Я прячусь в тени экрана, ожидая Фрэнни, когда чувствую хлопок по плечу. Я оборачиваюсь и обнаруживаю позади себя Габриэля, опирающегося на ворота и ухмыляющегося мне. Поразительно, я словно слепой без своего шестого чувства, которого, по большей части, теперь нет.
Он окидывает взглядом нелепую бордовую мантию, развевающуюся на мне.
— Милая вещичка.
— Иди к Черту.
— Это вряд ли, — говорит он, пожимая плечами.
Я смотрю на трибуны и вижу, как Фрэнни появляется со своей семьей.
— Почему ты… — Я киваю на Фрэнни.
— Отступил? — заканчивает он за меня. — Потому что она сделала свой выбор.
— С чего ты взял?
Он ухмыляется.
— Ты ведь шутишь, правда? Посмотри на себя.
До меня доходит. Я на грани превращения в человека. И она сделала это для меня. Вот, как сильно она хотела меня. То, что осталось от моей адской энергии, разрядом проходит по моему телу.
— А ты, полагаю, вышел сухим из воды? Все еще крылатый?
— О другом и речи не шло.
— Если бы она… Если бы все было иначе, ты бы отказался от крыльев?
Его глаза на мгновение останавливаются на Фрэнни, а затем вновь возвращаются ко мне. Он улыбается и приподнимает одну бровь.
— Можно подумать, у меня бы был выбор.
Но в его глазах я вижу то, что он пытается скрыть. Возможно, даже от себя… он добровольно бы отказался от всего ради нее.
Он отходит на пару шагов.
— То, что ты больше не представляешь для нее угрозы, не значит, что я не буду следить за тобой. Только дай мне повод, и я размажу тебя по стенке. — А затем он исчезает. Исчезает, как будто его никогда тут и не было.
Я смотрю через футбольное поле на то, как мама Фрэнни поправляет волосы и конфедератку дочери. Только на Фрэнни эти идиотские колпак и халат могут смотреться так сексуально. Я представляю, что надето у нее под мантией. Надеюсь, мне выпадет шанс выяснить это позднее. Я уже точно знаю, что это не красный лифчик. Может, что-нибудь черное… и кружевное…
Она идет по полю с Райли и Тейлор, пока ее семья поднимается на трибуны, и я смеюсь над лицом ее отца, когда Фрэнни подходит ко мне и целует. А затем я вижу, как на меня строго глядит ее дедушка. Но когда я уже собираюсь отвести взгляд, он улыбается и кивает мне. Фрэнни смотрит в сторону трибун на отца.
— Нам надо что-то с этим делать.
— Думаю, это безнадежно, — говорю я, надеясь, что не прав. Я притягиваю ее к себе и целую снова.
— Меня, ребята, от вас тошнит. Снимите номер, — смеется Тейлор.
Райли хватает ее за руку и тянет в сторону спортзала.
— Все уже выстраиваются в очередь. Пошли.
Я обнимаю Фрэнни рукой, бросая взгляд на ее отца, и мы идем мимо моря бордовых мантий и конфедераток, чтобы встать в линию у спортзала.
Начинает играть музыка, и все примерные маленькие лемминги выстраиваются в ряд. Нам велят встать на расстоянии двух футов, но Фрэнни обертывает руки вокруг меня и прижимается всем телом, пока мы идем по полю к нашим местам. Я не могу стереть улыбку со своего лица.
Пока мы сидим, я оглядываю потные тела, пекущиеся на солнце, слушая пламенную речь директора Грейсона о новых начинаниях и другой подобной чуши. Спустя тридцать минут я понимаю, почему всегда избегал этих выпускных.
И когда я уже совершенно уверен, что именно здесь и сейчас, по прошествии семи тысячелетий, я умру от скуки, они начинают называть наши имена. Я поднимаюсь на помост, и Грейсон вручает мне диплом с улыбкой человека, многое познавшего в этом мире. Внизу лестницы я стою и жду Фрэнни, ее одежда развевается на ветру, обнажая изгибы, о которых я не могу не фантазировать. Скорее бы вечер. Она, как предполагается, останется на ночь у Тейлор. Интересно, смогу я уговорить ее изменить свои планы? Она спускается, и я снимаю ее с последних ступенек, целуя. Когда я опускаю ее на землю, она говорит:
— Ммм… Прекрасно. Этим ты точно заработал себе очки в глазах моих родителей.
Я осматриваю трибуны и вижу, как ее родители стоят, разинув рты. Отец позабыл, что в руке у него камера. А дедушка смеется.
— Так каков план?
— Я работаю над ним. Но он точно не включает в себя твои приставания ко мне у них на глазах.
* * *
Семья Фрэнни спускается на поле после церемонии, ее отец все еще недовольно смотрит на меня.
— Значит, — говорит мама Фрэнни, — ты собираешься на вечеринку с Тейлор и Райли? — Она старается выглядеть веселой, но ее улыбка, очевидно, — подделка.
Фрэнни закатывает глаза.
— Да, мама.
Дедушка Фрэнни придвигается к нам и стучит меня по спине.
— Люк о ней позаботится. У нас с ним договор. Не так ли, сынок?
Я улыбаюсь, испытывая облегчение.
— Да, сэр.
— Думаю, Фрэнни в надежных руках, — говорит он, подмигивая мне.
Мама Фрэнни больше не может удерживать фальшивую улыбку. Она прожигает взглядом дедушку.
— Папа, ну правда! Это не твое дело.
— Да, все верно. Это дело Фрэнни, — соглашается он, подмигивая внучке.
Фрэнни начинает:
— Я же сказала тебе. Я иду на вечеринку с Тейлор и Райли, мама. Ты знаешь о нашей договоренности. И не забудь, мы с Райли останемся ночевать у Тейлор сегодня.
Мама Фрэнни смотрит на меня с подозрением, а ее отец, явно, собирается протестовать, когда Райли и Тейлор появляются рядом с нами и хватают Фрэнни.
— Здравствуйте, миссис Кавано, — говорит Тейлор. — Итак, я похищаю Фрэнни, вы не против?
Глаза отца Фрэнни немного смягчаются, а мама говорит:
— Не против. Но, девочки, я хочу, чтобы вы все время оставались вместе. — Ее глаза обращаются сначала ко мне, а затем к Фрэнни. — Всю ночь.
А Тейлор тем временем смотрит на отца Фрэнни. Ее глаза теплеют, и она выглядит так, словно собирается вот-вот расплакаться.
— Спасибо, мистер Кавано. Папе очень нравится новая работа. Он действительно ценит вашу помощь в ее поиске.
— Не за что. Это меньшее, что я мог сделать. Я рад, что он чувствует себя лучше.
— Психолог нам всем очень помогает, — говорит она. На мгновение Тейлор колеблется, а затем делает шаг вперед и обнимает мистера Кавано. Когда его удивление проходит, он гладит ее по спине.
— Я счастлив, что смог помочь, — говорит он.
Она отстраняется, и впервые я замечаю румянец на ее щеках. Затем «тейлоровский» блеск в глазах возвращается. Она захватывает в объятия Фрэнни и Райли.
— Ну же, девчонки. Нас ждет шикарная вечеринка.
Фрэнни обнимает свою семью, а я протягиваю руку ее дедушке для рукопожатия. Он отвечает на него. Затем я поворачиваюсь к мистеру Ковано, он колеблется, но тоже тянется к моей руке. Его рукопожатие очень крепкое… предупреждающее.
