– Боб, "Джон Милтон и партнеры" выигрывают каждое дело, за которое берутся, – возразил Кевин. – Если вы просмотрите криминальный архив, то сами убедитесь в этом. И обратите внимание на клиентов этой фирмы: на многих из них лежит несомненная вина, однако обвинения были сняты либо...
– Но это же ваша работа, Кевин. Любой адвокат стремится всеми силами защитить, если не оправдать клиента.
– ...либо они изыскивают способы избавиться от нежелательных свидетелей.
– Это лишь говорит о блестящей адвокатской работе и высоком профессионализме. Видите ли, Кевин, прокуратура и адвокатура – это как два ножа, которые беспрерывно точатся друг о друга. Чем изощреннее адвокаты, тем изощреннее – со временем – становятся прокуроры. Это их работа. И мы понимаем это. И ценим. Точно так же и я наступаю на хвост сыску, не давая им расслабиться и указывая на ошибки, – и они ненавидят меня за это.
– Я все прекрасно понимаю. Я понимаю, – нетерпеливо сказал Кевин. – Но здесь гораздо большее, Боб. Все они – и особенно он – испытывают особое удовольствие, избавляя виновных от наказания. Он самый настоящий защитник зла, адвокат дьявола. Если не дьявол собственной персоной.
Маккензи кивнул и придвинулся к столу.
– Что вы еще можете сказать в подтверждение этой невероятной истории, Кевин?
– Я только что из офиса. Заходил туда просмотреть компьютерный архив. Как я уже говорил, ни одного проигранного дела. Я тоже внесен туда, но не только в связи с процессом Ротберга. Они записали на меня первое уголовное дело, которым я занимался еще на Лонг-Айленде.
– Защита школьной учительницы, обвиненной в сексуальных домогательствах в отношении несовершеннолетних. – Кевин уколол помощника прокурора взглядом. – Я дал своим работникам задание составить на вас досье, Кевин. Мне надо было знать, с каким адвокатом предстоит столкнуться на процессе.
– Странная получается картина – как будто уже на том процессе я работал на фирму Джона Милтона. Вам это разве не кажется странным?
С чего бы им вносить в свои списки дело, которое фактически не имеет к ним никакого отношения? Объяснение тут может быть только одно.
– Не понимаю.
– Просто я в глубине души осознавал ее виновность. Я был уверен, что она совращает девочек, однако намеренно проигнорировал внутренний голос, чтобы разбить линию обвинения в том месте, где чувствовал ее слабость.
– За то вам и платят, – сухо изрек Маккензи.
– Да, но тогда мне было еще невдомек, что мне уже присмотрели место в конторе Джона Милтона, фирме, что занимается поиском адвокатов, которые в глубине души переступили барьер. Но дело даже не в этом. Что меня потрясло более всего – это папка с названием "Будущее". Она содержит список преступлений, которые будут совершены в ближайшие пару лет, с именами клиентов, которые к нам обратятся.
– Прогнозы?
– Это не просто прогнозы – это предсказания всех грядущих грабежей, изнасилований, убийств, вымогательств, растрат – полный набор. Это смотрится как план учебных занятий в Адском Университете.
– То есть в самом деле имена – и обвинения?!
– Вот именно.
– Вы сняли копию?
– Пытался, но компьютер тут же заглючило, а потом, как я ни старался, файл невозможно было вывести на экран, но, если вы этим займетесь...
– Полегче, Кевин. Вы что, хотите, чтобы я заявился в контору Джона Милтона с повесткой, для того чтобы просмотреть на компьютере список преступлений, которые еще не совершены? Да и вообще, если он располагает такими силами, о которых вы тут говорите, он уничтожит все улики еще до того, как я войду, разве не так?
Кевин кивнул с возрастающим отчаянием.
– Жена Пола Сколфилда в Бельвю, – вдруг вырвалось у него. – Она тоже говорила накануне вечером, что Джон Милтон – персонификация зла и что все находятся под его чарами, включая жен сотрудников. И еще она сказала, что это он погубил Ричарда Джеффи.
– Она сказала, что он столкнул Ричарда Джеффи с балкона?
– Не буквально, нет. Ричард не мог пережить смерти жены, которая случилась, как он считал, по его вине. К тому же он не мог пережить раскаяния по поводу своей работы в конторе Джона Милтона. Хелен высказалась в том смысле, что Ричард – единственный, кто сохранил разум. Это его и погубило.
– И все это вам рассказала Хелен Сколфилд?
– Именно.
Маккензи утвердительно кивнул и снова подался вперед, сложив на столе ладони.
– Милт Краммер рассказывал о ней сегодня. В нашей среде "законников" новости распространяются быстро. У нее был нервный срыв?
– Это просто маскировка. Они решили ее убрать с глаз долой.
– Значит, утверждаете, замешаны все: Дейв Коутейн, Тед Маккарти и Пол Сколфилд?
Кевин кивнул:
– Я убежден.
– И их жены?
– Насчет жен не уверен.
– Особенно насчет жены Пола, не так ли?
– Понимаете, она специально нарисовала картину, которая...
Он осекся. По виду Маккензи, по его участливому покачиванию головой он понял, что проиграл.
– Давайте не горячиться, Кевин. Успокойтесь и давайте обсудим, что вы мне тут рассказали. Ладно?
– Боб, вы должны выслушать меня.
– Я слушал и даже не смеялся над вами, не говоря уже о том, чтобы вызвать людей в белых халатах, не так ли?
– Да.
– Вот и хорошо. Вы все выяснили. Беверли Морган, очевидно, лгала под присягой, чтобы спасти свою шкуру. Джон Милтон знал о ее преступлениях. Пользовался ли он при этом какими-то сверхъестественными способностями, остается под вопросом. Он мог провести частное расследование, для этого существуют детективы, которые работают на его контору. Это я узнаю.
Просмотрите историю фирмы, и вы поймете, что это весьма успешное предприятие. Но ни одно из дел не выиграно благодаря какой-то сверхъестественной силе. Они при первой возможности пользуются ошибками следственных процедур, договариваются, где только можно, и выигрывают дела, как только появляется сомнение в косвенных уликах. Остановите меня, если считаете, что я допустил ошибку в рассуждениях.
– Нет, я знаю, как все это выглядит со стороны, но...
– Но вы видели компьютерный файл, который невозможно вызвать или воспроизвести. Этот перечень гипотетических преступлений.
– Не гипотетических, а вполне конкретных.
– Вы считаете их конкретными потому, что уверены, что Джон Милтон занялся делом Ротберга еще до убийства Максин Ротберг, но также признаете, что сперва сочли это опечаткой. И при этом ссылаетесь на свидетельства женщины, которая находится в Бельвю с диагнозом нервного расстройства, и алкоголички, которая сама состоит под подозрением как в убийстве, так и в воровстве. Кевин, – сказал Маккензи, подаваясь вперед, – почему бы вам просто не уйти из фирмы, раз уж это вас так беспокоит? Почему не вернуться к прежней практике на Айленде?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
