Из маленького, настежь распахнутого окна лился солнечный свет. Странно для тюремной камеры, подумал Браво, ведь его, судя по всему, схватили рыцари святого Клемента… Дженни выполнила свою часть задания, убила отца Мосто и вывела его к мосту через канал, где поджидали враги. Он полежал еще немного, совершенно раздавленный мыслью о ее предательстве. Как ловко она обвела его вокруг пальца… так же, как и отца! Браво поклялся себе, что больше с ним такого не произойдет. Если, конечно, он сможет выбраться отсюда живым.
Морщась от боли, Браво поднялся на ноги и подошел к окну. Он увидел живописную старинную галерею, а за ней — ряды аккуратно подстриженных деревьев. Невдалеке появились две фигуры в монашеских одеяниях с капюшонами, как у капуцинов. На хмурых лицах монахов застыло угрюмое выражение.
— Видимо, вы раздумываете, не ваши ли это тюремщики.
Браво резко обернулся и увидел высокого, крупного мужчину с выбритыми до синевы щеками и внимательными глазами, тоже в монашеской рясе. Он был почти лыс, загорелую макушку обрамляли редкие пряди рыжеватых волос.
— Они действительно сторожат вас, — продолжил он, — но в другом смысле. Они не тюремщики, а охранники, им поручено вас защищать.
Браво издал саркастический смешок.
— Те головорезы, что сбросили меня с моста и избили так, что я потерял сознание, тоже защищали меня?
— Мои ребята просто слишком переусердствовали, пытаясь удержать вас. Вы отбивались яростно и весьма преуспели. «Дерется, как бык», — вот что они мне потом сказали.
— Я вам не верю, — сказал Браво. — Что бы ни было нужно от меня рыцарям, вы этого не получите. Делайте со мной, что хотите.
Его собеседник улыбнулся, обнажив прекрасные белые зубы.
— Очень рад это слышать, Браверманн Шоу. Воистину я слышу слова настоящего хранителя!
— Вам известно, кто я. Но я не представляю, с кем имею честь беседовать.
— Мое имя Паоло Цорци. — Его брови взлетели вверх. — О, я вижу, вы что-то обо мне слышали?
— Вы не Цорци. Вы не можете принадлежать к ордену.
— Поверьте, это именно так.
— Докажите.
— Понимаю ваше недоверие и даже одобряю его. Что ж… Шаг номер один. — Он вытянул из-за пояса «Сойер», оставленный Декстером в банковском сейфе.
Браво посмотрел на оружие, потом поднял глаза на Цорци.
— Он не заряжен… или вытащен стержень взрывателя.
Человек, называвший себя Цорци, пожал плечами.
— Есть только один способ проверить, друг мой.
Браво с опаской принял пистолет из его протянутой руки. Проверил патронник, магазин, ударник. Насколько он понимал, все было в полном порядке.
Цорци покачал головой.
— Ума не приложу, как он мог у вас оказаться, но хорошо, что вы вооружены. — Он сделал приглашающий жест. — Шаг второй. Не желаете ли прогуляться?
Браво не двинулся с места. Тогда Цорци подошел к выходу и резко распахнул дверь. Каменный коридор был пуст, никто не сторожил Браво.
— Прошу вас. Я отвечу на любые вопросы. Меня действительно зовут Паоло Цорци. Это правда.
Они миновали коридор, вышли на воздух через полукруглую деревянную дверь, скрепленную массивными, проходящими насквозь железными болтами, и немного постояли в тени. Несмотря на близость лагуны, было жарко и очень душно. Они двинулись дальше; Браво по-прежнему не видел никакой стражи. Он немного расслабился, тут же спохватившись: что, если именно этого и добивается его спутник? Повеял легкий свежий ветерок, по воде побежала рябь.
— Ладно, синьор Цорци, скажите, где мы находимся?
— На острове Сан-Франческо дель Дезерто. В лагуне, недалеко от Бурано. Точнее говоря, мы в монастыре. Святые места. В тринадцатом веке Франциск Ассизский, возвращаясь морем из Святой земли, где он проповедовал учение Христа, попал в страшный шторм. Корабль был на грани гибели, когда буря неожиданно стихла, и на фоне голубого неба меж расступившихся туч появилась стая белых птиц. Они сладко пели, и святой Франциск последовал за ними. Птицы привели его к этому острову.
Браво поморщился от боли и опустился на землю. Глядя на него, Цорци произнес:
— Ну, моих двух стражей вы тоже здорово отделали.
Браво сразу же вспомнился голос, говоривший ему что-то прямо в ухо на том катере. Он не слушал, не хотел слушать. Теперь он понимал, что надо, наверное, было прислушаться.
— Зачем вы привезли меня сюда?
— Когда вы выбежали из церкви, опасность была слишком велика. Рыцари уже оцепили район.
За их спинами припал к земле древний монастырь, неприветливый, напоминающий укрепленную крепость. С одной из сторон здание было полуразрушено. Под ногами чавкала мягкая земля; трава и водоросли уходили в зыбкий грунт под подошвами, пахло разлагающимися растительными остатками.
— Кажется, опасность подкралась ко мне с другой стороны. Я говорю о моем страже.
— О ком? О Дженни?
Браво кивнул.
— Абсурд. Я тренировал ее, думаю, вам это уже известно, не так ли? — Лицо Цорци потемнело, наливаясь кровью от гнева. — Подозревая ее, вы оскорбляете лично меня! Она моя лучшая ученица. Возможно, самая талантливая из всех!
— Не обижайтесь, но с ней что-то случилось, и… Она убила отца Мосто и напала на меня. Это произошло спустя несколько минут после того, как святой отец предупредил меня о подозрениях отца.
Браво не рассказал Цорци о том, что его имя тоже было в списке подозреваемых. Как мог он доверять этому человеку? Как мог положиться на него?
— То, что вы говорите, чудовищно. Уж кто-кто, а она…
— Да… именно она. Ей не доверяли, ее оскорбляли, у нее была масса поводов предать нас.
Цорци покачал головой.
— Но не меня. Она никогда бы не предала меня. Должно быть другое объяснение.
— Я готов его выслушать.
Цорци молча отвернулся, руки сжались в кулаки. Далеко в море Браво увидел лодку; в зыбком мареве раскаленного воздуха она казалась призраком древней римской триремы. Хотя лагуна была абсолютно плоской и пустынной, откуда здесь миражи? Он вспоминал Дженни, ее серые глаза, запах ее кожи, струящиеся волосы… Только сейчас Браво понял, насколько доверял ей, и это доверие привело к тому, что он подпустил ее слишком близко. Неужели отец в свое время попался на ту же удочку, неужели она и его точно так же заворожила? Отец Мосто был в этом уверен. «Я боюсь ее, — сказал тогда священник, — она каким-то образом сумела подобраться к Декстеру ближе, чем кто бы то ни было…» Дженни убила отца Мосто, это она была предательницей; то, чего боялся Декстер, оказалось правдой. Всматриваясь в бесконечную гладь лагуны, Браво видел отражение неба в воде — или воды в небе? Он не знал. У него кружилась голова; все, к чему он привык, казалось, точно так же перевернулось с ног на голову.
— После всего, что я для нее сделал… — Голос Цорци сорвался. — Я допрошу ее и, если она виновна, убью ее собственными руками!
— Я охотно помогу вам в этом, — отозвался Браво.
Цорци обернулся к нему. Он уже справился с эмоциями, и его лицо приобрело вполне обычное выражение.
— Нет, друг мой, это совсем не ваше дело. Вы — хранитель, и вам известно, в чем состоит ваша цель. Ничто не должно отвлекать вас или задерживать. Вы должны разыскать сокровищницу, нельзя позволить рыцарям завладеть ею.
— Но мне пока неизвестно, где она находится.
— Неизвестно? — Цорци извлек из-за пазухи «кошелек нищего», найденный Браво в комнате священника. — Шаг третий. — Он вручил Браво металлическую вещицу.
— Вы забрали это у меня?
— Исключительно из соображений безопасности, уверяю вас.
Он опустил протянутую руку, но Браво успел увидеть на предплечье татуировку: орел, расправивший крылья в полете.
Проследив за взглядом Браво, Цорци заметил:
— Я горжусь этим знаком, Браво. Только шесть или семь домов Венеции имеют право на изображение орла или лилии на своем гербе. История нашего рода восходит к седьмому веку; некоторые утверждают, что и далее, к временам основания Рима.
— Действительно… — проговорил Браво. — Ведь фамилия Цорци принадлежит к Case Vecchie, старым домам Венеции. Один из двадцати четырех домов — основателей Республики.
Цорци приподнял брови.
— Вот теперь я и в самом деле изумлен. Немногие знают это; те, кто знают, чаще всего не верят. Как бы то ни было, это обосновано фактами. И ко многому обязывает.
Они еще немного прошлись вдоль берега. Лагуна сияла под лучами солнца, вода словно превратилась в расплавленный металл. Птицы стремительно носились в воздухе, кричали в тростниках. Дальше тянулись полосы barene,[39] солончаковых отмелей, вековых отложений глины и соли; здесь кормились мелкие птички и охотились камышовые луни.
— Здесь я оставлю вас, чтобы вы могли спокойно обдумать послание, оставленное вашим отцом, — сказал Цорци.
