Охранник застыл столбом, мучительно нахмурив лоб. Но мне уже было мало... Так мало... Я двинулась к Камилли.
- Какая на вкус ваша кровь, профессор?
Он оторвал взгляд от Луки и побледнел, поднеся руку к горлу. Из его рта хлынула темная горячая кровь.
- Стой! Или убью, - прорычал Фарид, заступая мне дорогу с клинком. Я ухмыльнулась, и его руки начали сочиться кровью.
- Лидия, прекратите!
Окрик инквизитора вдруг нарушил равновесие в моей реальности. Я нахмурилась и покачнулась, переведя взгляд на Кысея.
- Вы не в себе, остановитесь, слышите? - я смотрела, как шевелятся его губы, а звуки складываются в слова, чей смысл был так бесконечно далек от меня. Кровавая пелена стекала с меня, заполняя тело и разум иной жаждой. Я ухмыльнулась в предвкушении. Фарид сгреб бесчувственного профессора в охапку и стал баюкать, словно ребенка, его взгляд был неживым. Я двинулась к инквизитору, чтобы наконец получить то, ради чего сюда пришла.
- Вы его убили, - прошептал Кысей, не в силах отвести взгляда от мертвого Луки.
Я впилась в губы инквизитора жадным поцелуем. Он отшатнулся и упрямо стиснул зубы, приведя меня в ярость. Я влепила ему пощечину, схватила его за подбородок и прошипела, глядя в глаза:
- Я не буду с вами церемониться, как профессор, - и впечатала его в жаровню, прижавшись к нему всем телом и перехватив его за волосы. Теперь я уже не целовала, а яростно мучила его красивые губы, терзая и кусая их, упиваясь сладостью выступившей крови, пытаясь проникнуть глубже. Но не получала желаемого... Жажда пожирала меня изнутри, каждый вдох горел в горле... Почему?.. Я могла растерзать его тело, но не могла насытиться... не могла остановиться... Я зарычала, разрывая на нем рубашку, жадно шаря по его груди и оставляя на ней кровавые разводы со своей ладони.
- Вы не в себе, слышите? Вы под действием напитка... - голос Кысея выворачивал наизнанку. - Развяжите мне руки... Да прекратите!..
Я рванула остатки рубашки на его плечах, запуталась в мантии, слишком плотной... Потом впилась ему в шею, чувствуя бешеное биение его крови под кожей, у себя под языком и зубами, царапая ногтями ему плечи, зверея от его запаха... Почему он не отвечает?
- Я получу вас... Вы мой... Или убью... Горло перегрызу...
Я прижалась к нему всем телом и потерлась, словно голодная кошка. Руки дрожали, зрение туманилось, каждый вдох давался с трудом, сердце заходилось в сумасшедшем ритме... Но я упрямо желала почувствовать отклик его плоти, поэтому добралась до пряжки ремня и рванула ее на себя...
Глава 10. Инквизитор Тиффано
Лидия совсем обезумела, превратившись в бешеного, алчущего крови зверя. Меня мутило от запаха крови, которая была повсюду. Фарид в исступлении раскачивался над телом профессора. Мертвого? Я лихорадочно пытался собраться с мыслями, не обращая внимания на жестокие ласки Лидии. Она вновь впилась мне в губы и потянулась к ремню брюк.
- Развяжите мне руки, - попросил я, но губы плохо слушались, нижняя была прокушена до крови.
Она лишь зарычала, жадно дернув за ремень, и мне стало совсем плохо. В горле пересохло от страха. Отвар профессора должен был свалить ее с ног, там был алкоголь. Но что еще он туда намешал? Опиум и травы. А если там была кошачья трава, сильнейший возбудитель, то... Я судорожно сглотнул. Ее одержимость мною не оставляла мне ни единого шанса. Если только...
- Лидия, вы хотите, чтобы я вас обнял?
Она замерла, ее горячее прерывистое дыхание обжигало оголенную кожу живота. Если она посмеет спуститься еще ниже... Демон! Я вздрогнул, когда ее огромные глаза оказались напротив моего лица, тьма расширенных зрачков была готова выплеснуться наружу и утопить все во мраке безумия.
- Я не смогу вас обнять, пока у меня связаны руки ...
Безумица хрипло расхохоталась и больно схватила меня за подбородок, притянув к себе.
- Ответьте на поцелуй... И я подумаю...
- Нет, - твердо сказал я. - Я не буду...
Я чуть не взвыл, когда ее ногти впились в плечо и прочертили жгучие царапины на коже. Рано или поздно Фарид очнется от своего горестного забытья и обратит весь гнев на нее...
- Нет, - повторил я упрямо. - Как ответить на поцелуй той, что ведет себя хуже зверя? Поцелуй - это воплощенная нежность любви... Но вы не знаете, что это такое... Вы никого не любите, даже себя. Поэтому вы не целуете, вы кусаете, вы грубы, вы жестоки... Я не буду так...
- Да вы у нас нежный цветочек, - голос Лидии был хриплым и злым, она тяжело дышала, продолжая больно сжимать мое плечо.
- Я не могу и не хочу видеть кровь на вашем лице, - дыхание прервалось, я тяжело сглотнул. - Когда вы развяжете мне руки, я... я научу вас нежности поцелуя. Сначала я дотронусь до вашей щеки, чтобы вытереть кровь... вот здесь, возле губ...
Лидия дернулась и непроизвольно поднесла ладонь к своей щеке, но тут же замерла и яростно сверкнула глазами, отступив от меня на шаг.
- Потом я коснусь ваших волос... отведу их с лица... запущу пальцы в их мягкий шелк... Притяну вас к себе, чтобы вновь увидеть ваши странные глаза... - я дернул путы, увидев, что Лидия сделала еще один шаг назад. - Я обниму вас, прижму к себе, нежно, но крепко, чтобы согреть, чтобы почувствовать ваш цветочный запах...
Ее верхняя губа едва заметно дернулась, на мгновение обнажив зубы, и Лидия вдруг стала похожа на обезумевшую шипящую кошку, что прислушивается к увещеваниям хозяина слезть с дерева. Она склонила голову набок, и я заметил в ее глазах тонкий просвет серой радужки, отвоеванной у тьмы безумия.
- А еще я поправлю разорванное на плече платье...
- Поправите? - угрожающе зашипела Лидия, в мгновение ока оказываясь рядом.
- Да, поправлю, - я не отводил взгляда, понимая, что стоит опустить его, и ее уже ничто не остановит. - Я не хочу, чтобы вы мерзли. А вы всегда мерзнете. Поэтому развяжите мне руки, и тогда я смогу снять мантию. Чтобы расстелить ее на камне. Чтобы вам не было холодно, когда я...
Дыхание сбилось, потому что Лидия была слишком близко, жадно вглядываясь мне в глаза. Странным образом, мне показалось, что она способна читать мои мысли.
- ... Когда я склонюсь над вами в поцелуе...
- А дальше? - туман безумия в ее глазах медленно рассеивался, уступая место обычной похоти. - Что вы сделаете дальше?
- Я... - моя фантазия закончилась, я понятия не имел, что дальше. Вспомнив, как Фарид рвал на ней платье и задирал юбки, у меня остановилось сердце от мучительной беспомощности в тот момент защитить ее.
- Боже, да вы и вправду не знаете! - Лидия хрипло рассмеялась и провела ладонью по моей щеке. - Ну и ладно, я сама вам скажу, что делать, куда опустить руку, и какое применение мы найдем пальцам... Но сначала я вас все-таки поцелую.
Она вытерла мне кровь с лица, медленно пропустила между пальцев прядь моих волос, притянула меня к себе... Господи, да она же в точности повторяет, что я говорил! Ну почему я не додумался сказать про веревку! Обжигающее дыхание опалило мне губы, а потом ее язык нежно очертил их контур. Ее пальцы чуть дрогнули у меня на плече, и я с мучительной ясностью осознал, что под этой обманчиво мягкой лаской кипит едва сдерживаемая ярость, готовая в любую минуту вырваться от неосторожного движения. Я не смогу ее дальше дурачить... И я смешал наши дыхания, ответив на ее поцелуй и сметая последние сомнения. Сердце пропустило удар, потом еще один, а потом я просто перестал дышать, пока Лидия вдруг не отстранилась от меня. Подавшись за ней следом, я уже жаждал разорвать путы на руках вовсе не для того, чтобы оттолкнуть ее... Словно почуяв, она прильнула ко мне, выдохнув в лицо:
- Теперь я чувствую ваше желание, - и ее рука скользнула к расстегнутому ремню брюк, потом ниже, заставив меня вспыхнуть отчаянным стыдом за предательский отклик плоти.
