фазу. Главное, чтобы это было убедительно для моих родителей, и они полностью осознали серьезность ваших намерений. Вы же умеете убеждать и вы знаете, как сделать так, чтобы они поверили. Иначе….
- Ну-ну, погрози еще мне.
Несмотря на довольно стройную комплекцию Тайский вдруг начинает потеть.
Он тяжело поднимается с кресла, отходит к окну. Достает из кармана платок и начинает промакивать им лоб.
- Если я сделаю так, как ты скажешь, ты не дашь этим фото ход? – спрашивает минуты через три, - ты ведь должен понимать, как отразиться это на моей карьере, на моей личной жизни. На отношениях с дочкой, в конце концов. Влад, мы не чужие люди, я считал тебя почти сыном и….
- Зачем мне это нужно? Если мы договоримся, фото никто не увидит, можете не волноваться об этом.
- Хорошо. Но…неужели, все так серьезно. Мне казалось, вы отличная пара.
- Михаил Артурович, все серьезно. Я не собираюсь жениться на вашей дочери и никогда не собирался. Поэтому, в том, что касается женитьбы, ваша семья должна выйти из игры как можно скорее. И можете жить спокойно.
Я поднимаюсь из-за стола и иду к двери.
- Стой, - окликает Тайский.
- Да, - разворачиваюсь к нему, - совсем забыл сказать. Фото, не только на бумаге, но и цифровые, разумеется, надежно спрятаны. Если со мной что-нибудь случится, они тут же будут опубликованы.
Мне скучно произносить все это, как никак, известная всем истина, какой фильм не включи, обязательно это услышишь. Но на Тайского мои слова действуют самым благотворным образом. В том смысле, что он решает смириться с судьбой, а не начать названивать своей охране сразу после моего ухода. Это я вижу по его глазам.
Усаживаюсь в машину и тянусь за очередной зубочисткой. Курить меня почти уже не тянет, но как бы не обзавестись новой привычкой. Одергиваю руку, а вместо этого завожу мотор и выезжаю на проспект. Через час встреча с агентом, хочу посмотреть несколько вариантов квартир. А вечером предстоит семейный ужин, на котором, как я надеюсь, волнующий меня вопрос будет решен.
Стася
Сижу у тети Тани до самого вечера. Она кормит пирогами с капустой, поит чаем с малиновым вареньем, и мы вместе с ней смотрим ее любимый сериал, в суть которого я даже не пытаюсь вникнуть. Что-то про измены. Склоки, разборки. Мне это все совершенно неинтересно, своих волнений хватает.
Но выпечка очень вкусная, также, как и чай. А еще у тети Тани очень уютно и спокойно. Никакой суеты, чего так недостает мне в нашей общаге. Я даже не знаю толком, что такое уютный дом, куда хочется каждый день возвращаться. И где ты окажешься в полной безопасности, стоит лишь переступить порог.
Поэтому, сколько могу, я напитываюсь спокойствием и домашним умиротворением, так осязаемо витаемым здесь.
Но вот пироги съедены, чай выпит, а на часах уже почти девять вечера. Я поднимаюсь и сообщаю, что мне пора домой.
- Заходи почаще, Стасенька, - говорит на прощанье тетя Таня и провожает меня до калитки.
Пес так и остался жить здесь, несмотря на то, что его лапа совсем зажила. Тетя Таня все равно его не выгнала.
- Да, никто не откликнулся, ну думаю, что ж теперь, пусть живет у меня. Привыкла уже. Да, Дружок?
- Спасибо большое, теть Тань, - искренне благодарю женщину, - за все.
Вот бы папа лучше нашел кого-то, похожего на нее, вот прям ее. И жили бы мы все вместе в таком светлом доме, а не поблизости от противной тети Люды. И не вилось бы сейчас вокруг меня никакого Вити.
Впрочем, тетя Таня скромная, как и мой папа, сами бы они ни за что не сошлись. А вот такие, как тетя Люда лезут и сами хватают все, до чего могут дотянуться.
Мне боязно возвращаться домой, потому что я не знаю локации Вити, но, опять, же, надеюсь, он и сегодня запил со своими дружками. В смысле, я не желаю ему спиться, но в данном случае, главное, чтобы от меня отстал.
У подъезда ребятня играет в мяч, кто-то возится с бельем или просто сидит на лавочке, Вити в зоне видимости не наблюдается. Также, как и его вездесущей мамы.
Иду дальше.
Коридор относительно пуст, а перед дверью в свою комнату я так вообще перехожу на цыпочки, чтобы тетя Люда не выкинула вчерашний номер.
Открываю дверь, быстро юркаю внутрь и поскорее закрываюсь на ключ.
И тут же обмираю, а рюкзак падает с глухим стуком куда-то под ноги.
Потому что на моем теле оказываются бесцеремонные руки, а в нос ударяет новая порция перегара, только более ядреная, чем днем, когда Витя был еще более или менее трезв.
Крик ужаса готов сорваться с моих губ в ту же секунду, но мой рот уже крепко зажимает потная, пропахшая рассолом ладонь. Так грубо, что мне делается больно. Захватывает даже нос, отчего я с трудом могу сделать вдох.
- Ну, что, Стаська, попалась? – шепчет Витя мне в ухо, а я понимаю, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Я словно в тисках.
И теперь думаю только о том, как бы не потерять сознание от страха, безысходности и отвращения.
Глава 34
- Стась, ну, чего ты как неродная, - продолжает нашептывать Витя, а я мычу ему в ладонь и пытаюсь стряхнуть ее с лица, чтобы хотя бы появилась возможность нормально дышать.
Ведь как бы не было страшно и противно, я должна взять себя в руки. Собраться и не впадать в панику.
- Отпущу, если будешь вести себя тихо. Стась, я же тебе нравлюсь, так чего отпираться.
Я слабо киваю, и он убирает руку с моего лица.
Но не успеваю я выдохнуть от облегчения, как его губы присасываются к моим, а язык пытается протиснуться в мой рот.
Я снова мычу, от еще большего отвращения, параллельно вспоминая, где я в последний раз видела биту. Кажется, у кровати. Да, точно. Когда Витя ломился ко мне в окно, я перенесла ее туда и положила под кровать у изголовья.
Меня мутит, но я пытаюсь сохранять рассудок.
Получается, мне как можно быстрее нужно оказаться у кровати, там изловчиться и дотянуться до биты.
А дальше дело техники. И везения.
Не знаю, получится ли у меня размахнуться и ударить парня достаточно сильно, но я должна хотя бы попытаться.
Вначале мне везет,
