— Рад познакомиться. — Паоло, симпатичный шестидесятилетний мужчина с добрыми глазами, окруженными морщинками, и темным от загара лицом, оглядел ее с нескрываемым одобрением и пожал ей руку («Мужчина с хорошим вкусом», — решила про себя Элли).
— Пойдем, покажу тебе дом, — позвала ее затем Пэтти, взяла за локоть и повела внутрь дома. — Это типичный крестьянский дом. Мы с Генри купили его на мое наследство и его компенсацию от «Миррор». После развода дом отошел мне. А Генри получает долю от дохода с аренды. Как видишь, все очень скромно, ничего особенного. Мы оставили этот буколический стиль, так сказать — деревенский. Надеюсь, тебе понравится.
И Элли обошла за хозяйкой весь дом — одну комнату за другой. Первый этаж показался ей довольно мрачным, поскольку строили его так, чтобы внутрь попадало как можно меньше солнца. Однако прямо сказать об этом было бы невежливо. Но у Элли появилась возможность выразить искренний восторг, когда они поднялись по лестнице на второй этаж, наполненный ярким солнечным светом и свежим воздухом.
— А это твоя комната, — провозгласила Пэтти. — Это лучшая из спален для гостей, поэтому можешь считать себя страшно польщенной. Ванная рядом. Давай умоемся, освежимся и встретимся внизу через… Сколько времени тебе понадобится? Двадцать минут? Значит, встретимся внизу и попробуем домашнее вино. Ну, что скажешь?
Что могла сказать Элли? Она сказала: «Отлично!»
Ближе к вечеру того же дня из Франции приехали на машине Саймон и Тина Талли — покрытые пылью и в дурном настроении. Проблемы с навигацией привели к размолвкам, размолвки — к горьким обвинениям, с обеих сторон прозвучала угроза развода, и то, что было задумано как романтическое путешествие, в действительности обернулось кошмаром. На следующий день с прибытием Майка Брейтуэйта из отдела иллюстраций и Симуса Хикса из отдела спортивных новостей их маленькая компания была в сборе. Ну или почти в сборе. К ним должен был присоединиться еще один человек, которого ждали — по крайней мере, некоторые, — с еле скрываемым нетерпением.
«Мальчики», полагая, что их пригласили в качестве ухажеров за незамужними женщинами, были не совсем уверены в своем статусе и нуждались в четко поставленных задачах, поэтому обычно им поручали откупоривать бутылки и растапливать печи для пиццы. Этим они и занимались — ворчливо и неуклюже.
Сейчас, лежа на непривычном, комковатом матрасе, в кровати под балдахином, Элли услышала ритмичное поскрипывание гравия под ногами идущего человека. Она открыла глаза и, потратив несколько секунд на созерцание потолочных балок, села в постели. Босыми ступнями она нащупала маленький прямоугольный коврик, прикрывающий грубо вытесанные и покрашенные красным кирпичи пола, который Пэтти называла обоженный. Щурясь, Элли дотянулась до коробочки с контактными линзами, плюнула поочередно на каждую линзу и вставила их в глаза.
Ее комната была угловой, и окна, глубоко сидящие в толстых каменных стенах дома, выходили на две стороны. В одном из них открывался вид на плотные ряды виноградников и серебристые оливковые деревья, ведущие к притаившейся в холмах деревушке. Вечерами, когда на фоне закатного неба высился темный силуэт деревенской церкви и торжественная процессия кипарисов с трудом взбиралась на вершину холма, когда колокола отзванивали семь, восемь, девять часов, окно казалось рамой прекрасной картины маслом. Через другое окно, в которое высунулась сейчас Элли, опираясь руками о холодный мрамор подоконника, видны были поля, окутанные голубой дымкой, и вдали — город Лукка. По ночам городок, окруженный крепостной стеной, блестел яркими огнями, но в утреннем тумане и сквозь мутные линзы Элли едва могла различить его.
В центре городка, как писали путеводители, стоял собор двенадцатого века, в левом трансепте которого находилась гробница Иларии дель Карретто, возведенная Якопо делла Кверчиа. Еще там были: вилла Гуиниджи, на высоких квадратных башнях которой беспечно разросся гигантский дуб; романская церковь Сан-Фредиано; вилла Манси с ее страшной средневековой тайной; изысканные сады Палаццо Пфаннер…
Приятно было осознавать, что до всех этих достопримечательностей было рукой подать, но осматривать их все не было никакой нужды. Они уже простояли сотни лет и с холодным равнодушием вполне дождутся следующего визита Элли в эти края. Кроме того, она уже и так находилась совсем рядом с ними, она читала о них, пусть и поверхностно; ей уже стало казаться, что она видела их, а значит, все эти памятники старины можно смело отнести к воспоминаниям.
Элейн помечтала немного о том, как бы она провела эти две недели в Италии, если бы с ней поехали ее настоящие подруги, вся их компания: Наоми, Джеральдин, Кейт и она сама. Джеральдин в первую очередь нашла бы сочувствующего фармацевта и жестами и мимикой изобразила бы ему какое-нибудь ужасное недомогание, а потом отправилась бы на осмотр достопримечательностей. Она бы приклеилась к одному из гидов и ходила бы за ним на своих крошечных ногах по древним, вымощенным плиткой тротуарам, слушала бы кассеты с английским переводом экскурсии, серьезно разглядывала бы изображения святого Реголо или стропила какой-нибудь темной, гулкой церкви, окутанной дымкой воскурений. Кейт тоже захотела бы исследовать город, но самостоятельно: с картой в руках она упрямо пробиралась бы по узким улочкам в мешковатых шортах и парусиновых туфлях, с ясными глазами и разрумянившаяся от волнения, с обгоревшими на солнце руками, с сумкой через плечо. А Наоми и Элли тем временем потягивали бы «Беллини» — кстати, что это за коктейли такие «Беллини»? — восхищаясь маленькими упругими попками итальянских юношей и, несомненно, вызывая ответное восхищение. Да, насколько интереснее, полнокровнее была бы эта поездка, если бы она могла разделить ее с теми, кто ей ближе и дороже.
Элли взглянула на террасу под окном и увидела там Пэтти. Значит, те шаги по гравию принадлежали ей. Пэтти сидела на пластмассовом стуле, положив ноги на балюстраду, среди горшков со стелющейся розовой геранью и миниатюрными лимонными деревьями. В руках она держала чашку кофе, взгляд же ее был устремлен через долину к горизонту, где таяли остатки утреннего тумана. В платье из осветленного льна со скрещивающимися лямками на спине она выглядела невозмутимо и элегантно. Но сверху Элли было видно, что Пэтти срочно нужно подкрасить волосы, потому что у корней проглядывала седина.
Подавленное настроение Элли чудесным образом развеялось. Она нацепила лимонный с черным спортивный костюм из лайкры и сбежала вниз по лестнице в лишенную солнца кухню. Там на плите она обнаружила алюминиевый кувшин с горячим кофе и налила себе немного в чашку.
