За сто пятьдесят километров до своего впадения в океан река Маккензи разделяется, разворачивается в виде веера на множество протоков, обширная водная поверхность которых превращается зимой во время сильных морозов в сплошное ледяное поле. В это время ледоход уже кончился, и на реке Пил не замечалось ни одной льдины.
При взгляде на это запутанное устье Маккензи появляется вопрос, не образует ли его западный рукав река Пил, соединяющаяся с главным, восточным, рукавом множеством протоков?
Как бы, впрочем, ни было, каравану пришлось перебраться на левый берег реки, так как именно здесь, у берега океана, находилась Золотая гора.
К счастью, вода стояла низкая, и Биллю Стеллю удалось найти брод. Таким образом, переправа совершилась во время стоянки 5 июня, хотя и не без труда.
На это ушел весь день после обеда; только к вечеру переправа закончилась, и караван расположился опять лагерем на противоположном берегу.
На другой день, 6 июня, в три часа утра, Билль Стелль дал сигнал к отправлению. По его мнению, чтобы достигнуть цели путешествия, было достаточно трех дней. Если указания карты были точны, то путешественники оказались бы тогда в виду Золотой горы.
Движение вдоль восточного рукава не представило сколько-нибудь значительных затруднений. Погода, впрочем, сделалась менее благоприятной. С севера неслись с большой скоростью тучи, и несколько раз шел сильный дождь. Все это замедляло движение каравана и делало ночевки затруднительными. Но караван легко переносил все эти неприятности ввиду близости цели путешествия.
Восьмого июня, ко времени вечерней стоянки, караван находился от берега океана не более как в семи или восьми лье и должен был достигнуть его на другой день.
Бен Раддль нашел, что пришло время сообщить участникам экспедиции истинную цель ее. Он рассказал сгруппировавшимся около него золотоискателям историю Жака Ледена и сообщил им то, что открыл ему этот француз.
Последовал взрыв бурной радости. Все взоры обратились к северу в надежде увидеть вершину Золотой горы, которая должна виднеться на таком расстоянии, даже если ее вышина не превышала двухсот метров.
Солнце стояло еще высоко. Но, к несчастью, горизонт покрыт был туманом, и разглядеть на нем ничего не удалось.
Можно понять, до какого нервного напряжения дошел караван и больше других Бен Раддль, так давно поглощенный навязчивой идеей, которая через несколько часов должна была превратиться в действительность или — сон.
Жанна Эджертон была так же возбуждена, как и инженер. Оба они не находили себе места, и если, бы Билль Стелль и Сумми Ским не уговорили их, они двинулись бы дальше ночью.
— Но успокойся же, Бен, успокойтесь, госпожа Жанна! — повторял Сумми Ским. — Потерпите до завтра. Если Золотая гора существует, вы найдете ее на своем месте. Она не улетит, черт возьми! Совершенно бесполезно бросать наш лагерь ради того только, чтобы прибыть на место несколькими часами раньше.
Билль Стелль поддержал Сумми. Надо было опасаться каких-либо встреч с индейцами или же авантюристами вроде тех, которые напали на форт Мак-Ферсон.
Так прошла ночь. С наступлением рассвета туман не рассеялся. Золотой горы нельзя было бы разглядеть и в двух километрах. Бен Раддль, нахмуренный, с изменившимся лицом, едва сдерживался. Несмотря на свою обычную доброту, Сумми Ским испытывал некоторое удовольствие, видя, что тиран, увлекший его так далеко от «Зеленой Поляны», волнуется и сердится.
— Сердись, старик, сердись, — бормотал он. — Если Золотой горы не существует, то, конечно, и увидеть ее нельзя.
Это здравое рассуждение было произнесено Сумми слишком близко от Жанны Эджертон. Она бросила на дерзкого негодующий взгляд. Сумми захотел исправить свою оплошность.
— Но так как она существуем, — поспешил он прибавить, — то мы, конечно, увидим ее, как только наступит ясная погода. Это очевидно.
И предательски громким голосом он убежденно повторил:
— Это очевидно!
Затем, чтобы узнать, получил ли он прощение, Сумми посмотрел в сторону молодой золотоискательницы. К стыду своему, он заметил, что на него не обращают никакого внимания.
Из лагеря выступили в четыре часа утра. Солнце уже поднялось на несколько градусов выше горизонта и чувствовалось за туманом, который не имел силы рассеяться.
Караван двинулся в путь. В одиннадцать часов утра берег океана должен был находиться не дальше как в трех лье, но Золотая гора оставалась невидимой.
Сумми Ским начинал беспокоиться, чтобы его кузен не сошел с ума. Испытать столько усталости и опасностей, чтобы потом разочароваться!
Наконец к полудню атмосфера прояснилась. Солнце вышло из-за тумана. Раздался голос Нелуто.
— Там!., там!.. Дым! — воскликнул он.
Но тотчас же пожалел, что решился быть таким категоричным, и прибавил:
— Или облако!.. Или птица…
Рулевой подумал еще. Дым, облако, птица… Исчерпал ли он все возможные гипотезы?.. Он не мог предположить ничего иного. А между тем, может быть, было возможно и что-либо другое?..
— …или ничего! — закончил он сквозь зубы для своего собственного удовлетворения, чтобы успокоить свою совесть.
Но если бы даже он заговорил громче, все равно никто не стал бы его слушать. Караван остановился как вкопанный, и все взоры, все помыслы потянулись к северу.
Бен Раддль, смущенный неопределенным, глухим беспокойством, тоже смотрел на север.
Туман все больше и больше рассеивался. Скоро солнце осветило своими лучами все небо, и при криках «ура» золотоискателей показался сказочный Золотой вулкан, над кратером которого поднимались темные пары.
Глава седьмая. НЕОЖИДАННОЕ ОСЛОЖНЕНИЕ
Несмотря на тяжелую дорогу, Бену Раддлю и его спутникам понадобилось не больше двух часов, чтобы пройти расстояние, отделявшее их от Золотой горы. Все они, не говоря ни слова, поглощенные мыслью о цели, которую они вот-вот достигнут, шли настолько быстро, насколько это было возможно. Гора притягивала их, точно огромный магнит.
Еще не было трех часов, когда караван остановился у подножия вулкана, который огибала с востока река Роббер, а с севера омывал Ледовитый океан.
Местность была совершенно пустынная. Ни к западу от горы, ни в стороне устья Маккензи не заметно было ни одной индейской деревушки и никаких следов бродящих в этой части побережья индейцев. На море не виднелось ни одного судна, ни одного паруса, ни какого-либо дыма. А между тем наступало такое время года, когда полярные моря посещаются рыбаками и китоловами. Следовало ли, однако, заключать отсюда, что никто не опередил Бена Раддля и его спутников в этой отдаленной области, что один только Жак Леден доходил до устья Маккензи и узнал о существовании Золотого вулкана?
