Гартош, вместе с остатками своего легиона, теперь принимал лишь косвенное участие в военных действиях. Их привлекали в основном, как средство перемещения – перекинуть на фронт грузы и свежие части, а так же эвакуировать легко раненных. Элитные легионы теперь берегли, предоставив основную работу рядовым частям. На элиту возлагали надежду в скором восстановлении армии, ведь они принимали непосредственное участие в обучении и воспитании молодых офицеров.
Армия Виктании тяжело, со скрипом, но уверенно продвигалась на восток. И в этом соседям активно помогал Тарт – выделив пятнадцать тысяч кавалерии, из них пять тысяч Серых Всадников. Причем эта цифра почти всегда оставалась неизменной – в случае потерь, тарты быстро пополняли свои части свежими силами. Как объяснил Гартошу Никор, кроме добрососедского долга и общего врага, князья Тарта решили таким образом поднять боевую выучку своей армии.
И помощь соседей не была лишней. Быстрые проходы тартской кавалерии наносили врагам огромные потери, так как редко к таким рейдам удавалось своевременно и эффективно подготовиться. Помощь тартов имела еще один неоспоримый плюс – Жерану недвусмысленно дали понять, нападение на Виктанию южными соседями не одобряется. И по данным разведки, Жеран даже начал отводить войска от своих восточных границ.
Целых полтора месяца, войска Виктании, при содействии кавалерии Тарта, упорно отодвигали гробросцев к Шерамскому плацдарму. И когда загнали агрессора назад, то произошло это буднично и почти незаметно. Нет, по случаю победы над загорской империей провели праздничные мероприятия, и это событие на короткое время всколыхнуло империю. Но повседневные заботы как-то быстро затолкали праздничную новость на задний план. Гораздо важней было, как можно быстрей ликвидировать тяжелые и разрушительные последствия этой войны, чем предаваться веселью.
XVII
После завершения боевых действий, Гартош целую неделю повел в кругу семьи. Делами в легионе поочередно занимались полковники. Всю неделю после войны, Осколы не могли собраться на семейное совещание. Увидеть пустующее кресло Дангала, было выше сил Руткера, а именно он обычно собирал семейные советы. Но смерть сына, последнего сына, сильно его подкосила. На время, обязанности старшего в роду, взял на себя Гнивер. Именно он собрал всех в замке Риглис, причем собрал вместе с женами. Гнивер посчитал, что женщины вполне могут занять свободные места на семейном совете. Руткер не возражал.
Лисита не проявляла рвения попасть на этот совет, поэтому чувствовала себя, не в своей тарелке, стараясь вжаться в угол дивана и быть как можно незаметней. В отличие от нее, Ольвильда вполне была на своем месте, и не чувствовала себя лишней.
Во взгляде Катана читалась вина, и он выглядел немного затравленно, хотя в его адрес не прозвучало ни слова обвинения. Но он сам чувствовал себя виноватым за то, что единственный из мужчин не участвовал в боевых действиях, и это давило на него тяжким грузом.
Но больше всего был мрачен Руткер. Смерть сына больней всего ударила именно по нему. Гартош видел, насколько постарел дед, до этого выглядевший вполне моложаво, но помочь ничем не мог – смерть отца у него самого на некоторое время выбила почву из-под ног. И вот сейчас, попав в знакомый кабинет, он с новой силой почувствовал тоску по близкому человеку.
– Не думал я, что буду открывать семейный совет. Точнее, что буду открывать так рано. Но судьба распорядилась именно так, – невесело начал Гнивер. – Я надеялся, что эту честь, отец и дед еще долго нам не представят. Но видите как…
Гнивер обвел присутствующих внимательным взглядом.
– Продолжай, – кивнул Руткер, – мне сейчас не до руководства семейным советом. А проводить его надо, слишком много всего случилось.
Гнивер вздохнул и продолжил:
– Случилось действительно слишком много. И это требует обсуждения. Первое, и самое главное – война. Война принесла горе и большие потери нашей державе, и главное она принесла беду в нашу семью. Нам нужно разобраться в причинах, и подумать о последствиях случившегося. Связано ли то, что произошло – нападение на нашу страну – с нападениями на нашу семью? Из-за чего погиб наш отец – в результате войны, или это наши, чисто семейные проблемы?
Гартош неверяще посмотрел на брата:
– Ты хочешь сказать, что война затевалась для того, чтобы добраться до Осколов?
– Я этого не исключаю, – спокойно ответил Гнивер. – Это кажется немыслимым, но если вдуматься, то вполне логичным. И я хочу понять, какая причина главная – нападение на империю и попутное уничтожение Осколов, или уничтожение Осколов первостепенная задача, а война всего лишь возможность до нас добраться.
– Если судить из моего короткого разговора со старшей верейнской ведьмой, то мы являемся препятствием на пути уничтожения империи. Если уничтожить нас, то падет и империя. По ее словам, главным является все-таки уничтожение страны. Хотя и наши смерти для нее в радость.
– Это, если судить по словам этой ведьмы, – возразил Гнивер. – Но есть события, которые заставляют думать по-другому.
– Ты имеешь в виду то, что произошло со мной еще в академии?
– И это тоже. С тех событий все и началось. Хотя нет, началось все гораздо раньше, не будем забывать о проклятье, которое почти всегда сбывалось. А то, что ты Гартош, столкнулся, вероятней всего, с высшими силами нашего мира, только подтолкнуло процесс.
– А как с этим вяжется то, что ведьма назвала нас хранителями трона? – спросил Катан.
– Трудно сказать, – потерев переносицу ответил Гнивер. – Я вообще не знаю, как относится к ее словам. Если мы служим империи, делает ли это нас неразрывно с нею связанными? Что скажешь дед? Всегда ли представители нашего рода, служили империи? Так ли мы незаменимы?
– Не знаю, насколько мы незаменимы, но Осколы всегда служили своей стране, – оторвавшись от тяжелых мыслей, ответил Руткер. – И иногда даже в ущерб своему роду. И я склонен поверить ведьме – мы и Виктания неразрывно связаны, может даже крепче, чем сами Гратры.
– Хорошо, допустим мы хранители, – продолжил рассуждения Гнивер, – что это нам дает?
– А дает это нам то, что тот, кто хочет уничтожить Виктанию, сперва должен уничтожить нас, – сделал неутешительный вывод Гартош.
– А мы с этим совсем не согласны, – скупо улыбнулся Гнивер. – Если бы нас было бы легко уничтожить, Осколов давно уже не стало.
– Что мы можем сделать, когда против нас выступают высшие силы? – спросил Катан.
– Драться, бороться, – резко ответил старший брат. – Высшие силы в открытую против нас не выступают, иначе нас бы уже давно смели с лица Иктива. Значит, что-то их ограничивает. И я очень сомневаюсь, что это именно то простое правило, согласно которому они не вмешиваются напрямую в дела смертных, наверняка они научились его обходить. Явно их сдерживает что-то другое.
– Что именно? – поинтересовался средний брат.
– Не знаю, пока не знаю.
– А то, что лесная богиня практически в открытую поддержала Гартоша, перебросив гроброский отряда прямиком за горы, это как понимать? – не сдавался Катан.
– Давай я объясню, – решился Гартош. Он положил руку на ладонь жены, та сжала ее в ответ. – Во времена своей бурной молодости, я заводил знакомства со многими девушками.
– Наслышаны, – едко заметил Катан.
Гартош невозмутимо продолжил:
– Познакомился я как-то с одной девушкой, кстати, здесь недалеко, в городке. У нас с ней случился недолгий, но очень бурный роман длиною в ночь. И вот спустя много лет, эта девушка помогла мне уничтожить два гробоских отряда, а последний, самый сильный, перебросила прямиком в Гроброс. Я думаю, это в знак того, что она не забыла о той ночи. И я не уверен, что она богиня. Возможно она одна из ближайших демонов Эгрены.
– Судя по тому, что гробросцев провели самыми Короткими Путями, скорей всего это действительно богиня, – сказал Руткер.
– Возможно, – согласился Гартош и повернулся к жене. – Я могу добавить только, что наша связь была короткой, и больше не повторялась.
Лисита крепче сжала руку мужа:
– Я не ревную тебя к прошлому любимый, – и, улыбнувшись, добавила. – И мне лестно, что имея в подругах богинь, ты выбрал все-таки меня.
Слова Лиситы вызвали легкий смех, и это немного разрядило обстановку.
– Хорошо, спишем помощь Эгрены на неотразимость Гартоша, и, раз богиня не забыла его спустя много лет, немалое мастерство, – продолжил Гнивер.
– Это правда, дорогая? Я насчет мастерства, – не постеснялась спросить Лиситу Ольвильда.
Та не ответила, только густо покраснев, спряталась под мышку мужу. Даже Руткер хмыкнул в кулак.
– Тогда возникает вопрос, почему богиня выбрала именно Гартоша в первый раз? Обычное совпадение я отвергаю, слишком уж их много вокруг нашей семьи, и особенно вокруг младшего брата, – Гнивер сделал многозначительную паузу.
