Несмотря на то, что голова у меня слегка кружится, мощный запах тухлых яиц заставляет мгновенно протрезветь. Я начинаю поворачиваться, но пара горячих рук берет меня сзади.
Рефлекторно я приседаю и хватаю одну из рук, держащих меня за талию. Я теряю равновесие, бросая тело через плечо.
Я замечаю его лицо, прежде чем падаю в грязь.
Единственный рабочий красный глаз Белиаса смотрит на меня. Второй покрыт черной повязкой.
В следующую секунду меня хватают с земли и закидывают в машину Люка.
ЛюкЯ поднимаю Фрэнни с земли и закидываю ее в машину, прежде чем Белиас встает и бросается на нас. Я призываю все, что осталось от моей силы, и ударяю его в грудь таким взрывом, который несколько недель назад показался бы мне довольно жалким. Теперь же я по-настоящему горжусь им.
Мой выпад сбивает его обратно на землю и останавливает настолько, что я успеваю заскочить в машину, прежде чем он приходит в себя. Вспоминая прошлый раз, я вновь ударяю его капотом и уезжаю. Очевидно, этого недостаточно, но это все, что имеется у меня в арсенале.
Когда я смотрю в зеркало заднего вида, я замечаю вспышку белого света и кого-то, стоящего над Белиасом.
Габриэль?
Похоже на то. Но он выглядит иначе… как будто меньше.
Я делаю глубокий вдох, стараясь привести в норму свой пульс.
— Ты в порядке, Фрэнни?
— Ага, — говорит она. И когда я смотрю на нее, она не выглядит испуганной.
— Уверена?
Она даже улыбается.
— Ага.
И тут она откидывает голову на сидение и закрывает глаза.
— Фрэнни? — слегка толкаю ее я.
Ничего.
— Ох, грех Сатаны, — бормочу я.
И что теперь? Я не могу отвезти ее домой: пьяную и всю в грязи. В мою квартиру? Но там небезопасно. Нужно что-то другое. В общем, остается только один вариант. Надеюсь, он будет дома.
Когда Габриэль открывает дверь и видит Фрэнни, завернутую в одеяло, у меня на руках, его глаза расширяются, а рот распахивается в ужасе.
— Она же не…
— Все в порядке, не тупи. Просто она не слишком хорошо подружилась с пивом, которое успела выпить.
— Мне казалось, ты уже перешагнул тот этап, когда хотел напоить ее до беспамятства.
— Убери с дороги свою веселую задницу. — Я проталкиваюсь мимо него в гостиную.
— Ты оцени, какое все вокруг… белое, — говорит он, глядя на Фрэнни. — Что она делала? Валялась в грязи?
Я кладу ее на диван.
— Заткнись. Разве ты не можешь побрызгать на нее какой-нибудь хренью, типа Святой воды, чтобы она стала чистой?
Он ухмыляется.
— Некоторые вещи, конечно, нуждаются в чуде. Но это нуждается только в Тайде и отбеливателе. Снимай с нее вещи, а я закину их в машинку.
— По-моему, чудо — лучший вариант. Я нахожу все эти подростковые гормоны — силой, с которой нужно считаться. — Я смотрю на Фрэнни и качаю головой. — Правда в том, что она напинает нам по задницам.
Его рот кривится в улыбке… далеко не ангельской, а брови резко взлетают.
— Тогда я сделаю это.
Он наклоняется и снимает ее грязные кроссовки. Я отталкиваю его в сторону.
— Жди на кухне.
Он пожимает плечами и неторопливо шагает в указанном мною направлении. Его противная усмешка все еще на месте.
Когда он уходит, я стягиваю ее рубашку через голову и стону.
Проклятие! Я был прав. Черное… кружевное. Какая непростительная растрата.
Стянув с Фрэнни джинсы, я оборачиваю ее одеялом, кидая грязную одежду Габриэлю. Сам же я падаю на кресло рядом с диваном и закрываю глаза, позволяя голове отдохнуть.
Когда Габриэль возвращается, он садится в кресло напротив меня.
— Спасибо за помощь, — говорю я, глядя на Фрэнни. — Я не мог отвезти ее домой в таком виде. Ее родители уже в курсе, что я тот еще демон, так что теперь, когда я изменился, я пытаюсь доказать им, что они неправы. — Я взмахиваю в ее сторону. — А это мне вряд ли поможет.
— Она должна сегодня вернуться домой? — спрашивает он.
— Нет. Она должна остаться у Тейлор.
— Значит, мы можем оставить ее здесь.
Я поглатываю свою гордость.
— И еще… спасибо за помощь на вечеринке. Я уже не тот, что раньше. Нет уже пороха в пороховницах.
— О чем ты?
— Ну, ты в курсе… Белиас… на вечеринке.
— Парень, меня там не было.
— Как угодно. Но спасибо.
Он качает головой и улыбается.
Я смотрю на спящую Фрэнни на диване, такую маленькую.
— Габриэль?
— Да?
— Ее душа по-прежнему чиста, не так ли? Я не… Ну, ты знаешь… не запятнал ее чем-нибудь? Я уже не уверен.
Беспокойство затемняет его лицо на мгновение, но затем он отвечает:
— У них нет к ней претензий, если ты об этом. Но я не знаю, как долго это будет продолжаться, если она будет с тобой. Ты дурное влияние.
— Уверен, так и есть. Ну, так я должен ждать кары в ближайшем будущем? Типа «Гнев Божий» и все такое?
Улыбка играет на его губах.
— К несчастью, нет. Но если бы ты отступил, это бы очень помогло.
Я знаю, что он прав. Я всегда знал это, но…
— По-моему, у меня в этом вопросе больше нет никакого выбора. Я не могу остаться в стороне от нее.
Он ухмыляется.
— Да, я догадался об этом, когда ты позволил жечь себя Святой водой.
— Так значит, Щит на мне не сработал?
— Сложно сказать. Если Белиас и Авайра тут уже несколько недель, как ты говоришь, сейчас дело может быть не в тебе.
Я оглядываюсь на Фрэнни, спящую на диване. Должен быть какой-то способ защитить ее.
— Так, может быть, если мы просто исчезнем… Уедем в другое место, она будет в безопасности?
— Может быть. Мы не выясним это, пока вы не попробуете. Но мы оба знаем настоящее решение.
— Отметить душу Фрэнни для Рая, — говорю я побеждено. — Почему так важно, чтобы она простила себя?
Лицо его вдруг становится совершенно ангельским.
— Прощение — ключ ко всему, Люцифер.
— Вы, небожители, все так усложняете. — Я сдвигаюсь на стуле, садясь прямо. — Что будет, если Белиас просто… убьет ее?
Я чувствую, как нечто темное и тяжелое обхватывает мое сердце, когда думаю, как близок он был к этому.
— Она отправится в Лимб со всеми остальными неотмеченными душами… И ты знаешь, Михаил заберет ее на Небеса. Сущность… душа Фрэнни — это ключ. Насколько нам известно, в Раю она ценна не меньше, чем на земле.
— О, это я как раз могу понять. — Я видел ее сущность и знаю, что он прав. Танцы с ней, слияние с моей… это не было похоже ни на что, что я когда-либо испытывал. — Я не позволю этому случиться.
— Знаю. Именно на это я и рассчитываю. — Угроза ясно слышна в его голосе.
Я смотрю на нее.
