Они не остались незамеченными, все так, но этого было мало. Если б он вернулся в Хэмбри с такой малостью, Джонас отстрелил бы ему нос. И по заслугам. Они, возможно, из богатых семей, но это еще не все. Сам Дипейп это и сказал. Вопрос в том, а кто же они? И наконец в провонявшем серой и дерьмом Ритзи он нашел ответ. Пусть не полный, но достаточный для того, чтобы развернуть лошадь и не скакать до самого Нью-Канаана.
Он побывал уже в двух салунах и в каждом выпил разбавленного пива, прежде чем закатился в «Хэттиген». Заказал пива и уже собрался пообщаться с барменом. Но прежде чем успел тряхнуть дерево, яблоко само упало ему в руку.
Его внимание привлек старческий голос (голос старого козла), который что-то вещал, уверенно и безапелляционно. Все старые козлы полагали себя истиной в последней инстанции. Говорил он о прежних днях (о чем еще могут говорить старые козлы?), о времени, когда мир еще не «сдвинулся», о том, как хорошо жилось всем в дни его детства. А вот от следующих фраз Дипейп разом подобрался: старикан заявил, что прежние времена могут и вернуться, потому что совсем недавно, не прошло и двух месяцев, он видел трех молодых лордов, проехавших через Ритзи, и даже поставил одному выпивку, правда, не спиртное, а лимонад.
– Ты не отличишь молодого лорда от молодой жабы, – заявила юная мисс, в очаровательном ротике которой осталось только четыре зуба.
Все расхохотались. Старый козел обиделся.
– Еще как отличу. Я забыл больше, чем вы когда-либо узнаете, вот так-то. Один из них – прямой потомок Эльда, ибо я увидел в нем лицо его отца… так же ясно, как я вижу твои обвисшие сиськи, Джоулен. – И тут старый козел поразил Дипейпа: оттянул ворот блузы салунной шлюхи и вылил за него остатки пива из своей кружки. Даже раскаты хохота и аплодисменты не смогли полностью заглушить яростный вопль проститутки и крики старика, которого она тут же начала молотить по лицу и плечам. Поначалу негодующие, они сменились криками боли, когда девица схватила кружку старого козла и разбила ее о его голову. Кровь с остатками пива потекли по лицу старика.
– Выметайся отсюда! – Шлюха толкнула его к двери. Несколько пинков шахтеров (которые меняли союзников так же легко, как ветер – направление) помогли старому козлу набрать крейсерскую скорость. – И не смей сюда возвращаться! Я почувствовала запах травы в твоем дыхании, старый членосос! Убирайся вместе со своими сказочками о прежних временах и юных лордах!
Старый козел проследовал мимо трубача в сбитой на затылок шляпе (он развлекал посетителей «Хэттигена»), который приложился сапогом к заднице старика, продолжая выводить «Играйте, дамы, играйте», миновал распахнувшиеся под его напором двери и упал вниз лицом на землю.
Дипейп вышел из салуна следом, помог старику подняться. При этом уловил в его дыхании горьковатый запах, не пива, заметил, что уголки рта позеленели. Трава, все точно. Старый козел, должно быть, совсем недавно пристрастился к ней (по понятной причине: дьявольская трава росла на окрестных холмах – протягивай руку и бери, а пиво и виски отпускали только за деньги), но тех, кто начал, ждал скорый конец.
– Нет у них уважения к старшим, – пробубнил старый козел. – Ничего-то они не понимают.
– Да, не понимают, – покивал Дипейп. В голосе его слышался хэмбрийский акцент, который прилипал, как банный лист.
Старый козел покачнулся, тупо уставился на Дипейпа, попытался без особого результата стереть с лица кровь, текущую из пореза на черепе.
– Сынок, есть у тебя деньги на кружку пива? Вспомни лицо своего отца и купи старику кружку пива!
– Милостыню я не подаю, старина, – ответил Дипейп, – но, может, ты и заработаешь на пиво. Пройдем в мой кабинет и поговорим.
Он увлек старого козла подальше от входа в салун, подождал, пока мимо пройдут трое подвыпивших шахтеров, горланящих песню про любимую женщину с буферами что пушечные ядра, а потом затолкал в темный проулок между «Хэттигеном» и соседним зданием, которое занимало похоронное бюро. Некоторые посетители салуна, решил Дипейп, прямиком попадали к соседям: один стакан, одна пуля и еще один покойник.
– Твой кабинет, – хохотнул старый козел, когда Дипейп подвел его к деревянному забору с наваленными рядом кучами мусора. Ветер нес запахи серы и карболки. Из «Хэттигена» доносились пьяные крики. – Ничего себе кабинет.
– Да, кабинет.
Старик всмотрелся в него в свете луны, которая плыла над проулком.
– Ты из Меджиса? Или Тепачи?
– Может, оттуда, может, откуда-то еще.
– Я тебя знаю? – Говнюк пристально вглядывался в него, приподнявшись на цыпочки, словно собрался с ним целоваться.
Дипейп оттолкнул его.
– Не так близко, старина. – Не нравился ему этот пристальный взгляд. Он, Джонас и Рейнолдс уже бывали здесь, и если бы старик помнил его лицо, то не стал бы чесать языком, как в салуне. – Расскажи мне о трех молодых лордах, которых видел не так давно.
Старый козел оценивающе оглядел его:
– Может, ты расплатишься металлом?
– Да, – кивнул Дипейп. – Если расскажешь то, что я хочу слышать, металл тебе гарантирован.
– Золото?
– Скажи мне, и посмотрим.
– Нет, сэр. Сначала дела, потом разговоры.
Дипейп схватил его за руку, завернул за спину к самым лопаткам.
– Вякни еще, старина, и мы начнем с твоей сломанной руки.
– Отпусти меня! – выдохнул старый козел. – Отпусти меня, я полагаюсь на твою щедрость, молодой сэр, ибо у тебя великодушное лицо! Да! Да, великодушное!
Дипейп отпустил его, и старый козел робко взглянул на него, потирая плечо. В лунном свете запекшаяся на щеках кровь стала черной.
– Их было трое. Юноши из хороших семей.
– Юноши или лорды? Точнее, старина.
Старый козел обдумал вопрос. Удар по голове, ночной воздух, заломленная рука хотя бы временно прочистили ему мозги от паров спиртного.
– И то и другое. Один точно лорд, пусть мне здесь никто и не верит. Ибо я видел его отца, вооруженного револьверами. Не такими дешевками, как у тебя… извини, я понимаю, что в эти дни лучших не достать, но настоящими револьверами, из каких стреляли в те времена, когда мой отец был мальчишкой. Большие, с рукоятками из сандалового дерева.
Дипейп смотрел на старика, чувствуя, что получил нужные ему ответы. Они ведут себя как стрелки, отметил Джонас. А когда Рейнолдс засомневался, резонно указав, что они слишком молоды, Джонас сказал, что они, возможно, подмастерья. Теперь по всему выходило, что босс попал в десятку.
– Из сандалового дерева, – повторил Дипейп. – Говоришь, из сандалового дерева, старина?
– Да. – Старик видел, как загорелись глаза Дипейпа, понял, что ему поверили. И расправил грудь. – Да.
– То есть стрелок. Отец одного из этих юношей – стрелок.
– Да, стрелок. Один из последних властителей. Их род угасает, но мой отец знал его хорошо. Стивен Дискейн из Гилеада. Стивен, сын Генри.
– И тот, кого ты недавно видел…
– Его сын, внук Генри Высокого. Остальные тоже высокого происхождения, тоже из лордов, но этот ведет свой род от самого Артура из Эльда, пусть и по боковой линии. В этом можно не сомневаться. Так же верно, как и то, что ты ходишь на двух ногах. Так я заработал металл?
Дипейп уже собрался кивнуть, но тут вспомнил, что не спросил старого козла, а про какого из трех щенков идет речь.
– Трое молодых людей, – промурлыкал он. – Трое высокорожденных. Револьверы у них были?
– На виду – нет. – Старикан мерзко рассмеялся. – Но были наверняка. Аккуратно запрятанные в одеяла. Готов поспорить на что угодно.
– Ясно, – кивнул Дипейп. – Думаю, ты выиграешь. Трое молодых людей, один из них сын властителя, стрелка. Как ты думаешь, Стивена Дискейна из Гилеада. – Вроде бы он уже слышал эту фамилию.
– Стивена Дискейна, именно так.
– А как представился тебе этот молодой лорд?
Старый козел насупил брови, пытаясь припомнить:
– Дирфилд? Дирстайн? Не помню…
– Ничего, я знаю, о ком ты говоришь. И ты заработал свой металл.
– Правда? – Старый козел придвинулся, дохнул на него горьковатым запахом травы. – Золото или серебро? Что я получу, друг мой?
– Свинец. – Дипейп выхватил револьвер и дважды выстрелил старику в грудь. Можно сказать, оказал ему услугу.
А теперь Дипейп скакал в Меджис… обратный путь, полагал он, займет куда меньше времени: нет нужды останавливаться в каждом занюханном городке и задавать вопросы.
Над его головой что-то пролетело. Голубь, темно-серый, с белым колечком на шее, опустился на скалу чуть впереди, чтобы передохнуть. Любопытная птичка, подумал Дипейп. НЕ дикий голубь. Улетел из клетки? Он сомневался, что в здешних местах кто-то будет держать домашнюю зверушку, разве что полудикого пса, чтобы отпугивать грабителя (хотя едва ли он смог ответить на вопрос, а что можно украсть у местных жителей), но всякое случается. Во всяком случае, поджаренный на костре голубь – не самый плохой ужин. Дипейп вытащил револьвер, но прежде чем взвел курок, голубь снялся со скалы и полетел на восток. Дипейп все равно выстрелил вслед. На этот раз ему не повезло. Голубь пошел было вниз, но выровнялся, вновь набрал высоту и исчез в том направлении, в котором следовал и Дипейп. Какое-то время он посидел, думая о том, что Джонас будет доволен результатами его поисков, а потом двинул лошадь вперед, к Меджису, где находились мальчишки, с которыми он еще не посчитался. Возможно, они лорды, возможно, сыновья стрелков, но в нынешние времена умирают и такие, как они. Как убедительно доказал старый козел, мир «сдвинулся».
