Тварь, вскинув щупальце сгущённой тьмы с сияющей где-то в глубине зелёной искрой, вцепилась в шкуру мейлеры чуть выше правого плеча.
Мир для той взорвался жгучей болью.
Мейлера застыла, не в силах сопротивляться, не в силах высвободиться, вдохнуть, взвизгнуть — когда так больно, не можешь кричать…
И лишь стиснула клыки, сжимая челюсти ещё сильнее, и жмурила затуманенные глаза, и сквозь острую, ослепляющую боль, пульсом ударяясь в висках, пробивалось лишь одно желание — убить. Не отпускать, ни за что, и пусть ценой своей жизни, но убить.
А боль становилось всё острее, изнуряя, выжигая огнём изнутри. Хрустнула кость, кровь алым окрасила светлую шерсть…
Сияющий ослепительной белизной шар взорвался у самой головы твари. Висп на миг ослабил хватку, отступившая боль вернула силы — и мейлера резко рванула морду вверх.
Хриплый низкий полурёв-полукрик рассёк ночную тьму.
— Таша, в сторону!! — Джеми с воплем вскочил с колен. — Я боюсь тебя задеть, в сторону, я её прикончу!!!
Но мейлера либо не слышала слов, либо не понимала смысла. Словно забыв о боли, вцепившись когтями намертво, она рвала и рвала клыками плоть монстра, извивавшегося в её лапах — и в какой-то миг тот вдруг зашёлся в судороге, обмяк, ослаб…
Ещё чуть-чуть…
Чёрное щупальце, извильнувшись, хлестнуло мейлеру по глазам. Та, зажмурившись, отпрянула — а в следующий миг её отшвырнуло с такой силой, что, упав, она ещё пару метров кубарем катилась по траве. Попыталась встать, но не смогла.
Изломанная, скрюченная тварь из последних сил двинулась, отползая назад, туда, откуда пришла, в болото, но тьму рассекла вспышка: точно в цель метнутый кьор взорвался, окутав виспа белым пламенем.
— Ну как, нравится? — другой кьор уже сгущался в ладонях Джеми. — Как тебе это, ты, мерзкая…
Невесть как удлинившееся щупальце, незаметно протянувшись средь высокой травы, обвило его щиколотку и, дёрнув, подсекло. Закричав, мальчишка рухнул наземь, кьор, вырвавшись из его рук, метнулся в сторону и взорвался среди пушицы — а та, полыхнув пламенным светом, ярко озарила виспа, уползающего в болото, волочащего за собой Джеми: он визжал от невыносимой боли, но отчаянно пытался уцепиться за сфагнум, вырывая его с корнем, царапая ногтями землю…
Мейлера прыгнула плавно, стремительно, бесшумно, как тень.
И, обрушившись на спину виспа, одним движением перекусила ему щупальце.
Вопль твари был таким низким, что скорее чувствовался, чем слышался — казалось, это сама земля рокочет, и рокот этот отдавался эхом в траве, дрожью в костях, ноющей болью барабанных перепонок…
А потом зелёное сияние пронзило ночь, и волна света, словно взрывная, швырнула мейлеру назад, кубарем пронесла по земле, ударила спиной о стену дома; волна слепящего света, выжигающая глаза, опаляющая лицо ледяным пламенем, которая спустя секунды вдруг, вмиг — померкла.
Джеми с трудом поднял голову.
В ровном свете полыхающей поодаль пушицы смутным силуэтом чернел выжженный сфагнум — контуром очертив то место, где нашёл свой конец вилл-о-висп из Белой Топи.
Мальчишка промокнул рукавом кровь под носом:
— Славная ночка выдалась, ничего не скажешь…
Взглянул на кольцо, на котором острое фиолетовое сияние уступило место мягкому зеленоватому свечению — и, вспомнив что-то, обернулся.
Мейлера сломанной игрушкой белела у стены дома.
— Таша!
Он вскочил, шагнул вперёд, тут же, вскрикнув, рухнул, вскочил вновь — и, отчаянно хромая, едва касаясь земли раненой ногой, бегом заковылял вперёд:
— Таша!!!
Мейлера, ударив по земле длинным хвостом, подняла голову. Моргнула. Тряхнула ушами.
— Уф… — Джеми облегчённо перевёл дух. Огляделся, шагнул к Арону и осторожно тронул того за плечо:
— Святой отец?
Мужчина стоял на коленях — руки опущены, лицо бессмысленно, потускневшие глаза пусты.
— Святой отец!
Вдохнув горьковатого дыма для пущей храбрости, мальчишка потряс дэя за плечи.
Никакой реакции.
— Что делать-то, а?..
Пауза.
— А ты точно?..
Молчание.
— Ладно, ладно, верю, — Джеми устало опустил ресницы.
— А зря, — сказал взметнувший их Алексас.
Он взглянул на мейлеру, которая встала, пошатываясь. Вновь перевёл взгляд на дэя.
— А ещё легендарный всемогущий телепат, мать его…
Удар кулаком по челюсти вышел такой силы, что мужчина рухнул на траву лицом вниз.
— Прости, Джеми, — юноша потёр ушибленные костяшки. — Я обещал его разбудить? Ещё нет, но очнётся. Ага. А по-другому не вышло бы… Ладно, ладно! Да, без личного не обошлось. Да, я мечтал об этом с того момента, как увидел его приторную улыбочку и общее выражение патокой истекающей… лица. Нет, а вот тут ты неправ. Если бы не вынуждающие обстоятельства, я бы непременно… Ну, что я говорил? Очнулся, красавец.
С самым мрачным видом Алексас смотрел, как дэй поднимает непонимающий взгляд:
— Изволили наконец вернуться к нам, наше святейшество?
Тот держался за разбитую губу:
— Что…
— А вы взгляните, — юноша сам с ядовитой усмешкой посмотрел в глаза дэю, с каким-то жестоким удовлетворением наблюдая, как зрачки мужчины ширятся от ужаса.
— Таша, — прошептал Арон и обернулся — чтобы увидеть, как мейлера, не ступая на израненную лапу, заносясь, задевая плечом о дверной косяк, скрывается в комнате.
— Да не спешите вы так, святой отец! — крикнул Алексас, хромая за метнувшимся к двери дэем. — Не волнуйтесь! Ей уже никто не угрожает!
Арон влетел в дом, когда кончик белого хвоста скрывался за посудным шкафчиком. Скользнув следом, оглядел пустую комнату — и, подойдя к кровати, опустился на одно колено.
— Таша… — он протянул руку, но добился лишь того, что мейлера, рыча, забилась в самый дальний угол, меж стоявших под кроватью двух сундуков. Невыносимо жалобно рыча.
— Тише, тише, — кончики его пальцев чуть дрогнули, но не отпрянули. — Это же я, девочка. Я.
Мейлера пыталась зализать рану, но лишь больше её растравливала.
Она вновь повернула морду к дэю — некогда белую, а сейчас выпачканную в крови: дёготно-чёрной — виспа, и своей — искрящейся золотистыми искрами. Светлый хвост бил по полу. В янтарных глазах стыла боль и молчаливый укор.
…я тебя защитила. Ты не мог сделать этого сам, и это сделала я. Чего ещё ты от меня хочешь?
Оставь меня в покое, человек…
— Что там? — наконец подковыляв к порогу, спросил Джеми.
— Пытаюсь её вернуть.
— А она…
— Да.
Джеми ошеломлённо прислонился к посудному шкафчику:
— Но… но… святой отец… тогда осторожно… она сейчас опасна, она…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
