случай, когда ты не в тему со своим дурацким афоризмом!
– Это не афоризм, а пословица.
– Ой, да хватит умничать! Достал уже. Я же пытаюсь тебе объяснить… Других вариантов у меня все равно не имелось. Вот только… – Эл отвернулась, часто моргая, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы. – Его больше волнует успешное проведение эксперимента, чем сможет ли мама прийти в себя.
Артем с возрастающим ужасом слушал рассказ Вихревой и просто не мог найти подходящих слов. Наконец он выдавил:
– Это же… просто… Жесть какая-то. Как можно ставить такие дикие условия собственной дочери? Как можно вообще в подобной ситуации ставить условия? Твои родители что, развелись со скандалом? Глеб за что-то ненавидит бывшую жену?
– Да нет, ты все не так понял, – Эл все же украдкой вытерла глаза. – Он никого не ненавидит. Но и не любит никого. Он просто равнодушен ко всему этому… – Она помахала рукой в воздухе. – Ну знаешь, к человеческим чувствам там, к отношениям в целом. Мама потому и ушла от него, что он совсем не интересовался нами. Приходил домой только переночевать, словно мы просто соседи, а не семья. А мыслями был всегда на работе, в своих экспериментах.
– Жесть, – снова с чувством повторил Артем. – А я-то думал, что это у меня с отцом проблемы. Извини, что я…
– Тебе не за что извиняться. Все в порядке, я давно уже не переживаю по этому поводу. К тому же теперь у нас есть Сергей, мой отчим. Он хоть мне и не родной отец, но я его все равно люблю. И маме с ним хорошо. Было…
На последних словах ее голос дрогнул. А потом Элла внезапно потянулась и взяла Артема за руку, переплела их пальцы.
– Ты первый, кому я это все рассказываю.
Она замолчала, и Артем тоже ничего не ответил. Что тут скажешь? Они оба смотрели перед собой на огоньки машин, ползущих по проспекту, а полумрак крыши словно укутывал их пушистым пледом. В ту минуту держаться за руки не казалось чем-то стыдным или неправильным. Спустя некоторое время Эл вздохнула, возвращаясь в действительность, и продолжила свой рассказ:
– А дальше отец помог оформить документы о переводе меня в лицей в Волгограде…
– Что?!
Артем повернул голову и непонимающе уставился на Эллу. Он не сразу вник в смысл того, что она сказала, забывшись в уютном молчании, погрузившись в собственные мысли.
– Ты специально перевелась в наш лицей? Для чего? – медленно повторил он. Мысли и воспоминания в его голове закружились в лихорадочном хороводе, выстраиваясь по-новому. – Явно ведь не для того, чтобы со мной познакомиться, да?
Она помотала головой и опустила глаза.
– Чтобы подобраться ближе к маме?! – дошло до него.
Эл кивнула и ненадолго замолчала, собираясь с мыслями.
– Глеб не был уверен, что с первым каладрием все пройдет удачно, поэтому решил подстраховаться и сделать так, чтобы в нужное время в Петербурге оказался и второй каладрий, Милена Игоревна.
– Но как вы вообще узнали про птицу моей мамы?
– О, это как раз самое простое! – Эл виновато пожала плечами. – Я просто покопалась в крылограме Алены Петровны. Они с твоей мамой иногда переписывались, хоть и не были такими уж близкими подругами. Поэтому пришлось усилить в Милене Игоревне чувство вины, когда она не смогла ничем помочь в ее поисках.
– Усилить – значит, внушить? Я так и знал, что дело тут нечисто, – процедил сквозь зубы Титов. – Это ее странное поспешное решение поехать с нашим классом на олимпиаду – полный бред…
Артем замолчал, прокручивая в голове события последних нескольких дней. Что еще из случившегося было подстроено? Они с Вихревой все еще держались за руки, и он со злостью тряхнул кистью, желая освободиться. Но Эл сильнее сжала пальцы и не отпустила.
– Тем, тебе я ничего не внушала! – горячо зашептала она, но внезапно смутилась. – Точнее один раз внушала, тогда в туалете. Но сразу же сказала об этом! А больше ни разу, клянусь! Ты мне веришь?
Титов перестал вырывать руку, но язвительно процедил:
– Ну, конечно, верю! Какие у меня варианты-то? Только одного понять не могу. Зачем ты мне вообще все это рассказываешь? Могла бы просто сделать вид, что ничего не было! Что мои воспоминания – это глюки, которые я словил, пока был в отключке, и… – внезапно он замолчал, потому что в голове молнией сверкнуло понимание. – Погоди… а как ты вообще узнала, что я что-то помню? Ведь Глеб Александрович должен был стереть мне память, как и остальным!
– Я не знала, – она порывисто вздохнула. – Но я надеялась. Потому что пыталась ему помешать. Ну и, судя по всему, у меня получилось.
– То есть мне еще и спасибо тебе теперь сказать? – едко усмехнулся Артем. – И зачем же тебе это понадобилось?
Элла прикусила губу, словно решаясь, а затем выпалила:
– Затем, что ты мне нравишься, правда, нравишься! И ты не заслужил всего этого… – Она замолчала и отвернулась. А затем с горечью прошептала: – Все, что я делала, оказалось бессмысленно. Я ничем не смогла помочь маме, ни на сантиметр в этом не продвинулась.
– Это почему же? Ты вроде бы вполне успешно притворялась тем, кем не являешься, и проворачивала все, что требовалось. Разве ты не выполнила свою часть договора? – Артем сделал вид, что не услышал первую часть ее признания.
– В этом и проблема. Договор неожиданно поменялся. Теперь у Глеба новый план, который, кстати, появился благодаря тебе! Вся эта задумка с санаторием… Но, если честно, я думаю, что отец и не собирался выполнять свою часть договора. Тратить ценную энергию каладриев, полученную с таким трудом, на…
Она скривилась и плюнула вниз с крыши.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Артем, вычленив самое главное для себя. – По поводу нового плана и санатория…
– Думаешь, это простая случайность, что путевки выиграли только ты и Черниченко?
– Почему сразу случайность… Воронин сказал, что мы с Ником набрали больше всех баллов. Это что, неправда?
– Может и правда… – протянула Вихрева, – А еще правда в том, что вы с ним единственные окрылившиеся птенцы нашего года в лицее, хоть про тебя еще никто не в курсе. И из других школ приглашения получили тоже в основном окрылившиеся. Забавное совпадение, да? Отец пока не посвящал меня в подробности, но я достаточно хорошо его знаю, чтобы понимать: он что-то задумал.
– Ну, допустим. И что ты предлагаешь?
– Я хочу это все закончить, Тем, выйти из игры. Но без твоей помощи у меня не получится.
Элла поежилась и обхватила себя руками за
