Себастьян попытался поцеловать Дебору, но та увернулась и произнесла:
– Каким же подлецом ты оказался, Майкл... Или ты предпочитаешь, чтобы я называла тебя Себастьяном? Я... я любила тебя! Ужаснее всего, что и сейчас я все еще люблю тебя...
– И я тебя тоже! – завопил Себастьян в отчаянии. – Дорогая моя девочка, не верь этой мерзкой особе, она окончательно тронулась умом! Все, что ты здесь видишь, жалкая постановка, цель которой опорочить меня и расстроить нашу свадьбу! Дебора, поверь мне, прошу!
Дебора отпрянула от Себастьяна, Мари-Анн торжествующе произнесла:
– Твои слова не вызывают больше доверия! Ага, вот и полиция! Она явилась по твою душу, Себастьян! Думаю, тебе многое предстоит объяснить.
В квартире действительно появились полицейские. Один из них подошел к Себастьяну и произнес:
– Мистер Барроуз, вы арестованы в связи с попыткой убийства мадам Мари-Анн Крюшо. Прошу вас проследовать с нами в участок.
– Я ни в чем не виноват! – закричал Себастьян. – Дебора, поверь мне, умоляю тебя! Все подстроено! Твои родители, они... они заплатили этой мерзавке, чтобы она инсценировала нападение на себя! Девочка, я люблю только тебя!
Но Дебора, не слушая Себастьяна, покинула квартиру.
– Сэр, – вежливо, но настойчиво напомнил полицейский, тронув Себастьяна за плечо, – не вынуждайте нас применять силу. Мы хотели бы получить от вас разъяснения на некоторые вопросы, и я уверен, что вам не составит труда дать их нам.
Себастьян спустился по лестнице, его провели к полицейскому автомобилю, и, когда он оказался на заднем сиденье, двери захлопнулись, а справа и слева от него сели дюжие охранники, он внезапно понял: игра закончена!
* * *
– Если бы не бесстрашная француженка Мари-Анн, нам пришлось бы потрудиться над тем, как заманить Себастьяна в ловушку, – сказала Роза.
Она, Софья и Макс находились в одном из лондонских отелей. Макс просматривал газеты – новость об аресте жениха дочери герцога Уилтширского была напечатана на первых полосах. Себастьян, вначале отрицавший попытку убийства своей бывшей пассии, наконец сознался. Помолвка с дочерью герцога была немедленно расторгнута. Себастьяну предъявили обвинение и в других преступлениях – нескольких ограблениях, мошенничестве и убийствах. На свете нашлось много женщин, желающих свести с ним счеты.
– Пишут, что ему грозит долгий тюремный срок, – заметил Макс. – Он выйдет на свободу не раньше, чем через пятнадцать-двадцать лет.
– Я отчего-то уверена, что в тюрьме этому красавчику придется несладко, – поддакнула Роза.
Софья не испытывала радости по поводу ареста Себастьяна. Когда-то, давным-давно, она любила его, а он использовал ее чувства, надсмеялся над ней и растоптал ее.
– Себастьян еще не знает, что вскоре ему предстоит ответить также на вопросы касательно ограбления музея в Эльпараисо, – усмехнулась Софья. – И он сознается во всем!
– Ну что ж, красавчик через некоторое время созреет и выложит правду о том, что произошло тогда в Коста-Бьянке. Кто на очереди, Софья? – спросила Роза.
– Луиза-Аврора Гримбург, – ответила та. – Для того чтобы встретиться с кузиной великого князя, нам придется отправиться в Швецию.
– Ну, тогда в путь! – откликнулась Роза. – Я уже предвкушаю встречу с сей надменной особой. Я много о ней читала в иллюстрированных журналах, она вышла замуж за одного из самых богатых людей планеты! Но как ты намерена покарать ее, Софья?
* * *
Луиза-Аврора, заслышав стук в дверь своих апартаментов, захлопнула книгу и быстро спрятала ее между шелковых подушек.
– Войдите! – произнесла она повелительным тоном.
Появилась горничная, доложившая, что ужин подан.
– Я сейчас спущусь! – ответила Луиза-Аврора и, дождавшись, когда горничная удалится, достала книгу. Никто не должен знать, что она читает подобное, ведь книга называлась «Сто знаменитых отравлений».
Луиза-Аврора ознакомилась с преступлениями, совершенными за последние три тысячи лет при помощи ядов. Удивительно, но факт: по большей части к яду прибегали женщины, желавшие избавиться от надоевшего мужа или опостылевших родственников. Увы, почти во всех случаях отравительницы были разоблачены и понесли жуткое наказание. Бедняжке маркизе Вальтруа, отправившей на тот свет несметное количество человек при помощи «пудры наследства», отрубили голову в Бертране. Луиза-Аврора с самого детства слышала эту трагическую историю, и ей всегда было невыносимо жаль маркизу, закончившую свои дни на плахе.
Интерес к ядам был весьма прозаичен: Луиза-Аврора уже не первый год лелеяла идею избавиться от своего законного супруга. Свен-Олаф Петерсон, семидесяти шести лет, основатель концерна «Виллапеа», торгующего по всему миру дешевой мебелью, обладатель состояния в двадцать три миллиарда. Когда Луиза-Аврора столкнулась с ним на приеме по случаю дня рождения датской королевы Маргрет, она и помыслить не могла, что высокий, подтянутый старик, выглядевший намного моложе своих лет, и есть тот самый Петерсон. Луиза-Аврора давно мечтала о тихой гавани: под этим она подразумевала чрезвычайно богатого и, по возможности, не менее старого супруга.
Те несколько миллионов, что перепали ей от продажи похищенных драгоценностей, закончились быстро. Карл Новак покинул Бертран, и Луиза-Аврора осталась в одиночестве. Тетушка Беатрисса неустанно напоминала ей каждый день, что пора задуматься о будущем. Своему сынку, Клоду-Ноэлю, она присмотрела чрезвычайно богатую американку, на которой великий князь и женился с большой помпой, что принесло в карманы Гримбургов кругленькую сумму. Беатрисса дала Луизе-Авроре понять, что той ничего не достанется: отношения между теткой и племянницей всегда были напряженными. Луиза-Аврора отправилась в путешествие по Европе. Она посещала знатных и богатых родственников (все же Гримбурги состояли в родстве почти со всеми монархиями Старого Света), позволяя уговорить себя провести месяц-другой в фамильном замке того или иного троюродного кузена или двоюродной бабушки, ни о чем не заботясь и не думая о том, что денег на счету практически нет.
Но Луиза-Аврора знала, что настанет момент, когда она окажется на улице. Придется возвращаться в Бертран, выслушивать нудные нравоучительные монологи тетки и кузена, выражать восторг в отношении американской супруги последнего и буквально выклянчивать несколько тысяч на обновление гардероба.
Свен-Олаф проявил к ней повышенный интерес; Луиза-Аврора, узнав, что он – самый богатый человек Швеции и, возможно, Европы, с радостью приняла ухаживания престарелого бизнесмена. Петерсон был вдовцом, его супруга, с которой он прожил чуть ли не пятьдесят лет, скончалась пару лет назад. Свен-Олаф оказался чрезвычайно галантным джентльменом, а его деньги открывали любые двери. Луиза-Аврора позволила баловать себя редкостными драгоценностями, чеками, сумму в которых могла проставить сама, гоночными автомобилями. Она поняла, что старик влюбился. Это было ей на руку – Луиза-Аврора, рассматривая свое отражение в зеркале, с унынием констатировала, что время берет свое. Она выглядела отлично, но понимала, что не стоит упускать подвернувшуюся возможность.
Петерсон сделал ей предложение, когда они совершали на одной из его яхт (всего их у миллиардера было четыре) круиз по Средиземному морю. Он преподнес ей кольцо с квадратным рубином и, опустившись на колени, в стихах признался в любви. Луиза-Аврора была тронута до глубины души не столько романтической обстановкой, сколько величиной камня. Она тотчас согласилась.
Свадьба прошла в предместье Стокгольма, в старинном замке, принадлежавшем Петерсону. В первую брачную ночь Свен-Олаф подробно выспрашивал жену, сколько денег она потратила на наряды.
Луиза-Аврора быстро поняла, что один из самых богатых людей планеты отличается патологической скупостью. Драгоценности, которые он преподносил ей, принадлежали его покойной жене, и после свадьбы Свен-Олаф конфисковал их, заперев в банковский сейф. Луиза-Аврора несколько раз пыталась объяснить мужу, что ей требуются деньги, и получала неизменный ответ:
– Зачем тебе новые тряпки, дорогая? От моей покойной супруги осталось несколько платьев, если их ушить и переделать, то получатся потрясающие вечерние туалеты!
Луиза-Аврора столкнулась в замке, где обитала с мужем, с множеством неразрешимых проблем. В каждой комнате висел по крайней мере один (иногда два, а то и три) портрет усопшей супруги, миллиардер экономил на отоплении, и Луиза-Аврора жутко мерзла. Он же призывал ее спать зимой под тонким одеялом и открывать окна, совершать по утрам десятикилометровые пробежки и принимать ледяной душ.
Если до свадьбы Луиза-Аврора относилась к Петерсону с безразличием, то спустя всего неделю после бракосочетания возненавидела его. Она желала одного: чтобы муж умер. Ему было под восемьдесят, и каждое утро она просыпалась с единственной мыслью – а жив ли еще благоверный? Она знала, что получит после его смерти чуть больше двадцати миллионов, замок в Швеции, шале в Швейцарии и полтора процента акций концерна, которые обеспечат стабильный ежегодный доход с шестью нулями. О будущем Луиза-Аврора могла не беспокоиться, но ее терзал один-единственный вопрос: когда? Когда же она станет наконец вдовой?
