– Глупости! – строптиво буркнула Эвридика. – Твоя сказка не несет в себе никакого смысла и больше всего смахивает на бред больного воображения.
Арден не торопился поддержать беседу. Он задумчиво прикусил нижнюю губу и медленно переводил испытующий взор с меня на свою невесту, словно сравнивал нас, пытаясь выявить лучшую. Я тоже притихла, некстати вспомнив давнюю беседу с ныне покойной Веершир, рассказавшей мне о страхе, питаемом темными тварями по отношению к зеркалам. Почему-то сейчас этот разговор казался мне особенно важным…
– Значит, для того чтобы изменить мир, нам нужно более ответственно подходить к своим желаниям, – наконец вполголоса произнес Арден. – А мы, люди, устроены очень странно. Мы любим, даже если нам больно, прощаем, не переставая ненавидеть, ценим и понимаем лишь то, что теряем…
Я ничего не ответила, а только громко свистнула. Полагаю, любой комментарий оказался бы сейчас лишним. Звонкий звук моего призыва раскатился по пустыне, и почти тотчас же на фоне серебристого диска Уны возник мощный крылатый силуэт, надвигающийся на нас и все увеличивающийся в размерах.
– Белая мантикора! – только и смог вымолвить потрясенный Арден, когда увидел грациозно спланировавшую на песок Мифрил. – Посланница небес!
Мы трое удобно устроились на спине Мифрил, и она легко вознесла нас к звездам. Часы вечности начали обратный отсчет событий, и поэтому мы направлялись обратно в Блентайр, с каждой минутой все неотвратимее приближаясь к загадочному лесу Шорохов, лагерю гильдии Охотников. Об этом страшном месте рассказывали много неправдоподобного. Например, я слышала, что еще в незапамятные времена лес закрыли от простых людей, запретив приближаться под страхом смертной казни, и отдали охотникам. Тем, кто посвятил себя ночным запахам, тайным обрядам и кровавым мистериям единения с природой… Хватит ли у меня смелости ступить под сень вековых дубов? Я пока еще не ведала, какой дар или подвох судьбы ожидает меня в этом лесу, но очень хотела о том узнать. Счастье трудно найти в себе, и еще труднее – в ком-то или в чем-то другом. Но я все-таки попытаюсь это сделать.
Глава 6
Строптивых женщин любят больше, чем покорных. Их, правда, иногда убивают, но никогда не бросают.
Вот о чем размышлял Беонир, притаившись в тени густого куста на опушке леса Шорохов. Идти вперед было страшно, назад – зазорно. Да и утверждению мужских амбиций такое отступление никак бы не способствовало, ибо рядом с ним взволнованно дышала Ребекка, только и ждущая подходящего момента, чтобы доказать: она круче. А еще у нее наглости хоть отбавляй, обаяния – хоть ложкой ешь, волосы – рыжие, два меча и бицепсы – как грудь, а грудь – и вообще о-го-го! Короче, сплошные достоинства, так пикантно приправленные недостатками, что они больше всего смахивают на харизму. Ох и нелегко состязаться в крутизне с собственной невестой! Причем еще и воительницей, причем еще и красавицей, причем еще и редкостной умни… Беонир поперхнулся своей последней мыслью и чуть не рассмеялся. М-да, такая женщина… извините, девушка, как Ребекка, всегда загадка. То есть так способна загадить всю жизнь, что мало не покажется, даже охнуть не успеешь! И при всем этом он ее любит. Нет, он не дурак и все равно любит, ведь ум – это умение находить правдоподобное оправдание собственным глупостям. Вот так-то! А настоящая любовь – это когда тебе абсолютно не стыдно идти за руку со своим чудовищем. Ой, извините, со своей невестой… А вот тут Беонир все-таки не сдержался и тихонько фыркнул в траву.
– Чего ржем? – сердито зашипела воительница, отвешивая возлюбленному почти беззвучный подзатыльник. Сугубо в воспитательных целях. – Совсем бдительность потерял, булки расслабил!
– Пошлячка! – удрученно вздохнул юноша, смущенный бесцеремонными манерами своей неординарной возлюбленной. – И как я тебя папе представлю?
– «Как», «как»… По имени! – непокорно хмыкнула воительница. – Ты лучше молчи и не сопи так громко, потому что папа далеко, а патруль охотников где-то рядом.
– Откуда ты знаешь? – удивился юноша, тщательно принюхиваясь. – Лично я не замечаю ничего подозрительного и слышу только урчание у себя в животе…
– Это тебя после полета на эльфах все еще тошнит, – поставила верный диагноз Ребекка. – Спасибо, что хоть уже не рвет.
– Угу, – угрюмо согласился юноша, ощущая во рту горьковатый привкус желчи. М-да, трудно жить с женщиной жестких принципов. А еще труднее с той, которая всегда права.
– Вот там, видишь? – Лайил пришла ему на помощь и вытянула палец, указывая на мощный дуб. – В листве…
– Не-а! – честно признался ниуэ, щурясь так старательно и долго, что из его глаз потекли слезы.
– Мужчина, – терпеливо пояснила Ребекка, – худощавый и мастерски слившийся с листвой. В буро-зеленом маскирующем одеянии. А второй разведчик притаился чуть дальше, я его не вижу, но улавливаю специфический запах…
– Пота? – осмелился поумничать Беонир.
– Нет, – криво усмехнулась воительница. – Крови. Я ошиблась, это женщина…
– А-а-а, – многозначительно протянул юноша, хотя ничего не понял из этого туманного аргумента.
– Женщины пахнут тоньше и слаще, – снизошла до объяснений Ребекка. – Но притягательнее и агрессивнее, в силу своей физиологии.
– Ага! – выразительно кивнул Беонир, на самом деле запутавшись еще больше. Честно говоря, в женской физиологии он был ни бум-бум, зато уже не раз попадал под шквал этой самой агрессивности.
Не решившись признаться в собственной неосведомленности, он продолжил изучающе разглядывать окрестности, мечтая совершить нечто значимое, способное поразить воображение ушлой воительницы. Как известно любому мужчине, у каждой девушки имеется три уязвимых места: подарки, цветы и переносица. Во всяком случае, так утверждает его мудрый папа. Бить Ребекку в переносицу чревато неприятностями – может и отскочить. Цветы здесь в дефиците. Значит, остается только подарком разжиться…
Расстилающийся перед Беониром лес поражал умиротворенностью, ничем не нарушаемой, незамутненной и какой-то противоестественной. Вроде бы календарь еще не закончил отсчет зимних месяцев, а тут погляди-ка, снега и в помине нет, травка зеленеет, Сол блестит, а неохватные дубы меланхолично покачивают пышными кронами, кокетливо всклокоченными легким теплым ветерком. Серебристое, едва заметно сияние разлито над приграничной поляной, отделяя волшебный лес от прочей территории Лаганахара, холодной, безжизненной, присыпанной песком и трухой. Чудеса!
– Смотри, олень! – возбужденным шепотом закричала девушка, пихая ниуэ локтем в бок. – Красавец!
– А какая у него морда уродливая! – ревниво подначил Беонир.
– Зато рога роскошные! – нашлась Ребекка. – И как они ему идут…
– Если у меня будут такие же рога, то у тебя будет такая же морда! – обиделся Беонир и вдруг чуть не подскочил над кустом. – Лето среди зимы, трава, олень на границе умирающего Блентайра… Что же это такое?
– Чары! – многозначительно сообщила Ребекка, правильно расшифровав растерянность, владеющую ее возлюбленным. – Хотелось бы мне знать, кто и когда их создал…
– Неназываемые! – с важным видом сообщил Беонир, довольный тем, что наконец-то сумел блеснуть эрудицией. – Я читал об этом в одной старинной книге, найденной в подземельях. Лес Шорохов был их заповедником, излюбленным местом отдыха демиургов.
– Здорово! – восхитилась воительница. – Но, – она насмешливо щелкнула жениха по носу, – демиурги исчезли многие сотни лет назад, и никто не знает, что с ними случилось. И как же тогда прикажешь понимать эти чары? Они ведь неспособны держаться вечно…
– Действительно! – озадачился ниуэ, потирая нос. – Тьма, ничем-то тебя не проведешь!..
– А то! – самодовольно надула щеки воительница. – Предполагаю, что эти чары кто-то обновил. Некто сильный и независимый, почти как я!
– Независимая женщина – это та, которая не нашла никого, кто бы хотел от нее зависеть, – еле слышно пробормотал Беонир. – Папа всегда учил меня держаться подальше от подобных дам, и вот на тебе – именно с такой я и связался…
К счастью, Ребекка его не услышала. Она вдруг напряглась всем телом, усиленно нюхая воздух. Изумленное выражение ее красивого лица постепенно изменилось на неуверенное, а затем – на откровенно радостное.
– Йона! – восхищенно ахнула она. – Секунду назад я учуяла нашу малышку-эльфийку!
– Да ну? – не поверил Беонир. – А ты, часом, не ошиблась ли? Наследница не смогла бы попасть сюда так быстро. Она сейчас находится далеко, тебя просто подвело твое бурное воображение.
– Это ты меня регулярно подводишь, лохматый! – насмешливо парировала лайил. – А я Йону ни с кем не спутаю, с того самого дня, когда впервые попробовала вкус ее крови.
