— Надо их разбудить и привести сюда, чтобы они увидели.
Отец задумался и повторил:
— Надо их разбудить… Хорошо ты это сказала. А теперь пойдём и разбудим хотя бы маму…
— Теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль. Ибо Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь и сказал: «не бойся, Павел! тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою». Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано. Нам должно быть выброшенными на какой-нибудь остров, — это уже был не голос отца, а голос Михаила Давыдовича, который нараспев читал Деяния.
Серёжа на его коленях как будто спал, но вдруг встрепенулся и, открыв глаза, спросил:
— Мы тоже как на корабле. Нас выбросит на остров?
— Спи-спи… — погладила его по русым кудрям Галина Петровна. — И слушай…
Даша только сейчас заметила, что они уже далеко за городом. С обеих сторон поднимался лес. Всё то же серое предрассветное марево, что никак не могло превратиться в полноценный день, делало окружающий мир загадочным. «Невсамделишный», — вспомнила она бабушкино словечко. Действительно, больше похоже на декорации… И вдруг ей показалось, что над грядой сосен блеснуло зарево.
— Солнце? — тихо удивилась она.
Встала и подошла к Пантелею.
— Ты видел? — спросила на ухо.
— Да.
— Скоро стена, — предупредил Тимур, — будем ехать впустую.
— Мы повернём на просёлок, который там будет, — сказал Пантелей.
— Как скажешь. Ты — штурман, — дружелюбно улыбнулся кавказец. — Мне надо быстрее возвращаться. Эньлай уже развернулся. Похоже, нас всё-таки преследовали. И он их… задержал…
— Как ты мог видеть? — спросила Даша.
— Зеркало, — кивнул за окно Тимур.
— Почему мы не остановились и не помогли ему?
— Потому что Никонов сказал, что главное — увезти вас подальше.
— Даш, всё будет хорошо, — Пантелей взял руку девушки в свои ладони.
— Ты знаешь?
— Я верю.
5
«Преподобный Варсонофий Оптинский предупреждал: «Заметьте, Колизей разрушен, но не уничтожен. Колизей, вы помните, это театр, где язычники любовались мучениями христиан, где лилась рекою кровь христиан-мучеников… Ад тоже разрушен, но не уничтожен, и придёт время, когда он даст о себе знать. Так и Колизей, быть может, скоро опять загремит, его возобновят, поправят». А уж для чего — и так ясно. Явно не для того, чтобы группа Pink Floyd в нём записала новый альбом… Да и Pink Floyd уже не было… Преподобный Варсонофий говорил об этом ещё до кровавой революции. Зверства древних римлян против христиан померкли в сравнении с «изобретательностью» большевиков. Русские монахи, священники, миряне пополнили сонм мучеников древней Церкви.
Ад проявлял себя постепенно. Удивительно, как люди меняли веру на пропаганду. Сравните, взвесьте слова «вера» и «пропаганда», попробуйте их на вкус. Большевики веру выкорчёвывали вместе с крестами на колокольнях и маковках храмов, но народ через исповедничество и мученичество нёс веру… Те, кто пришёл после большевиков, иногда даже появлялись в храмах, были, как их называли, «прохожанами». Некоторые были действительно верующими, но вся система, в которую они были встроены, отрицала и выталкивала не только веру, но и, собственно, Бога. Тварь отрицала Творца.
Преподобный Анатолий Младший Оптинский: «Очень сочувствую вам в том, что вы, живя в миру, задыхаетесь. Да, очень тяжело верующему сердцу смотреть на всё то, что творится вокруг. Не отчаивайтесь и не унывайте, избегайте — насколько возможно — всех обществ, забав и увеселений…» или «…люди воистину с ума сходят, если на свой ум полагаются да от него всего ожидают». Но кто бы читал Оптинских старцев… Очень немногие… Немногие понимали, что происходит внутри человека, немногие понимали, что происходит снаружи.
Ох, как пытался весь западный мир стравить Россию с Китаем. Добить русского мужика на его же просторах. Помнится, ещё Бжезинский развивал идею, что США и Китай могут поделить Евразию, то бишь Россию, да вот Китай оказался мудрее, понимал, где враг, а где так… К сожалению, «где так» — это были мы. «Где так» — у нас ещё была дюжина ржавых ракет и легенды о невероятно мощном новейшем оружии. А может, и не к сожалению, а Сам Бог отводил от нас несметные полчища. Зачем завоёвывать то, что можно взять без проблем. Но это на Востоке… А, как это принято на прагматичном Западе, они стали вкладывать деньги в создание очагов напряжённости в Азии, на рубежах России, втягивая в воронку локальной мировой войны и Китай, и Индию, и Россию. Довкладывались… Рвануло в нескольких местах, вышло из-под контроля, обернулось против них. Полчища Гога и Магога двинулись… Земля задрожала…
В СМИ стали проскальзывать сообщения о том, что израильтянам удалось обнаружить Ковчег Завета. Тот самый, который несли иудеи вместе с Моисеем через пустыню, тот самый, который стоял в Храме Соломона. Тот самый, который бесследно исчез. Новости эти не опровергались и не подтверждались, но вместе с ними то в интернет, то в печать попадали рассказы от якобы посвящённых, что Ковчег не могут перенести. Почему? Потому что Ковчег сам себя несёт. Потому что нужны буквально святые люди, чтобы оторвать его от земли и «доставить» его в храм. Святых не находилось. Рассказывали о шести сотрудниках спецслужб, которые пытались вынести Ковчег с арабской территории, где он и был найден, но при попытке переместить его они попадали замертво. При этом никто не упоминал: лежат ли в Ковчеге Скрижали Завета. Мусульмане Ирана в то же время говорили о пришествии 12-го «скрытого» имама шиитов. Они называли его Махди. Согласно учению шиитов их 12-й лидер — Абу аль-Кассем Мухаммад, ведущий происхождение от самого Пророка и таинственно исчезнувший в 941 году, — должен вновь появиться в конце времён, чтобы установить «исламскую справедливость» во всём мире. Он должен был создать справедливое исламское государство. Ещё совсем недавно президент Ирана Махмуд Ахмадинежад заявлял: «Главная миссия нашей революции — проложить путь для второго прихода 12-го Имама, Махди. Именно поэтому Иран должен стать мощным, развитым и образцовым исламским государством. Сегодня нам следует определить наши политические, экономические и культурные задачи таким образом, чтобы они соответствовали плану возвращения Махди. Мы должны тщательно избегать подражания любым схемам, навязываемым нам Западом». Вот и получалось, мусульмане ждали Махди, иудеи — Машиаха, который подчинит для них весь мир, а православные — Антихриста, у которого полководцем будет воин. В России многие верили в то, что в последние времена к христианам придёт для наставления и утешения любимый ученик Христа Иоанн Богослов, тот самый автор Апокалипсиса, тот самый, который, как пишут ныне в криминальной хронике, «скончался при странных обстоятельствах». Для христиан же кончина евангелиста была Тайной. Как и у Христа, известно было место захоронения, где происходили чудеса, но тела там не было. Потому многие считали, что Иоанн взят на небо, как пророки Илия и Енох, а другие говорили, что он присутствует в нашем мире. Третьи строили на этом факте еретические учения.
В последней, двадцать первой, главе Евангелия от Иоанна эта загадка: Это уже в третий раз явился Иисус ученикам Своим по воскресении Своём из мёртвых. Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? Пётр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси агнцев Моих. Ещё говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Пётр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Пётр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты всё знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих. Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострёшь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведёт, куда не хочешь. Сказал же это, давая разуметь, какою смертью Пётр прославит Бога. И, сказав сие, говорит ему: иди за Мною. Пётр же, обратившись, видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус и который на вечери, приклонившись к груди Его, сказал: Господи! кто предаст Тебя? Его увидев, Пётр говорит Иисусу: Господи! а он что? Иисус говорит ему: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? ты иди за Мною. И пронеслось это слово между братиями, что ученик тот не умрёт. Но Иисус не сказал ему, что не умрёт, но: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? Сей ученик и свидетельствует о сём, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его. Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь.
