сдуру сунувшийся за мной дядя Миша выскочил в коридор как ошпаренный.
— Надо уходить! — позвал он меня. — Перовский ждать не станет!
— Иду! — отозвался я и рванул к лестнице, на бегу приматывая к себе бумаги. Не знаю, что за эксперименты тут проводили нихонские изуверы, но информация о них точно на вес золота, только бы не разлетелись листы, только бы ничего потерять…
Успел спуститься как раз вовремя. У входной двери уже собралась толпа, и какой-то бугай из другой камеры попёр буром на загородившего ему дорогу Перовского.
— Ну ты чего телишься? Отпирай!
— Далеко собрался? — оскалился лётчик. — Без меня не улетишь!
— Так чего ждём? — и не подумал сдать назад громила, ещё и оглянулся на своих сокамерников в ожидании поддержки. — Ходу, братва!
Я замешкался, возясь с бумагами, а вот дядя Миша уверенно протолкался к двери и коротко, совсем без замаха, врезал возмутителю спокойствия рукоятью меча промеж глаз.
— Угомонитесь, черти! Макаки на третьем!
Бугай охнул и опустился на корточки, разом наступила тишина.
— На втором этаже в том крыле ещё двое наших под капельницами. Спустите! — распорядился я, протиснулся к входной двери и спросил: — Дядь Миша, а та подстанция где?
— Между нашим корпусом и забором, метрах в пятидесяти, — махнул рукой мужик, указывая примерное направление. — Только там всё просматривается, не подойти.
— Справлюсь, — беспечно заметил я, сдвинув засов, и предупредил: — Ждите сигнала!
— Какого? — уточнил Перовский.
— Услышите!
В щель я внимательно осмотрел тёмные окна корпуса напротив, потом выглянул и досадливо поморщился. Если на территории лагеря было темно хоть глаз коли, то на ограде висели фонари, и открытое пространство незамеченным мог преодолеть разве что шиноби. Мне в белом халате даже пытаться не стоило.
Тем не менее, я выскользнул наружу и начал красться вдоль стены, ежесекундно ожидая, что тишину ночи разорвёт вой сирен. На психику это давило просто несказанно, да ещё не успел даже половину пути до угла дома преодолеть, как оказался в поле зрения караулки и вышки над ней. Пришлось сдать назад и рвануть в тень корпуса напротив. Под его прикрытием продвинуться получилось куда дальше, вот и разглядел добротный сарай, от которого к забору и соседним зданиям тянулись провода.
Подстанция? Она самая!
Бежать к ней через открытое пространство я не собирался, вместо этого сосредоточился на удерживаемом силой воли ощущении гармонии и сопричастности к чему-то большему, а после попытался вогнать себя в состояние резонанса, и это у меня почти получилось, но лишь почти. Такое впечатление — шестерни с обломанными зубцами прокрутились, не в силах передать вращение дальше.
Связь с источником оказалась слишком слаба, но я обладал собственной техникой вхождения в резонанс, вот и рискнул слегка отрешиться от окружающей действительности, уставился на ближайший фонарь. Постарался чуть расфокусировать взгляд — так, чтобы пятно света начало дрожать, то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах, и очень скоро эти колебания стали упорядоченными, совпали с гармонией внутри меня и позволили наконец-то сосредоточиться на ней целиком и полностью.
Да! Есть контакт!
Тут-то я и мотнул головой, будто шарик против хода рулетки запустил, а на зеро саму свою жизнь поставил. Выгорит или пролечу?
В районе солнечного сплетения что-то болезненно дрогнуло, душу пронзил страх, ну а затем пятно фонаря расплылось в сияющий круг, распалось на девять огней. Эффект стробоскопа проявился неожиданно резко, незримые шестерни внутри меня, что-то сминая и разрывая, провернулись и начали раскручивать друг друга, извне хлынул запредельно холодный поток сверхсилы!
На сей раз я не сделался стержнем мироздания, меня начало покачивать из стороны в сторону, да и вход в резонанс вышел грязнее некуда, породил невероятное количество помех. В отличие от прежних моих фокусов, эту аномалию операторы здешней службы охраны упустить никак не могли, но я усилием воли заставил себя остаться на месте и продолжил набирать потенциал.
Быстрее. Быстрее. Быстрее!
Сейчас мне было не до сравнительного анализа, но мог поклясться, что скорость притока энергии осталась на прежнем уровне, никакого фатального падения мощности после настройки на местный источник не произошло. Разве что контроль сверхсилы требовал несравненно больших усилий, она жгла, жгла и жгла запредельным холодом, пальцы враз задеревенели и потеряли чувствительность.
Пришлось усилием воли расплести соткавшийся внутри энергетический клубок, разорвать и разметать его, закрутить привычным образом, превратить в управляемый вихрь, дабы тот уже самостоятельно втягивал в себя вливавшуюся в меня сверхсилу. Раскачивание заметно усилилось, но — плевать! Есть первый мегаджоуль!
В состоянии резонанса мощность росла в геометрической прогрессии, пусть и не столь быстро, как мне того бы хотелось. Нервы так и свело в ожидании воя сирен тревоги, следующие девять секунд, за которые удвоился набранный потенциал, показались настоящей вечностью. И ещё понял: если не начну двигаться прямо сейчас, так и останусь стоять на одном месте до конца резонанса. А это не вариант.
Я рискнул слегка ослабить контроль над энергетическим волчком, начал понемногу стравливать сверхсилу в пространство и двинулся к углу дома. Подстанция — это важно, но в первую очередь следовало позаботиться о караулке.
За те пятнадцать секунд, что пробирался вдоль корпуса, мой внутренний потенциал достиг пяти с половиной мегаджоулей, вроде ерунда — да только я начал испытывать практически физический дискомфорт и потому, когда над лагерем разнёсся вой сирен, испытал нечто сродни облегчению.
Понеслась!
Дверь караулки уже начала распахиваться, когда я сфокусировался на этом строении и усилием воли подкинул давление внутри. Энергии не пожалел — там будто килограмм тротила рванул. Плоскую кровлю подкинуло, разлетелись обломками и щепой дощатые стены, перекосилась, а потом и рухнула на землю караульная вышка. Уже выскочившего на порог нихонца ударная волна переломала и отшвырнула шагов на двадцать.
Больше никого в непосредственной близости заметить не удалось, и я сжёг остатки энергии, долбанув подстанцию самой обычной молнией. Сверкнуло, и разом отключились фонари на стене, погас свет в окнах соседних зданий.
Командовать не пришлось — дверь корпуса напротив с грохотом распахнулась и на улицу повалили сорвавшиеся в побег военнопленные. Кинулись мимо меня к развалинам караулки, и я выдал волну давления, повалив ещё и ворота.
Мог себе это позволить, поскольку скорость притока энергии проскочила отметку в три сотни килоджоулей в секунду и продолжила расти. Караульная вышка на ближнем от нас углу озарилась чередой дульных вспышек, трассеры принялись вслепую прочёсывать площадку перед воротами. Кто-то упал, кто-то заорал от боли, следом в небо взлетела осветительная ракета.
Не обращая внимания на заливавшее всё кругом сияние, я вытянул руку и сформировал меж растопыренных пальцев небольшую шаровую молнию,
