Впрочем, эта проблема меркла по сравнению с другой.
Достав блокнот с записями Табеты, я принялась листать их с нарастающей паникой. Символы, которые ещё вчера казались незнакомыми, сегодня складывались в имена, названия и заметки столь путаного содержания, что понять их могла только оставшаяся во мне часть Табеты.
Её план был дерзким и сложным. Я не могла воспроизвести все её ходы и расчёты. Знала только, что Табета была мастером в таких делах. Оказавшись на свободе, освоившись и завладев деньгами Сабрины Вангангер, она задействовала известные ей рычаги преступного мира Лазарии, чтобы запустить цепочку событий, приведшую к тюремному бунту на Косте. И целью её была вовсе не месть тамошним надзирателям, по чьей вине она покинула мир живых, а попытка протянуть руку помощи своим людям.
— Они погибли. Они же погибли, да? — прошептала я.
Табета не хотела в это верить. Она яростно протестовала и вопила. Кто-то очень ей дорогой сгинул, не получив желанной свободы. Я не могла вспомнить всего и постаралась заткнуть её, сжав пальцами виски.
Вызов на коммуникатор поступил в разгар нашей внутренней борьбы.
— Что?! — рявкнула я, приняв его.
— Кажется, Арлета зря волновалась о твоём здоровье, — раздался голос Ксандра. — Что там с тобой случилось? Она говорила о новом приступе.
— Бывает, что когда воспоминания Сабрины возвращаются, я чувствую себя растерянно. Вот Арлета и всполошились.
— И что ты вспомнила?
— Месяц Взросления с Нортоном, — соврала я.
— Скоро и вспоминать не придётся, — хмыкнул Ксандр. — Даже не думай симулировать болезнь. От завтрашней помолвки ты не отвертишься.
— И не собиралась. Жду не дождусь этого счастливого момента.
Я первой прервала связь. Что б ему пусто было!
Глава 46
Воспоминания Табеты хоть и были очень яркими, не давали ответов на все вопросы. Насколько осторожна она была? Не оставила ли следов, которые приведут армию Коалиции ко мне на порог? Кто на Лазарии успел узнать, что в теле дочери Смотрителя Сферы обосновалась личность бывалой преступницы? Что Табета планировала делать дальше? Кого так сильно хотела спасти?
Я решила не поддаваться панике. Проблемы в моей новой жизни и так росли как снежный ком, грозивший превратиться в лавину, которая погребёт меня под собой. В конце концов официально я была больна, страдала от потери памяти и принадлежала к уважаемой семье. Никто не придёт арестовывать меня прямо сейчас.
Выходя из кабинета, я заставила себя думать только о завтрашнем дне. После ужина собрала в спальне троих рабов, которых предстояло везти в дом Ксандра, и сообщила:
— Я разговаривала с Арлетой о том, как защитить вас от лишнего внимания гостей. Она согласилась взять Ниана себе на весь праздник.
Парень посмотрел на меня так, будто мы стояли на вершине небоскрёба и я уже протянула руку, чтобы толкнуть его вниз.
— Никаких жестоких игр не будет, — пообещала мягко. — Просто делай то, что говорит Арлета. Без неё желающих воспользоваться тобой окажется больше, а они не обещали мне быть аккуратными.
— Да, госпожа, — отозвался Ниан бесцветным голосом.
— Лейла, насчёт тебя план пока неточный. Попробую договориться с Нортоном. Тадиус, ты слышал Арлету. Я не знаю этого Брендана. Может быть, лучше, если ты привлечёшь внимание женщин? Но кто знает, что там будут за гости и не окажется ли среди них ещё каких-то мужчин...
— Госпожа! — остановил меня Тадиус. — Вы слишком беспокоитесь за нас и можете подставить себя. Так не должно быть. Хорошо, если роль Ниана на празднике будет определена. Он ещё оценит это и поблагодарит, — Тадиус бросил строгий взгляд на парня. — Но нас с Лейлой готовили к таким выходам. Мы знаем, как себя вести и как обходиться с гостями.
— Я не хочу, чтобы вам пришлось страдать.
— Госпожа, о чём вы говорите? Мы и так виноваты перед вами. Вы были слишком добры. Пусть завтра всё пройдёт так, как хочет господин Ксандр. Не важно, кто и сколько раз нас выберет. После праздника мы вернёмся к вам, о лучшем нельзя и мечтать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тадиус прав, госпожа, — промолвила Лейла. — Мы сделаем всё, что нужно. Не утруждайте себя заботой о нас.
Я не хотела соглашаться с ними. Я должна была сделать всё возможное, но вступать в спор не стала, только кивнула Лейле и Тадиусу:
— Ступайте к себе и постарайтесь выспаться. Ниан, а ты останься.
— Госпожа, позвольте сказать вам несколько слов наедине, — быстро произнёс Тадиус.
— Да, конечно, — согласилась я. — Собираюсь принять душ, так что помоги мне раздеться, а Наин пусть подождёт здесь.
Мы вместе отправились в ванную комнату. По лицу Тадиуса я поняла, что он обеспокоен. Ожидала, что речь снова пойдёт о празднике, однако услышала совсем другое.
— Госпожа, вы спрашивали, что происходило с Сабриной и другими... хозяйками перед их смертью... Они сильно тревожились. Как вы сейчас.
— Это другое, Тадиус, — отмахнулась я. — Мои переживания связаны с завтрашним праздником и намерением Ксандра выдать меня замуж. Они не опасны для жизни.
— Во время встречи с госпожой Арлетой вы вспомнили что-то очень плохое.
— Из прошлого Табеты. И оно тоже не предвещает мою гибель и не объясняет смерти других женщин в этом теле.
Я замолчала. Задумалась на несколько секунд. Помотала головой.
— Нет-нет, не может быть. Я тревожусь, потому что слишком много всего навалилось. Помоги-ка расстегнуть платье.
Тадиус немедленно потянулся к застёжкам. Правда, когда я уже осталась без одежды, не спешил уходить. Так и стоял с платьем в руках, напряжённо глядя на меня.
— Дальше я сама, — сказала ему.
— Госпожа, вы уверены, что вам стоит оставаться одной?
— Ох, Тадиус, такие предосторожности точно лишние. Душ-то я принять могу! Вспомни о том, что в прошлый раз убийце не помешало ваше с Нианом присутствие. Не нужно теперь оберегать каждый мой шаг.
— Как скажете, госпожа.
Он не привык к долгим спорам с хозяйкой.
Я подумала, что его наблюдения вовсе не были надуманными, но никак не могла вписать в общую картину себя. Предыдущих девушек не волновала судьба рабов, их не сватали за нелюбимого мужчину, даже бунт в тюрьме касался только Табеты, а не Инги и Сабрины. Все эти проблемы возникли именно у меня, они не были связаны с убийствами.
Я постояла под струями горячей воды, позволяя телу расслабиться, а мыслям — перетечь в другое русло.
Неделю назад не поверила бы, что вытворю такое, а сейчас, обтеревшись полотенцем, просто бросила его на пол и в комнату вернулась обнажённой.
Это была маленькая... нет, очень даже большая провокация для Ниана, который сидел на полу возле кровати и наверняка погряз в своих страхах.
При виде меня глаза парня расширились. Я призналась себе, что хотела продолжить наше "сближение" ещё с предыдущего раза. Мне нравился его взгляд сейчас. Ниан уже знал, что может получить в этой спальне не только боль и, вероятно, успел подумать о том же, о чём и я, прежде чем уставился в пол.
— Кажется, мы с тобой не в равном положении, — хитро заметила я. — Ну-ка раздевайся. Разговор у нас будет откровенным во всех смыслах.
Усевшись на кровать, с удовольствием понаблюдала, как Ниан избавляется от одежды. Надо сказать, что он бросился исполнять приказ не сломя голову, а вложив в движения ту долю медлительности и чувственности, которая позволяла насладиться зрелищем и при этом не счесть раба нерасторопным.
Ответная провокация? Похоже на то.
В предыдущие разы в движениях Ниана была заметна напряжённость, а сейчас он явно делал всё на показ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Усмехнувшись, я похлопала по кровати рядом с собой.
— Садись сюда. Давай начнём с неприятного, чтобы больше к этому не возвращаться. Ты боишься идти завтра на праздник?
— Да, госпожа.
Он не смотрел на меня, и потому я, взяв его за подбородок, повернула лицо парня к себе.
— Ты понимаешь, что по доброй воле я бы не отправила вас туда?
