Авантюристы не ограничились только словами. Они перешли к действиям. Потому ли, что им нужно было пополнить свою провизию, или же с целью завладеть фортом Мак-Ферсон, который является важным опорным пунктом, господствующим над устьем Маккензи, они попробовали сломать ворота. Этого им, однако, не удалось, так как солдаты с форта стали стрелять и ранили несколько человек из шайки. Тогда, сделав несколько выстрелов в осажденных, из которых никто, к счастью, не был ранен, шайка удалилась по направлению к северо-западу.
После этого случая опасность нового нападения заставила гарнизон форта быть постоянно настороже.
Действительно, гарнизон мог лишь поздравить себя за свою бдительность. И вот пять дней спустя, 31 мая, часовые заметили новый отряд, направлявшийся к форту по правому берегу реки.
Как велико было изумление отряда Билля Стелля — ибо это был он, — когда навстречу ему показались двенадцать вооруженных людей, которые потребовали, чтобы он удалился.
В конце концов начальник гарнизона, однако, понял, что имеет дело с канадцами. Кроме того, оказалось, к счастью, что он старый сослуживец Билля Стелля, с которым он одновременно служил в канадской полиции.
Ворота форта Мак-Ферсон после этого тотчас были открыты настежь, и караван вошел во внутренний двор, где ему оказали самый радушный прием.
Начальник гарнизона объяснил тогда причину своей осторожности при приближении незнакомого отряда. Он рассказал, что шайка американцев и индейцев несколько дней назад пыталась войти в форт силой и что ее пришлось прогонять при помощи карабинов. Чего хотели эти люди — это осталось неизвестным, но гарнизон все же принял меры предосторожности.
— Что же сталось с этой шайкой? — спросил Билль Стел ль.
— Потерпев неудачу, она продолжала свой путь, — ответил начальник гарнизона.
— В какую сторону?
— К северо-западу.
— Так как мы направимся к северу, — заметил Бен Раддль, — то мы, вероятно, ее не встретим.
— Желаю вам этого от всей души, — сказал начальник гарнизона, — потому что мне показалось, что эта шайка состоит из самого скверного сброда.
— Куда они могли направляться? — спросил Сумми Ским.
— Вероятно, на поиски каких-нибудь приисков, так как с ними были приспособления золотоискателей.
— Вы слышали, что в этой части Канады есть прииски? — спросил Бен Раддль.
— Несомненно, — ответил агент. — Нужно только их найти.
Больше агент ничего не знал. О Золотой горе, которая находилась не особенно далеко от форта, он даже не заикнулся.
Бен Раддль остался этим доволен. Он предпочитал, чтобы секрет Жака Ледена не был известен никому. Напротив, на Сумми Скима, который продолжал сомневаться в существовании Золотой горы, эта неосведомленность начальника гарнизона произвела отрицательное впечатление. Чтобы не оставалось никаких сомнений, он спросил главного агента, существуют ли на севере вулканы. Последний ответил, что никогда не слышал о них. Это еще больше увеличило недоверчивое отношение Сумми к существованию Золотой горы.
Билль Стелль сообщил только своему старому сослуживцу, что караван их направляется к устью Маккензи искать там прииски. Он прибавил, кроме того, что после тридцатидневного пути караван был бы не прочь воспользоваться гостеприимством форта Мак-Ферсон.
Его просьба была исполнена без затруднений. В форте находился пока обычный его гарнизон. Охотники ожидались лишь через месяц. Таким образом, места было довольно, и караван мог разместиться в форте, никого не стесняя.
Бен Раддль горячо поблагодарил главного агента за любезный прием, и менее чем через час отряд был уже размещен в форте.
Караван отдыхал здесь в течение трех дней. Затем все с радостью собрались в дальнейшую дорогу.
Утром 2 июня маленький отряд под предводительством Билля Стелля, который от всей души поблагодарил за гостеприимство начальника форта и его людей, снова двинулся в путь по правому берегу реки Пил.
Бен Раддль, Сумми Ским и Жанна Эджертон поместились опять в повозке Нелуто. Другие телеги следовали за Биллем Стеллем. Последний ехал теперь по незнакомой уже местности, так как ему никогда не приходилось бывать дальше форта Мак-Ферсон.
Теперь приходилось руководствоваться указаниями инженера. Согласно карте, на которую была нанесена Золотая гора, дорога от форта Мак-Ферсон шла вдоль левого берега реки Пил.
В полдень отряд остановился на отдых у опушки хвойного леса. Животным дали возможность пастись на соседней поляне. Благодаря легкому северо-восточному ветру погода стояла прохладная, небо было закрыто облаками.
Местность была плоская. Только вдали виднелись первые отроги Скалистых гор. При таких условиях пройти расстояние в двести километров, оставшееся до Золотой горы, можно было дней в пять или шесть.
Во время беседы, происходившей на стоянке, Билль Стелль сказал:
— Вот, господин Сумми, мы наконец у цели нашего путешествия. Скоро придется подумать уже и о возвращении.
— Мой дорогой Билль, — ответил Сумми, — путешествие можно считать оконченным лишь тогда, когда вернешься домой. Я сочту оконченным это наше путешествие лишь в тот день, когда за мной захлопнется дверь нашего дома на улице Жака Картье.
Билль Стелль не настаивал больше на своем мнении. Что же касается Бена Раддля и Жанны Эджертон, то они обменялись сокрушенным взглядом. «Очевидно, Сумми неисправим!» — говорил этот взгляд.
Для того чтобы добраться до слияния реки Пил с рекой Маккензи, каравану потребовалось не меньше трех дней. Отряд прибыл к этому пункту лишь 5 июня после полудня.
Ничто не задержало движения каравана по низменному берегу реки. Край был пустынен. Путешественники встретили лишь несколько индейских рыбаков, живущих у устья реки. Шайки, о которой говорил главный агент форта Мак-Ферсон, караван не встретил, и Билль Стелль был этим очень доволен.
— Мы достигнем Золотой горы одни и вернемся одни, — говорил он, — и все будет хорошо.
С этой целью проводник принимал всевозможные предосторожности. Трое его людей беспрестанно делали разведки. Во время остановок лагерь также тщательно охранялся от всякого внезапного нападения.
До сих пор все эти предосторожности оказывались излишними, по крайней мере до реки Маккензи караваи не имел никаких неприятных встреч.
Устье этой великой реки представляет собой выдающуюся гидрографическую сеть, быть может, не имеющую себе равных ни в Старом, ни в Новом Свете.
За сто пятьдесят километров до своего впадения в океан река Маккензи разделяется, разворачивается в виде веера на множество протоков, обширная водная поверхность которых превращается зимой во время сильных морозов в сплошное ледяное поле. В это время ледоход уже кончился, и на реке Пил не замечалось ни одной льдины.
