Но своим бегством он показывает, что он все еще каким-то образом привязан. Когда кто-то бежит, он убегает не потому, что боится дома, а потому, что боится своих внутренних желаний. Как дом может вынудить вас сбежать из него? Если дом может вынудить вас сбежать, у вас еще нет внутреннего состояния непривязанности.
Один человек стремится купить себе дом, и он бежит в одном направлении, а другой человек стремится в джунгли, он боится дома, именно дом заставляет его бежать, но уже в другом направлении. Он поворачивается спиной к дому, но он все еще связан с домом. И есть еще другой вид человека, вещи не побуждают его убегать. Такой человек больше не обращает внимания на вещи. Но его непривязанность идет изнутри, он пребывает внутри. Никто из нас не пребывает внутри.
Был такой король, чья жизненная сила была спрятана в попугае. Это старые истории для детей, которые верят во многие чудеса. Что бы ни делали с королем, как бы его ни пытались убить, с ним ничего не происходило до тех пор, пока был жив попугай. Его душа была спрятана в попугае. До тех пор, пока жил попугай, король не умирал.
Это не простые истории, они говорят нам о том, что наши души где-то прячутся, ваша душа может быть заключена - не обязательно в попугае, а где-нибудь еще.
В тысяча девятьсот тридцатом году, когда была очень сильная инфляция американского доллара, многие бизнесмены с Уолл-стрита совершили самоубийство. Кризис произошел настолько быстро, что за одну ночь многие миллионеры стали нищими. Суммы на банковских счетах внезапно сгорали. Многие бизнесмены просто прыгали с пятого, шестого этажей здания.
Что случилось с этими людьми? Почему случилось так, что внезапно они не смогли найти другого выхода, кроме как умереть? Их души стали пленниками сейфов. И когда они обанкротились, когда у них не стало денег, их самих не стало. Они умерли. Весь мир остался неизменным, все остальное не изменилось, просто изменилось несколько циферок на банковских счетах. Цифры! У кого-то был десятизначный счет в банке, а после кризиса стал двузначный. Там, где раньше была длинная колонка цифр, теперь не осталось ничего. Все это случилось в банках, на бумаге, но их души стали пленниками этих бумажек, в этих цифрах заключалась их жизнь. Любая прямая попытка уничтожить их не принесла бы успеха, но сейфы опустели - и они погибли.
Кто-то кого-то любит. И если возлюбленная умирает, вы умираете вместе с ней. Если все мы будем искать внутри, мы обнаружим, что наши души заключены где-то в другом месте, в каком-то попугае или подобном существе. И до тех пор, пока наша душа заключена в другом месте, вы не будете принадлежать самим себе. И тогда ваша жизнь не будет существовать там, где ей положено быть. Она должна быть внутри, но ее там нет, она находится где-то еще.
Можно по-всякому быть в других местах. Одному человеку кажется, что его тело и есть душа, и такой человек также находится где-то в другом месте. Завтра он начнет стареть, и он начнет болеть, начнет чувствовать себя несчастным из-за того, что его тело увядает, на нем появляются морщины, оно становится отвратительным, приходит старость. Такой человек будет чувствовать себя мертвым задолго до того, как наступит физическая смерть, потому что то, что он считал душой, теперь увядает.
Может быть отличие в том, куда вы заключили свою душу, но если ваша душа снаружи вас, вы живете с привязанностями. Привязанности означают то, что ваша душа не находится в надлежащем месте, она где-то еще. Вы можете бегать в обратном направлении, но все равно душа будет где-то в другом месте.
Определение непривязанности таково: ваша душа находится внутри, и ничто не тянет вас, и ничто не создает никаких кругов волнений вокруг вас. И поэтому непривязанность становится дверью к блаженству, потому что того, кто установлен в себе, нельзя сделать несчастным.
Помните, эти детские сказки рассказывают нам правду. Вы должны установиться в себе, ваша душа должна вернуться обратно на свое место внутри, и тогда не остается способа, посредством которого вы можете уничтожить ее. Душа никогда не умирает, умирают только попугаи. Куда бы вы ни поместили вашу душу, все это пропадет, умрет. И поэтому человек начинает чувствовать себя мертвым. Душа бессмертна, но мы привязываемся к смертному. Эти бессмертные вещи вынуждены погибнуть. Если не сегодня, то завтра. Это их природа. Когда эти вещи уничтожаются, у вас возникает иллюзия того, что вы погибли. Эта смерть есть иллюзия, которая создается из-за привязанности к смертному.
Непривязанность возникает тогда, когда нарушаются все связи, с которыми вы отождествляли себя.
Когда в вас больше не возникает желаний к объектам, достойным наслаждения... Могут ли возникать противоположные желания? Нет, когда желания как таковые не возникают, никакие желания, знайте, что это высшая непривязанность.
Эта сутра дается вам, не судите других при помощи нее. Мы очень умные: если нам дать определение, мы пользуемся им для того, чтобы судить других: “Хорошо, посмотрим, действительно ли ты непривязан или нет!” Но это не ваше дело. Вы не имеете никакого отношения к другим. Если другие привязаны, они сами будут страдать из-за этого, если же они не привязаны, они будут наслаждаться блаженством. Это не ваша забота. Но мы настолько умны в том, чтобы обманывать себя, что если у нас есть определение, парадигма, мы мгновенно начинаем судить других, не волнуясь о том, каковы мы сами.
Проверьте себя. Эта сутра для вас. Она дана вам не для того, чтобы вы применяли ее по отношению к другим. Вы не должны думать о том, привязан Махавира или нет, привязан Кришна или не привязан. Они могут быть привязанными, а могут не быть привязанными; вы не имеете к этому никакого отношения. Это их собственное дело.
Если они непривязаны, они могут наслаждаться блаженством. Если они привязаны, они будут страдать от боли, но вы не имеете к этому никакого отношения.
Многие люди приходят ко мне и спрашивают: “Как можно узнать, что такой-то и такой-то человек действительно просветленный?” Но зачем вам знать, действительно он просветленный или нет? Если вы можете осознавать, просветленные вы сами или нет, этого будет достаточно. Даже если другой стал просветленным, это не делает вас просветленными. Если другой не стал просветленным, это не создает вам никаких препятствий, чтобы самим стать просветленными.
Почему мы думаем таким образом? Для этого есть определенная причина. Мы хотим убедиться в том, что другие привязаны, потому, что это дает нам определенное высвобождение. Тогда все нормально: если мы сами не стали непривязанными, все нормально, потому что другие также привязаны. Это утешает наш ум, это поддерживает его, вы говорите себе, что с вами все в порядке, потому что никто другой не стал непривязанным.
И поэтому наш ум никогда не стремится признать то, что другие стали непривязанными. Мы пытаемся найти недостатки для того, чтобы показать, что этот человек еще не достиг. Если кто-то другой обрел непривязанность, это создает внутри нас определенное чувство дискомфорта. Этот дискомфорт заключается в том, что мы считаем: если кто-то другой обрел непривязанность, мы также можем, но у нас это не получается, и это вызывает у нас беспокойство и чувство вины. И поэтому никто в этом мире не считает другого правым. Это не имеет никакого отношения к другим, просто если мы признаем правоту другого человека, мы не сможем скрывать свои пороки.
