— Простите за столь дерзкое вторжение. — произнес Рой, заходя следом. — Я слышал, вы искали леди Розанну…
На Аарона я старалась не смотреть, чтобы не разнервничаться сильнее. Проще и безопаснее было не сводить глаз с лица королевы.
В затянувшейся, гнетущей тишине, из-за сильного напряжения, в какой-то момент мне даже показалось, что я услышала, с каким грохотом рушится ее план. Хотя, скорее это просто в ушах зашумело.
Королева стояла за кронпринцем и держалась за спинку стула. До моего появления, вероятно, она таким образом желала создать для него некомфортную атмосферу. Сейчас же, цеплялась за узор на спинке, чтобы стоять прямо.
Она вздрогнула, когда кронпринц заговорил.
— Великие лорды, разрешите представить вам леди Розанну Брэйг. Дочь маркиза Брэйга и невесту герцога Каллахана.
Он попросил рассказать о том, что вчера произошло. И я рассказала.
Обо всем. Глядела на королеву, следила за тем, как ей все тяжелее становится сохранять молчание, как ее лицо все отчетливее искажает злость.
Своими догадками я не делилась, чтобы не портить мнение о себе. Лишь призналась, что взамен на одну короткую записку Аарону, она обещала подобрать мне другого жениха. Получше.
Рассказала о том, как отказалась, и как покинула чайную комнату.
И как едва не сгорела в карете.
Новость о том, что одна из карет, принадлежавших дворцу, оказалась небезопасной, произвела на всех куда большее впечатление, чем то, что я едва не распрощалась с жизнью.
Наши с королевой версии произошедшего кардинально различались. И не одна из нас не могла предоставить доказательств своей честности.
Слово королевы, против слова кронпринца, который подтвердил, что предоставил мне гостевые покои, чтобы я переночевала во дворце.
— Миледи была сильно потрясена и боялась ехать. — не моргнув и глазом, соврал он.
Все это время молчавший, Аарон поднял опрокинутый им же стул и направился ко мне. Он много чего хотел бы мне сказать, это было видно по его глазам, но сдерживался. Слишком много свидетелей находилось в зале.
Только сейчас, увидев его лицо достаточно близко, я поразилась тем, насколько бледным и больным он выглядел. Ранение, которое едва ли могло бы так скоро зажить, хронические недосыпы, переутомления, да еще и беспокойство за меня оставили след на его лице.
Он молча провел меня к стулу, усадил.
— Аарон, это место предназначается главе рода Каллахан. — сухо напомнил король. На кронпринца он не был похож ни капли. Просто немолодой, блеклый мужчина. С редеющими русыми волосами и глазами дохлой рыбы. И у кронпринца, и у его отца глаза были синего цвета, но как же разительно они отличались…
— Моя невеста пережила сильный стресс. Надеюсь, ваше величество простит мне заботу о будущей матери следующего наследника рода Каллахан.
Он как будто немного нахамил, но никто не обратил на это внимания.
Кронпринц зарылся в бумаги, что принес с собой и разбросал по столу. Среди множества документов притаилась та самая папка.
Королева не могла знать, что находится внутри, но побледнела только ее увидев. Мне даже показалось, что королева попытается вырвать папку из рук кронпринца. Но она сдержалась.
Мне не пришлось больше делать ничего. Я сидела в первом ряду, наблюдала за тем, как все сильнее бледнеет королева по мере того, как все больше бумаг из папки попадало в руки лордов.
В какой-то момент ей требовалось присесть куда больше, чем мне, но никто не обратил на это внимания.
Я понимала, что бумаги будут проверять, ничего не решиться за один день, впереди еще расследование… и все же, чувствовала, что мы победили.
От облегчения кружилась голова. Я кусала губы, чтобы не рассмеяться. Едва ли кто-то из этих серьезных и все больше мрачнеющих мужчин, мог бы понять причину моей неуместной веселости.
Я позволила себе расслабиться и откинулась на спинку стула. И почти сразу почувствовала, как на плечо опустилась теплая ладонь. Аарон все это время стоял позади меня.
ГЛАВА 31
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Торжество справедливости я представляла величественным, приносящим удовлетворение и гордость за проделанную работу… я и подумать не могла, что такая желанная победа может вызывать у меня головную боль и вялую агрессию.
Прошла неделя с того дня, как кронпринц и герцог Каллахан выдвинули ряд обвинений в отношении королевы и немного — второго принца. И каждый день с того памятного собрания, меня допрашивали.
Если бы я была мертва, едва ли кто-то стал бы этим заниматься. Вероятно, король закрыл бы глаза на прегрешения супруги и не дал бы делу ход, чтобы не бросать тень на правящую семью.
Но я была жива из-за чего обвинения королевы выглядели не очень убедительно.
Потому, выбирая между подающим надежды первым сыном, имеющим немалую власть герцогом и дискредитировавшей себя королевой, король сделал единственно верный выбор.
Радовалась я этому несколько минут, после чего узнала, что меня назначили свидетельницей со всеми вытекающими из этого утомительными и неприятными часами допросов… бесед. Так как я была леди, а королева все еще являлась частью правящей семьи, некоторые формулировки расследования были изменены.
Поэтому каждый день во дворец, в строго обставленный и неуютный кабинет, к двум жутковатого вида мужчинам и женщине с усталыми глазами, я ездила побеседовать.
Но были во всем происходящем и приятные моменты.
Например, когда я после допроса выходила из кабинета, поднималась на второй этаж, попадая из мрачных и холодных коридоров северного крыла в царство тепла и света. Стояла, наслаждаясь красотой витражных окон на площадке этажа, а после неторопливо шла к кабинету кронпринца, зная, что меня там ждут.
Или по вечерам, когда зачеркивала даты на самодельном календаре, отсчитывая дни, когда Грейс, Райли и Фелиция вернутся в столицу, и предвкушая нашу долгожданную встречу.
Или даже когда проводила время с Аароном. До нормального человека ему было еще очень далеко, но он несомненно старался. И вел себя уже значительно лучше…
Когда очередной допрос закончился и меня отпустили, я дошла до кабинета кронпринца по уже хорошо изученному пути. Постучала.
Открыл Рой.
Впустил меня. Выглянул, мнительно осмотрел пустой коридор и запер дверь. Не то, чтобы это требовалось, он так развлекался.
У меня уже было свое место в этом кабинете — на диванчике, что специально переставили от стены ближе к креслам.
Принцесса Брина уже колдовала над сервировочным столиком. Заваривала чай.
Первое время я не могла к этому привыкнуть. Чтобы принцесса сама готовила мне чай — просто немыслимо. Но время шло, возвращаясь из допросной я неизменно получала чашку ароматного чая и тарелочку с пирожными, и, кажется, уже начинала привыкать.
— О чем спрашивали сегодня? — Аарон сидел в кресле и выглядел все еще неважно. С каждым днем будто становилось все больше проблем, требующих его внимания.
Пусть дело королевы было засекречено, непосвященные в происходящее аристократы словно что-то чувствовали и суетились, порождая много ненужной работы.
Кронпринц тоже выглядел нездоровым, но о его самочувствие было кому беспокоиться и без меня.
— О том же, о чем и в прошлый раз. Мне кажется, у них уже закончились вопросы.
Кронпринц с благодарностью принял чашку с чаем из рук сестры, Аарон мягко отказался. Рой с улыбкой попросил чего-нибудь покрепче. Улыбка его стала только шире под строгим взглядом принцессы.
Позаботившись о каждом, она села на диванчик рядом со мной.
Это было так странно.
При нашей первой встрече Аарон собирался сделать наследником кузена, а сейчас сидел в кабинете кронпринца — того самого человека, которого планировал свергнуть и обсуждал дальнейший план по выдворению королевы с сыном из столицы.
— И ты отвечала…
— То же, что и в прошлый раз.
