Несмотря на отсутствие органов пищеварения, привычных землянам, животные были довольно прожорливы. Только питались эти обитатели «огненной воды» по-другому, всасывая через кожу так называемый ювенальный «ил», который являлся производным от лавовых извержений, оседавших на дно и вступавших в химические соединения с менее агрессивными веществами. По идее, (как Вент объяснял чайникам в барах и клубах, куда они выбирались, заслужив увольнительную) ныряльщики ели что-то среднее между пемзой и илом, вот только еда должна была быть с Ио. Ввиду такой пищевой избирательности, их крайне трудно было содержать в неволе, поэтому они редко доживали в коллекциях до года. Хозяева обычно не особо озадачивались тем, как будет кормиться инопланетное чудо, за которое отданы огромные деньги. Того, что давали в нагрузку браконьеры, хватало ненадолго. Порой коллекционеры были даже не в курсе, что найти замену пище, к которой привыкли кальдерские ныряльщики, на Земле невозможно: наша лава им не подходила.
Вид, который экипаж Дженсена вёз на родину, обитал на острове Оранжевом, расположенном в крупнейшем лавовом море, недалеко от вулкана Локи. Цвет острова и, соответственно, его название обуславливало наличие в горной породе вкраплений серы. Сюда кальдерские ныряльщики приплывали раз в пять лет, чтобы найти для себя пару.
Особи, находившиеся в трюме «Солнечного ветра», были практически при смерти, но у них еще сохранялся маленький шанс на то, что вернувшись в привычный мир, они успеют подзаправиться и оклематься. Дженсен надеялся, что животные смогут ожить. Всё-таки такое уникальное создание, плавало в лаве, температура которой достигала порядка тысячи градусов, просто фантастика! Жалко, если погибнет.
Рейнджеры промеж собой называли ныряльщиков ещё и торпедами Ио, потому что на самом деле тело животных напоминало торпеду и так же быстро двигалось. Учитывая природные, климатические и всякие другие сложности по отлову ныряльщиков, они были достаточно популярны среди чёрных коллекционеров. Да и сама Ио не любила шутить, недаром находилась ближе всего к Юпитеру. Порой на Дженсена нападало что-то вроде религиозного экстаза, когда он видел панораму поверхности Ио, ужасную и прекрасную одновременно. Стоит только представить себе, как разноцветные волны: чёрные, огненные и раскалённые до бела медленно облизывают оранжевые берега, и над этим хаосом нависает громада Юпитера... честное слово, даже у бывалого рейнджера подкашивались ноги, хотя всё это уже было им далеко не в новинку.
Дженсен помнил свои чувства, когда увидел это глазами непосредственного участника. Существование подобных пейзажей, наверное, вдохновило немало художников. Или оттолкнуло от космоса навсегда, и люди цеплялись за свою привычную родину руками и ногами, испытывая животный ужас от того, что находилось в безвоздушном пространстве.
Первым рейнджерам, которые прокладывали путь остальным, тоже было неуютно сначала, такие красоты могли испугать самого бравого бойца. Со временем они, конечно, привыкли (ну, или нет, и это уже другая история), но всё равно, висящий над головой огромный огненный шар Юпитера, который, казалось, мог в любой момент упасть вниз, заставлял выполнять свою работу как можно быстрее. И возвращаться домой, в родные пенаты, ибо даже неродной Марс и неласковая жаркая Венера были намного милее, чем огнедышащая Ио.
Животный мир экстремального спутника не был многочисленным. Преобладали мелкие летающие и плавающие особи, флора почти отсутствовала, кроме мест, где долгое время не было новых извержений. В таких оазисах произрастала плесень различных форм, цветов и фактуры. Но подобных территорий на Ио было крайне мало: активный вулканизм и высокая, до трёхсот градусов по Цельсию, температура оказались тем барьером, который не дал животному миру спутника шанса расцвести.
...В общем, из-за Эрика Рыжего они в данный момент торчали на нестабильной орбите Ио и чувствовали дыхание огромного Юпитера, злобно глядящего им в затылок.
Но, несмотря на это, на спутнике находилось многое, чем можно было восхититься и помимо живности, там обитающей, и забыть о грозном Боге Неба.
Во-первых, на Ио активно действовали двенадцать вулканов (что само по себе было великим чудом), извергающих султаны (фонтан газа), и некоторые из них, достигая высоты трёхсот километров, вполне могли сбить корабль с орбиты. Один из таких всплесков ─ фонтан газа, достигший отметки почти в двести километров, Дженсену удалось зафиксировать в матричном коде от момента зарождения до феерического опадания. Сэмир увлекался игрой с изображениями, поэтому Дженсен попросил его обработать снимок с матрицы, усилить цвет и резкость для того, чтобы сделать динамическую голограмму. Сэм оформил полученный образец подсветкой собственного изобретения, и зрелище бьющего в космос фонтана огня теперь каждый раз завораживало взгляд эффектом полного присутствия. Раньше эта красота стояла на рабочем столике в каюте Дженсена, но после приключений в Поясе Астероидов картинка перекочевала к Джареду как оливковая ветвь перемирия.
Во-вторых, необычным был и доминирующий оранжевый цвет Ио, которая с орбиты выглядела как Солнце, такая же жёлто-оранжевая, яркая и весёлая, своим сиянием разгоняющая мрак космического пространства. Глядя на неё, хотелось улыбаться. А для Дженсена всё, что напоминало солнце, заставляло вспоминать о Джареде, ведь для него он так и остался навсегда вечным «желторотиком», несмотря на приобретённый опыт и возмужание. А причина солнечности Ио была тривиально проста: цвет спутника обуславливался соединениями серы, которой было в избытке благодаря вулканизму, поэтому на карте много чего начиналось с этого цвета: Оранжевый каньон, Оранжевая гряда, Большой Оранжевый вулкан и так далее, включая остров Оранжевый, куда летел «Солнечный ветер». Вента этот факт умилял, он шутил, что ныряльщиков тоже стоило обозвать оранжевыми, чтобы они не выбивались из общего ряда оранжевого мира.
Показательно, что на таком светлом спутнике из недр выплёскивалась расплавленная сера чёрного цвета, и, растекаясь горячими реками, образовывала чёрные озёра и моря.
В-третьих, Ио была «говорящим» спутником. Постоянный мощный подземный гул сотрясал поверхность, из жерл вулканов на огромной скорости вылетали камни вместе с газом и после свободного безатмосферного падения с чудовищным грохотом врезались в поверхность, порой во многих сотнях километров от места выброса. Подобные вулканические бомбы были самым опасным явлением на спутнике, и Дженсен никогда здесь не позволял себе расслабляться. Потому что предсказать траекторию их падения с точностью до ста процентов было практически невозможно, матрица выдавала только 80% просчитанных вариантов. Но всегда оставались ещё 20 для неожиданностей. Стабильную только сейчас ситуацию могло изменить всё что угодно и когда угодно: от внезапного падения или увеличения влияния на Ио мощнейших гравитационных сил Юпитера до легчайшего дуновения «солнечного ветра».
*****
...Ещё в Лётной Школе на лекциях по геологии Солнечной Системы Дженсена удивляло наличие на Ио действующих вулканов. На данный момент спутник являлся самым вулканически активным телом после Земли и насчитывал порядка четырёх сотен действующих очагов. Само собой, он знал главную причину возникновения такой аномалии в Зоне Дальнего Космоса ─ это Юпитер, который своим мощным тяготением создавал двугорбые приливные волны на поверхности спутника, в результате которого тормозилось вращение Ио. Поэтому она всегда была обращена к Юпитеру одной стороной ─ как Луна к Земле. Поскольку орбита Ио не являлась точным кругом, горбы слегка перемещались по её поверхности, что привело к разогреву недр. Этот замечательный процесс было лучше всего наблюдать с Земли, но учитывая их реальность, вулканизм Ио стал большой проблемой не только для рейнджеров, но и для браконьеров.
В отличие от земных вулканов, у которых мощные извержения всё-таки были эпизодическими, вулканы на Ио «работали» практически не переставая и с такой мощностью, что часть вещества выбрасывалась в космос. Поэтому вдоль орбиты спутника тянулся плазменный шлейф из ионизированных атомов кислорода, серы и других веществ, образуя похожее на бублик пространственное тело.
