Всю прошлую неделю они потратили на сортировку последнего схрона браконьеров, найденного на крохотной, ничем не примечательной Леде. Сколько же там оказалось биоматериала! Леда вполне могла конкурировать с легальными зоопарками Марса. Здесь были представители половины животного мира Солнечной Системы, преимущественно фауны, хотя и флоры тоже было достаточно. Дженсен впервые видел такую масштабную не государственную коллекцию, собранную в одном месте. Напрашивался вывод о том, как много отморозков работало на Юпи? Это уже не Сеть, а целая армия. Причём, армия хорошо обученных безжалостных солдат.
Было о чём призадуматься на досуге.
Странная любовь Брэмэра к Юпитеру, благодаря которому он получил свою громкую кличку, теперь стала понятнее. Система гигантской планеты с многочисленными спутниками была идеальным убежищем и местом, где можно не только отсидеться и накопить сил, припрятать средства, вырученные от продаж животных, но и пополнить, так сказать, не выходя из тайника, свой ассортимент живого товара. Ведь из Пояса астероидов браконьеров почти вытеснили. Сейчас там было для них слишком людно.
Небольшой спутник Юпитера Леда изобиловал естественными пещерами. Неудивительно, что браконьеры выбрали её для складских нужд. И потом, она ничем особым не выделялась. В сравнении со знаменитыми галилеевыми спутниками Леда казалась такой крохотной, что как убежище её никто не воспринимал. Среди спутников-гигантов прятаться, конечно, было гораздо легче и удобнее, но и рейнджеров вокруг них летало на порядок больше. Дженсен правильно предположил, что главной причиной внимания браконьеров к крошке-Леде была именно её «незаметность».
Рейнджеры сбились с ног, разгребая и сортируя найденный биоматериал. Единовременно на Леде работало почти пятьдесят экипажей Комитета и порядка десяти - Бюро, но «Ригель» среди этой оравы Дженсену так и не удалось увидеть. Наверное, экипаж Джареда выполнял более важное задание и находился в статусе полного матричного молчания. Обычно, он отвечал на личные вызовы Дженсена без промедления. Эклз немного изучил Падалеки и точно знал, что просто так тот скрываться не будет. Не в его характере. Если бы Джаред не хотел дружбы с Дженсеном, так и не искал бы встреч, благо возможностей для этого было море ─ космос-то без конца и без края. Даже в пределах их Солнечной Системы можно было сделать так, чтобы не встречаться с нежелательной персоной.
Экипажу Дженсена достались животные со всех галилеевых спутников Юпитера ─ Ио, Европы, Ганимеда и Каллисто. Семь дней прошло в штатном режиме. Они загружались очередной порцией биомассы на Леде и летели на выгрузку «по квартирам», как шутил Сэмир. Последний месяц они только этим и занимались и с ностальгией вспоминали, как недавно зависали возле Сатурна. Они устали считать, сколько раз за это время им пришлось входить в Туннель, потому что расстояния между объектами были немаленькие.
Странно, но Дженсену никогда не надоедала эта рутинная, по большей части, работа, он понимал, какую важную миссию выполняет. Как и большинство рейнджеров, независимо от конторы. Их объединяла одна цель: благо людей. Он не жалел о том, что долгое время мотается от базы до места Х ─ родины той живности, которую ему доверили. Что уже целый месяц им не удаётся принять участие в патрулировании, целью которого был непосредственный поиск браконьеров. Рутина помогала систематизировать полученные данные и опыт. Взять, например, их патруль в Поясе астероидов три месяца назад, ознаменовавшийся не только поимкой Ясуды и рядовых членов банды, но и, как всегда, неожиданной встречей с Джаредом. Приятно было вспомнить и о бонусе в заначке их сложных отношений ─ возможности задать любой вопрос Джареду. Ну, ясное дело, не любой конечно, но всё равно помнить об этом было приятно.
Несколько часов назад они загрузились последними контейнерами. Часть из них не влезла в забитые трюмы, и Дженсен, почёсывая макушку, размышлял, что лучше: снова переложить контейнеры (адская работёнка!), чтобы влезло всё или сделать повторный рейс (чего очень не хотелось!). По счастью им подвернулся капитан «Фотона». Он с экипажем уже отстрелялся и получил заслуженную увольнительную домой, на Землю, но услышав краем уха про крыланов, вцепился в Дженсена как клещ.
Рыжий Эрик (как его прозвали в среде рейнджеров) совсем недавно получил капитанское звание, экипаж и корабль, поэтому кидался на любое дело с энтузиазмом голодного волка, увидевшего бесхозного барана, как только давали зелёный свет в зону. Многим было известно его хобби, ставшее притчей во языцех среди рейнджерского состава: парень боготворил, просто обожал Ганимедских ледяных крыланов! И радовался каждый раз как маленький, едва их видел. Поэтому Дженсен не стал его дразнить и с удовольствием плюнул на свои размышления. Отказавшись от партии ледяных крыланов и обговорив автозамену с начальником Юпитерского сектора, он доверил животных жаждущему их «ребёнку».
Крыланы были всеобщими любимчиками, и Дженсен вполне понимал одержимость ими. Особенно с тех пор, как в национальном парке Патагонии умер последний из живущих на Земле Андских кондоров. И хотя крыланы по внешнему облику больше всего походили на макеты древних вымерших птеродактилей, в полёте они очень напоминали славных южно-американских орлов. Размах крыльев животных колебался от двух до пяти метров (что на два метра больше вымерших кондоров) и достигал десяти у особо крупных особей. Главной особенностью крыланов была их уникальная способность надолго замирать на одном месте (иногда на недели и даже месяцы). Очень часто неопытные резервисты или начинающие рейнджеры принимали их за ажурные глыбы льда, так как изумительное бело-голубое оперение из кожистых пластин идеально терялось на его фоне. В результате, крыланы словно превращались в ледяные изделия, напоминающие хрусталь, и ничем не отличались от окружающей среды Ганимеда. В условиях низких температур и высокого внутреннего давления водяной лёд спутника существовал в нескольких модификациях с различными типами кристаллической решётки.
Вент увлекался космической геологией, в особенности, Сингха интересовали планеты-гиганты и их спутники, так вот, по его словам, главная причина такого богатства во многом определялась сложными переходами между разновидностями льда. Обычно именно Вент разрабатывал план очередной посадки на спутники, подобные Ганимеду. И каждый раз операции проходили гладко. Потрясающей красоты поверхность Ганимеда, припорошенная слоем рыхлой каменно-ледяной пыли толщиной от пары метров до нескольких десятков, на самом деле могла оказаться смертельной ловушкой для многотонного корабля. Под снежной красотой могли скрываться километровые провалы, невидимые для сонара и не обозначенные на картах, прикреплённых к протоколу. Планеты и спутники жили своей жизнью, поэтому их поверхность тоже менялась под воздействием температуры, ветра, давления и других ландшафтообразующих факторов. Иногда эти процессы шли миллионы лет, и были известны каждому школьнику, а иногда локальное изменение могло случиться в любую минуту и изменить местность так сильно, что не с первого взгляда и узнаешь. И вот тогда природа готовила сюрпризы для неопытного человека. А Вент (бог геологии и человек с потрясающим чутьём) редко ошибался, и проблем с посадкой у них ещё не случалось.
Так что Дженсен, уступив крыланов Эрику, сделал счастливыми всех: себя, Сэмира, который смотрел на него волком, пересортировывая контейнеры уже по ...дцатому разу, влюблённого в крыланов Рыжика, и, по всей видимости, самих крыланов, так как они, наконец-то, возвращались домой после не слишком приятного (но слава богу короткого) общения с земной цивилизацией. Довольный Эрик умотал на Ганимед, а Дженсен повёз на Ио кальдерских ныряльщиков, из-за которых в трюм и не влезли крыланы. Уникальность ныряльщиков заключалась в том, что они были единственными живыми существами в Солнечной Системе, способными жить в расплавленной лаве. Именно условия существования формировали внешний вид животного. Например, его кожа по прочности могла соперничать с керамитом, ─ веществом, которым покрывали обшивку космических кораблей. На той части тела, которую можно было условно считать мордой, присутствовали лже-наросты, издалека походившие на глаза, нос и рот, но на самом деле у животного они отсутствовали. Учёные не так давно выяснили, что ныряльщики ─ дальние родственники марсианских скунбриков. Их объединяло наличие теплового видения и способности кожи улавливать малейшие колебания среды вокруг, только в отличие от скунбриков, ныряльщики не променяли проживание в жидкой неблагоприятной среде на сушу. Были предположения, что у них есть ещё и фасеточное зрение, и фасетки не собраны в одном месте, а раскиданы по телу в виде маленьких, более светлых пузырчатых пятен.
