Джаред выгнул бровь. Дженсен пояснил:
─ Мне кажется, что тебя рано выпустили из клиники.
Падалеки фыркнул почти как Бруни и закатил глаза к потолку.
─ Ради Бога, только ты не начинай, хорошо?
─ Как скажешь, ─ ответил Дженсен и плюхнулся в своё кресло. Джаред осторожно опустился в кресло Бруни и тут же вытянул раненную ногу вперёд. Настала очередь Дженсена выгнуть бровь и понимающе усмехнуться.
─ Ясуда? ─ спросил Джаред, возвращаясь к вопросу, на который Дженсен решил не отвечать.
Скрывать не было смысла, и Дженсен просто ответил:
─ Да.
Джаред улыбнулся.
─ Спасибо.
─ За что?
─ Ну, я так и не поблагодарил тебя.
─ Да вроде не за что?
─ Мне виднее.
Дженсен пожал плечами. Кто кого спас на Титане ещё вопрос! Но на сердце стало приятно от того, что Ясуда пойман, и предстанет перед судом. И самое главное, что тот будет подальше от Джареда и поближе к Солнцу, чтобы персональное солнце Дженсена было в безопасности.
─ Хочешь его увидеть?
─ Нет, ─ просто ответил Джаред, оглядывая обстановку рубки и замечая мелочи, вроде планшета, который забыла Бруни или каучукового кольца Сэмира (он до сих пор разрабатывал мышцы и суставы на раненной руке). Пальцы иногда продолжало сводить в самый неподходящий момент.
─ Уверен? Я мог бы открыть камеру и притвориться, что у меня амнезия, чтобы ты рассчитался за Титан.
─ Уверен. К тому же, ты сказал ему всё за нас двоих, и мне нет смысла повторять процедуру. Не думаю, что Ясуда исправится и одумается, если и я разобью о его лицо свои пальцы. Он давно всё для себя решил. Но я чертовски рад, что он попался. Жаль, что Ясуда не Брэмэр, но всё-таки.
Дженсен почти догадывался, что Джаред так и ответит.
Падалеки тем временем изучал его, мягко улыбаясь. Всё такой же лохматый. За время, проведённое в клинике, чёлка подросла, и Джаред заправил часть прядей за ухо. У него оказывается высокий лоб, Дженсен этого раньше не замечал.
Джаред вдруг начал рассказывать, как недавно встретил Учителя Баджо и они душевно поболтали за чашкой кофе. Потом разговор плавно перетёк на проекты, связанные с возведением Куполов, направленных на контролирование животного и растительного мира планет и спутников Солнечной Системы. Например, Титановый Купол, хотя ещё не законченный, уже себя оправдывал. За время его существования вывоз титановой камнеежки сократился в два раза. Потом Дженсен спросил о какой-то ерунде, Джаред ответил, а затем наступила тишина. «Солнечный ветер» и «Ригель» шли рядом, и уже далеко позади остался Марс. Скоро Луна. И снова расставание. Дженсен не знал, как спросить Джареда о его личной жизни. И о том, не могли бы они...
Но Джаред как всегда спутал все его планы:
─ Давно хотел спросить. Брэмэр... Он знал твою семью?
Дженсен пристально посмотрел в глаза Джареда, но не увидел там ничего кроме сопереживания и желания помочь. Он задумался: а когда он последний раз говорил об этом? И не смог припомнить. Кое-что знал Вент на правах старого друга, кое-что знали Бруни и Сэмир, потому что они давно рядом с ним. Но содержимое старой флешки отца он никому не показывал. Никогда не рассказывал, что там записано, и не испытывал потребности поделиться с кем-либо настолько личным. Он даже матери не сказал, хотя она имела право знать об этом. Но для Джареда он был готов сделать исключение. Только позже. Разговор об отце ─ это всегда испытание для Дженсена, для этого необходим определенный настрой. Сейчас же ему не хотелось серьёзных тем. Хотелось просто смотреть на Джареда и впитывать в себя каждую минуту, пока они рядом.
Поэтому он скупо ответил, удивившись своему хриплому голосу:
─ Они дружили с отцом с детства. Вместе росли, потом поступили в Школу, стажировались на Луне, вели сотни дел на планетах и спутниках. А потом случилась заварушка на Титане. Отца отправили в госпиталь на Землю, а Джон пропал. Я его никогда не видел, до меня всё это случилось.
Джаред медленно кивнул головой:
─ С его слов выходит, он знал, что твой отец женился, и о тебе тоже. Откуда?
─ Не знаю. Но всё это мне не нравится. Я попросил охранять маму так, чтобы она не догадалась об этом. Не хочу её расстраивать. Но учитывая, что люди Юпи везде... Мне так спокойнее.
─ Я тебя понимаю. Ты именно поэтому решил стать рейнджером? Из-за Юпи?
─ Сколько себя помню, я бредил космосом. Не сосчитать, сколько раз я уговаривал родителей свозить меня в крупнейший зоопарк на Луне! Я застывал статуей около вольеров и клеток. Это было... не знаю... красиво? Ужасно? Я с рождения был окружён животными и любил их, но эти монстры, они покорили моё воображение. Отец был потрясающим рассказчиком. Он столько всего знал об этих животных, и о том какие они хрупкие, и о том, как нам повезло, что мы можем их видеть и наблюдать в родной стихии... А потом мы остались с мамой одни.
─ Что случилось?
Дженсен усмехнулся уголком рта и ответил:
─ Только не говори мне, что ни разу не подавал запрос по поводу меня и не сидел сиднем в библиотеке, чтобы раскопать что-нибудь эдакое.
Джаред расхохотался, запрокидывая голову и открывая глазам Дженсена свою длинную шею. Вид дёргающегося кадыка заставил Дженсена сглотнуть возбуждение, прокатившееся по телу штормовой волной.
─ Только не говори мне, что ты всё это делал! ─ смог выдавить из себя Джаред, вернув ему часть вопроса.
─ Делал. И искал. И подавал запрос на частное расследование.
─ И что? ─ лукаво спросил Джаред, наклонив голову к правому плечу. Его глаза смеялись.
─ Что? Ничего. По данным Глобальной Статистики учёта землян тебя вообще нет. Долгое время меня это бесило неимоверно.
─ А сейчас?
─ Тоже бесит.
─ Тогда почему ты ничего не спрашиваешь?
─ А разве ты ответишь мне?
─ Смотря на что. Я часть системы, присягал на молчание и не могу распоряжаться собой свободно. Это сложно и трудно объяснить. Но кое-что я могу тебе рассказать. Что тебя интересует?
Дженсен грустно улыбнулся. Что интересует? Да всё! От любимого дезодоранта до предпочтений в любви. Ему хотелось бы задать сразу миллион вопросов, но не факт, что Джаред сможет ответить честно хотя бы на пару из них.
─ Многое.
─ Тогда задавай. Но перед этим ответь на мой вопрос.
─ Хорошо. Да, из-за Юпи. Он главная причина, но не единственная. Ради отца всё. А Юпи... Зона №37 тебе о чём-либо говорит?
─ Ты из тех, кто выжил? ─ удивлённо ответил Джаред, слегка подавшись к нему. При этом он, очевидно, надавил на больную ногу и поморщился.
─ Да. Я и мама. Отец заставил нас сделать два последних укола вакцины и переодеться в биокостюмы, что у нас были, но для него уже было поздно. Самое смешное, что если бы он остался на службе, то выжил бы, но тогда не было бы нас. Он приехал на выходные, когда ещё никто не знал, что теракт браконьеров удался, и вытяжка из венерианской скалолазки проникла в городской водопровод. Спаслись те, у кого были дома вакцины... Противоэпидемиологическая служба опоздала на сутки, и стало ясно, что очаги заразы надо физически ликвидировать. Отец остался в нашем доме, когда началась бомбардировка. Я закончил первый курс, когда сняли карантин. В то же лето мы впервые с мамой побывали там.
Дженсен замолчал, заново переживая случившееся. Джаред тоже молчал. Оказалось, сказать ему об том было не так уж и тяжело просто потому, что это был Джаред. Он действительно слушал и слышал. Дженсену казалось, что Джаред всё понимает. У него своя трудная история жизни. В Школе его многие не понимали, не понимали, почему он так кипит, когда в разговоре упоминается Юпи. С Джаредом такого не было. Он понимал. Возможно, Дженсен уже перерос детскую трагедию, и воспоминания стёрлись, сгладились со временем. Но это не так. Ещё возвращались к нему сны, в которых его тянут в спасательную капсулу, и отец машет ему с крыльца, ему мерещился ослепительный белый взрыв, разносящий на атомы их дом, двор и окрестности. Какая разница, что прошло столько времени, если всё равно у него комок в горле вставал, когда он действительно начинал вспоминать.
