Ненавижу эти чересчур умные гаджеты, а также тех умников, кто напихивает их везде, куда надо и не надо. Большинство из них мы не используем вовсе, но Мариэтга, зная свои слабости насчет поспать, установила там таймер, и пока на коврик не станешь обеими ногами, он будет орать и беситься.
Она прошептала, не открывая глаз:
— Спасибо… но мне все равно пора.
— Да поспи, — сказал я дежурное, хотя и понимаю, что говорю ничего не значащую любезность, — еще рано…
Она распахнула глаза, уже ясные, хоть и заспанные, посмотрела по сторонам.
— Это я у тебя сплю? Надо же… Клялась, что больше в твою постель ни ногой, ни жопой… Нет-нет, не удерживай, я встаю.
Я поинтересовался:
— Вызвать такси?.. Пока доберется, успеем позавтракать.
Она покачала головой.
— Нет, лучше вызову свою. Через полчаса моя смена.
— А-а, — сказал я, — все-таки с мигалкой?
— Без мигалки, — отпарировала она, — но авто полицейское, а ты как думал?
— А потом включишь?
— Если будет вызов, — сказала она недовольно. — Ты не хрюкай под ухом, иди завтрак готовь!.. Я с утра всегда есть хочу. Особенно после такой ночи.
— Ну вот, — ответил я, — а ты еще спрашиваешь, почему я Аню облек в плоть…
Она пихнула меня ногой в спину так, что я почти вылетел через дверной проем спальни. Думаю, Аня Межелайтис так грубо не поступила бы.
Когда торопливо допивала горячий кофе, фыркая и обжигаясь, звякнул ее смартфон. Мариэтта шевельнула бровью, тут же раздался далекий голос сержанта:
— Мариэтта, мертвяк в доме напротив нашего участка!.. Дуй прямо туда, я сейчас штаны отыщу и тоже буду там.
Она буркнула:
— Даже если не отыщешь, будь там немедленно! И проследи, чтобы ничего не затоптали всякие там… ты их знаешь.
В ответ донеслось что-то типа «знаю, сделаю», и связь оборвалась. Я смотрел, как поставила пустую чашку и вскочила, уже быстрая и собранная, ринулась было к двери, но вдруг остановилась и оглянулась с нехорошим блеском в глазах.
— А ты чего сидишь?.. Рассиделся тут!..
— И чё? — спросил я.
— Ты еще на подозрении, — заявила она, — а это почти подследственный. Марш в машину, по дороге я тебя подопрашиваю, а то как-то времени не было…
Я ухмыльнулся, вышел за ней, на ходу соображая насчет пистолета, брать не брать, все равно когда-то придется открыться. Решил взять, хотя без этой тяжести удобнее.
Со стороны въезда в поселок в нашу сторону уже мчится полицейский автомобиль. Не доезжая до ворот моего участка, сбросил скорость, развернулся и распахнул обе дверцы передних сидений.
Мариэтта прыгнула за руль, я сел рядом, погладил по панели навигатора.
— Молодец… Запомнил дорогу…
— Пристегнись, — велела Мариэтта.
Автомобиль ринулся сразу на приличной скорости, хотя и не на пределе, полицейским разрешено нарушать скоростной режим, нет в мире справедливости, а еще говорят о равноправии и демократических ценностях…
Когда выметнулись на Симферопольскую трассу, Мариэтта буркнула:
— Сигнал. Средний.
Я не знал, что такое средний, для меня завывание полицейской сирены всегда отвратительно, хотя мигалка даже нравится, это же возвышает, что все послушно уступили полосу, и мы пронеслись по шоссе до самого города так, что километровые столбы выглядели как плотно поставленные доски в заборе.
На улицах скорость пришлось сбросить, но все равно домчались до полицейского участка на приличной скорости, на другой стороне улицы уже припаркованы два автомобиля с такими же мигалками.
Из одного выскочила, пригибаясь, знакомая фигура с брюшком, пистолет уже в руке, метнулся к подъезду, но не успел ухватиться за дверную ручку, как подлетел и наш автомобиль.
Полицейский оглянулся, я узнал сержанта Синенко, он сразу повеселел и помахал нам с крыльца.
— Сюда-сюда!.. В этом подъезде!
Мариэтта выскочила, злая, как мангуст, спросила резко:
— Прямо в подъезде?
— Идите за мной, — ответил он. — Сам еще не знаю. Отключилась сигнализация, а это сигнал тревоги, а когда включилась через пять минут снова, на всех экранах комнаты уже труп на полу и в луже крови.
— А входящие в дом, — спросил она быстро, — выходящие, прогуливающиеся по улице вплоть до конца квартала?
— Еще не знаю, — признался Синенко. — Сам только что. Не успел войти, увидел твой автомобиль. Здравствуйте, Юджин.
— Привет, — ответил я. — Чего так уставился? А-а-а, понял! Нет, это не я убил, клянусь!
Он воззрился на Мариэтту.
— Точно? А то я таким не верю.
— Я за ним присматривала, — сообщила Мариэтта.
— Всю ночь?
— Всю, — подтвердила она неуверенно. — Правда, не привязывала…
— А надо было, — сказал он с суровостью в голосе. — Какой-то он весь… Ладно, не мое дело, пойдем быстрее. А за этим типом будем присматривать вдвоем. Чуть что — стреляй на поражение.
Полицейские встретили нас в холле, еще двое на лестнице, а на втором этаже так вообще четверо в коридоре бурно беседуют так, словно обсуждают позавчерашний матч между «Селтиком» и «Динамо».
Один сказал Мариэтте шепотом:
— Капитан тоже здесь!.. Так что бойся.
Она кивнула, но заметно подобралась, толкнула дверь. В комнате трое полицейских, я даже не сразу увидел за ними распростертый на полу труп женщины в разорванном на груди платье и с задранным подолом, открывающем длинные стройные ноги, хотя с развитием медицины сейчас у всех женщин длинные и стройные, а у мужчин толстые и волосатые.
Двое просто покосились на всех нас, а третий, суровый и с замашками диктатора, сразу же вперил злой взгляд в меня, потом перевел на Мариэтту.
— Почему посторонний?
— Он под подозрением, — отчеканила Мариэтта, — и наблюдением. Но это чтоб не отрываться от дела. Мы его таскаем за собой следом под полуарестом…
Синенко бросил на нее трусливый взгляд, он-то при чем, капитан уже изготовился зарычать, вид еще тот, я сказал вежливо:
— Товарищ капитан, она просто использует свое служебное положение, чтобы бесплатно пользоваться моими услугами эксперта. Я понимаю ваше недоверие после того, как вас предали в Каире и пришлось две недели провести под дулом автоматов, вы вправе смотреть на каждого как на потенциального предателя, потому у вас сейчас еще не прошел синдром Монте-Кристо, хотя таблетки принимаете, как вижу, уже через раз… Но печень проверьте. Все-таки полтора года с такой химией… гм…
Его лицо на пару мгновений окаменело, Мариэтта и Синенко вообще застыли, наконец капитан рыкнул:
— Приступайте!.. Убийство под нашими окнами — всем нам вызов!
