— А мы не будем заходить в Дублин, — широко улыбнулся Виктор Котлов.
— Как? Пришел новый приказ? Десант отменяется?
— Какой еще десант? Товарищ Краснов, я же еще в Плимуте говорил, что нам поставлена задача — обеспечить переход транспортов с морской пехотой до Дублина и Белфаста, провести демонстрацию флага и совершить переход до Скапа-Флоу.
— А как же, — журналист моргнул, — как мы будем обеспечивать переход транспортов до Дублина, если не будем заходить в порт?
Свежий воздух постепенно возвращал Сергею Краснову естественный цвет лица. Ничего, в такой шторм даже старых моряков передергивает от распространяющихся с камбуза ароматов борща и жарящегося фарша, а желудок поднимается к зубам и норовит выпрыгнуть наружу.
— В Плимуте вы говорили, что будет десант.
— Переброска войск морем. — Вице-адмирал повернулся спиной к ветру и принялся набивать трубку. — Линкоры и авианосцы предпочитают держаться в открытом море. Большим кораблям нужен простор и глубокая вода. В порты заходим для отдыха и ремонта, да и в такой шторм у берега опаснее, чем в открытом море. Мели, узости, минные поля. А что ты так смотришь? После войны еще не все протралено, а такие маленькие страны, как Ирландия, и в мирное время ставят минные заграждения на случай внезапной агрессии.
— Значит, посмотреть на десант не получится, — сделал вывод журналист.
— Зато на эскадру посмотришь. Вон, видишь, «Прибалтика» идет, за ним по правой кормовой раковине держится «Жданов».
— Здоровенные коробки. У них даже палубу не заливает, — Сергей Краснов кивнул в сторону залитого пеной бака «Свердловска», гребни волн перехлестывали через борт и расходились вокруг барбета носовой башни.
— Здоровенные, — согласился вице-адмирал. — Если волнение и ветер стихнут, поднимем самолеты.
— Я на Балтике видел, как взлетают с авианосца. — В глазах Краснова загорелись искорки. — Красотень! И как только люди не боятся садиться на палубу? Чуть-чуть в сторону, стоит немного промахнуться — и все.
— Так их этому и учат, — вмешался в разговор командир крейсера капитан первого ранга Дмитриенко. Севастьян Геннадьевич выглянул на мостик, чтобы лично проследить за работой пеленгаторных постов, и остановился возле журналиста. — Не каждый может стать летчиком морской авиации. Два года тренировок, специальные тренажеры, потом на Черном море тренируются на палубе «Парижской Коммуны». — Речь шла о специальном учебном корабле — бывший англичанин, на скорую руку переделанный в авианосец и после недолгой службы переведенный в разряд учебных.
— Вот оно что! Получается, морской летчик лучше и сильнее сухопутного, так?
— Мы хотим, чтоб так было, — усмехнулся Котлов, — но только об этом молчок. Это наша морская тайна. Лады?
— Хорошо, товарищ вице-адмирал, — кивнул журналист и негромко рассмеялся. — А почему американские авианосцы крупнее наших?
— А об этом вам расскажет товарищ Дмитриенко. — Виктор Котлов намеренно перевел стрелки на командира корабля. Капитан 1-го ранга Севастьян Дмитриенко был буквально влюблен в авианосные эскадры и тяжелые крейсера, разбирался в морской авиации лучше многих командиров авианосцев и командиров авиагрупп. Вот он-то и введет гостя в курс дела, да так, что незаметно передаст слушателю чуток своей любви к морскому флоту.
Оставшийся один на мостике Виктор Котлов глядел на переваливающуюся через серые валы «Прибалтику» и думал, что сам он никогда не полюбит авианосцы, как Дмитриенко. Подводник. Въевшийся в плоть и кровь страх перед кружащими над волнами самолетами и маленькими, быстроходными, хрупкими и смертельно опасными эсминцами. Здесь ничего не поделаешь — сила привычки. В свое время Котлов освоился на надводном флоте, научился управлять эскадрами, накрепко зазубрил все сильные и слабые стороны авианосцев, научился маневрировать авиационными соединениями, выводить свои плавучие ангары из-под вражеского удара, одновременно загоняя противника в клещи комбинированной звездной атаки ракетоносцев, торпедоносцев и пикировщиков.
Котлов научился командовать, а не любить. Громоздкие, угловатые туши авианосцев казались вице-адмиралу безобразными. Действительно, плавучие аэродромы, как выразился командир одного из первых английских авианосцев. Короли моря, сильнейшие корабли, сбросившие с пьедестала линейные эскадры, оставались слабо защищенными, пожароопасными, хрупкими и беззащитными перед тяжелыми кораблями плавучими аэродромами.
Огромные ангарные палубы, трюмы, набитые авиационным горючим, снарядами, бомбами, ракетами, тонкая броня, не позволяют авианосцам действовать самостоятельно. Эти страшно дорогие корабли работают только под прикрытием собственной свиты из линкоров, крейсеров и эсминцев. Линкор или линейный крейсер могут выдержать не одно попадание снаряда и сохранять боеспособность, даже горящий, засыпаемый снарядами линкор остается опасным противником, способным впиться в горло врага клыками главного калибра, разорвать его на части и унести за собой в могилу. Тогда как одного удачного попадания снаряда или торпеды достаточно, чтоб вывести из строя авианосец. Крен на борт, повреждение полетной палубы, и корабль уже не может поднимать и принимать самолеты. Он лишается своего главного оружия.
Выкурив еще одну трубку, вице-адмирал Котлов вернулся в ходовую рубку. Здесь тепло, сухо, ветра нет. К флагману тут же подскочил лейтенант службы корабельной связи. Ухватившись одной рукой за поручень, чтоб не улететь при очередном ударе волны, молодой человек протянул Котлову бланк радиограммы.
— Что там пишут?
— Контр-адмирал Смирнов докладывает: «Дон» и «Буг» швартуются.
— Ясно. Дальше.
— Это все, товарищ вице-адмирал.
— Слова из него лишнего не вытянешь, — пробурчал Котлов. — Что там на радаре?
— Два транспорта и три эсминца уже час назад вошли в залив, затенены берегом. Еще две большие отметки, по-видимому, «Гжель» и «Влтава» держатся мористее. Рядом идет «Козьма Минин».
— Разгильдяи. Эскадру по всему морю раскидало. Один уже швартуется, другой отметки кораблей путает. Спорю, если в середину ордера влезет «Айова» или «Монтана», вы ее и не заметите.
Бурчал Виктор Котлов для порядка. Операция проходит нормально. Да, шторм заставил рассредоточить корабли по всей акватории, растянуть ордер во избежание столкновений, но в Ирландском море это не страшно. Эскадру вывели в море в первую очередь для демонстрации флага и политики ради. Договоренности о размещении нашего контингента в Ирландии достигнуты неделю назад. Переговоры вел сам Андрей Громыко. Советский титан внешней политики четко уловил опасения ирландцев, не так давно добившихся независимости от Великобритании и всего 25 лет назад вернувших себе Ольстер. Получилось так, что союзники сами предложили Советскому Союзу не только высвобождающиеся от немцев базы в Ольстере, но и пару хороших аэродромов на западном побережье, и место для размещения морской пехоты под Дублином.
Сильный ход нашего МИДа, прекрасная компенсация за ослабление советских позиций после вывода немецких войск с островов. Недавно начавший интересоваться политикой Виктор Котлов чувствовал, что ирландское правительство действует больше из духа противоречия, заранее парируя возможную угрозу от восстанавливающей независимость Британии.
Москва далеко, а Лондон близко. Русские, в отличие от англичан, не будут устанавливать в Ирландии свои порядки, кроме того, маленькое островное государство всегда может заручиться поддержкой Берлина. Умные люди понимали, «новое мышление» Гюнтера Кауфмана — это не навсегда, придет время, и немцы вспомнят о своих имперских амбициях, дух императоров Священной Римской империи не угас, он только ждет подходящего момента. А вот до этого времени надо дожить, дожить свободными и независимыми, полноценными игроками на европейском поле. Вот здесь-то русские и пригодятся.
В командовании советским Атлантическим флотом наивных людей не было, тем более таковые не держались в руководстве МИДа и советском правительстве. Политика Ирландской республики была видна насквозь. Но сейчас нас такое положение дел более чем устраивало.
В Британии волнения, полиция отказывается наводить порядок, парламент уже месяц как не может выбрать премьера. Да и выбор только между явными и неявными сторонниками США. Кауфман продолжает политику невмешательства, сворачивает свои военные базы и сокращает армию. Здесь все ясно — не сегодня завтра англичане сами попросят американцев разместить на Острове войска и стратегическую авиацию, якобы для защиты обретшей независимость страны.
В Израиле недолгое затишье перед бурей. Если немцы сократят свои палестинские базы, начнется арабо-израильская война. Доселе переселенцы жили под защитой немецких штыков, теперь им придется отбиваться от бедуинов самостоятельно. А ведь в Израиле много эмигрантов из СССР, уехавших на родину предков сразу после Большого Исхода в 42-м году. Это тоже наши люди, им тоже нужна защита. На итальянцев надежды мало, максимум — займут военно-морскую базу в Хайфе.
