– А тот шо говорит? Мясо где дел? – поинтересовался Кабан.
– Что он может сказать! Чёрт он и в Элизиуме черт, Кости говорит нашёл, и место показал, а мясо сами догадайтесь, – захихикал Череп.
Коллектив загудел:
– Это всё, эти черные животные.
– Пора с ними кончать, а то и нас скоро всех съедят.
– А что Мирон, Где он? Что скажет?
– Череп, а ты шо думаешь: на счёт этих бублуинов? – сказал за всех Кабан.
– Я предлагал, уже давно, от них избавиться.
– И Мирон нам не указ! Да и он, зажрался, – поддержал полковника Мусор и махая руками начал подбивать, – Что жало прикусили? Самое время, всё порешать.
– Я в этом, не участвую, но и мешать не буду, а сейчас мне надо идти: готовиться, скоро собаки подтянуться, а у меня, – сказал с полным безразличием, Волк, встал и пошёл на выход.
– Э-э. Борис Егорыч, зажди меня! – подорвался Седой вслед уходящего Волка и по дороге развёл руками: – Я пас!
– Ну и ладушки, без вас справимся! – буркнул им вслед Кабан, – Ну шо «генерал» Картер! Давай свой план!
Выйдя с бокса где проходит сходка, Волк глубоко вдохнул спёртый воздух родного дома, и повернул голову в сторону Седого:
– Отмазались!
– У Кабана совсем крышу сорвало, с Шаманом надумал воевать, – ответил тот.
– Пускай.
– Слышь, Егорович, мне тут, на пару часов, пропетлять бы под свистом пуль: в глубину лохматой вечности, – неожиданно прервал их разговор Герасим.
– Опять под кайфом?
– Какой там кайф, откуда? С охраной замутил, ещё на той недели, обещали тушёнки подогнать, хочу.
– Тушёнка, такое закручивается.
– Да, ерунда! У меня там всё схвачено, я быстро: туда и обратно.
– Смотри, только аккуратно, выкупать тебя, – и заулыбался, – и если получиться с куревом разжиться, то ты там не стесняйся.
Отговорившись от Волка Герасим с мыслями о хорошем вознаграждении: за сенсационную новость, направился в сторону его тайных покровителей – Бубуинов, И двигало им в большей степени не чувство наживы, а совсем другое, Настроение было обалденное – он закурил папиросу и забормотал под нос любимый мотив:
Иду, иду, по темной улицей
Судьбе своей наперерез
Иду, иду, за красной девицей:
Имею страстный интерес
А в небе, небе, и по улице
Летит, поёт моя душа
Постой, постой моя красавица
Горю от страсти, от тебя.[15]
Ещё не так давно, Герасим был предан Егоровичу, как собака, но в один счастливый день или ночь – имел неосторожность: был сильно пьян и под мартапаном[16] – ввалиться в сектор к Бубуинам, там он кричал такой бред, что его сразу же взяли в плен и уже было хотели съесть, Но один из членов банды, узнал в нем правую руку Волка – так он и стал, теми глазами и ушами, что потом всё рассказывали, что видели и слышали на сходке авторитетов, и не только там.
Бубуины – это не скопище обычных бандитов и наркоманов, а чётко организованное сообщество, со схожей татуировкой, в головах поселенцев Элизиума: как секта белого братства, которая одно время терроризировало население Тронплекса и стала нарицательным примером для всех криминалистических учебников, Элизиумский аналог, переплюнул белую братию в разы – и не только в жестокости; ведь вера для заключённых, это намного, более сильное чувство, чем для вольного человека и поэтому в банде фанатично придерживаются религии Зулу, Постоянные жертвоприношения и другие обряды, загадочного вероисповедания, запугали местных заключённых так, что в сектор к Бубуинам, даже под дулом пистолета, нельзя было заставить никого зайти.
В банду входят только черные, и как правило: судимые за самые жестокие преступления.
Герасим шёл быстрым шагом и постоянно оглядывался, чтобы его кто случайно не заметил, Пройдя хитрыми путями он вынырнул в десяти метрах от входа, в резиденцию Шамана: учителя и гуру, чёрной братии; в тридцати шагах от шлюза бокса, он насчитал десять Бубуинов, которые играли в домино, за большим деревянным столом, По спине прошёл лёгкий холодок и Герасим придав ходу, хотел незаметно проскользнуть в бокс – сделал вид, будто их не видит, уже почти зашёл в створки шлюза.
– Так, а ну стоять! Куда преешь? – крикнул кто-то из играющих.
– У меня важное сообщение, спешу, – думал, что громко, но себе под нос, пробурчал Герасим, и с мыслями, что слава Богу пронесло, ведь ещё два шага и он в середине. наклонил голову.
Неожиданно, с бокса вывалился громадный негр, Сушёное ухо на разноцветной верёвке, которое болталось на его шее, прояснило поспешность такого решения, Здоровяк передёрнул дробовик, и сходу, мощным ударом ноги, прощупал грудину Герасима.
– Не гони лебедей! Фраер! – сплюнул на грунт громила.
Герасим отлетел метров на пять – в груди жгло и сильно болело, Несмотря на то, что его тут знали и видели частенько, Всё равно, каждое такое посещения не обходилось, без каких-либо неприятностей.
– Мне вот надо, Важная информация, Сходняк был, – придумывал он на ходу, чтобы ещё сказать.
За стола встал коренастый негр и направился в сторону Герасима, Дреды[17] этого Бубуина свисали по пояс, тело: вдоль и поперёк – покрывали устрашающие татуировки, в виде костей с черепами; пауки и другая бестия загробного мира, удачно сочеталась с его лицом, Одет был он в кожаный жилет на голое тело и ребитиновые штаны, за спины торчала костяная рукоять самурайского меча.
– Сказали же, нельзя! Обед, И вообще давай, что там у тебя говори, Я сам передам.
– У меня секретная информация для Шамана.
– Прямо-таки, уж и секретная?!
Герасим стоял потирая грудную клетку, которая гудела и пекла от боли.
– Ладно, Слон, проведи его, – обратился он к здоровяку, и с жалостью посмотрел на этого шныря.
– Давай, шевели булками, – пробасил Слон, толкая Герасима, прикладом дробовика.
После очередного пинка, тот спотыкаясь, ввалился в бокс, Перед ним стоял большой стол, а на нём медный поднос с огромными кусками жареного мяса, от которого у него сразу забурчало в животе и он жадно сглотнул слюну, Человек за столом, откусил мясо с большой кости, а голую костяшку кинул прямо в Герасима – попал по голове.
– На, посмакуй! – буркнул Готфильд.
Да! Алекс Готфильд – живой и полон сил, И эта зеркальная копия своего братца Филиппа, удачно прижилась на главенствующих позициях Элизиума.
Что Алекс очутится по ту сторону ворот, и в совсем в противоположном амплуа – если кто бы ему, это сказал три года назад, тому бы он, точно набил морду; ведь у него всё было схвачено и он отстёгивал долю начальнику Элизиума – рыло липло от шоколада и они с Филиппом процветали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
