— Нет, подожди... ещё немного.
Юноше показалось, что он слышит неуверенные шаги. Обернуться ли? А что, если она в непристойном виде? Тогда снова примет его за извращенного насильника. Он решил подождать, а между тем шаги как будто стали стихать.
— Ну сколько можно? — занервничал Анвиль и повернулся, чтобы поторопить девушку, однако та уже отошла от повозки и нелепо кинулась в чащу, как только поняла, что замечена. Юноша среагировал быстро и догнал пленницу, почти не прилагая усилий. Сандра была слишком слаба и тело её не слушалось. Она едва не упала в куст дикой смородины, а когда крепкие руки ухватили её, завопила и попыталась брыкаться.
— Отпусти меня! Отпусти!
— Ах ты, презренная! Бежать надумала, глупая девчонка?!
— Я буду звать на помощь! Помогите! Ты меня не получишь!
— Отныне ты до конца дней будешь ходить под себя! Поняла? — Анвиль потащил девушку к повозке, а у той не хватало сил дать отпор. Она плакала и ругалась, проклинала человека, которого нарекла мучителем и угрожала, что заморит себя голодом, лишь бы не даться живой. Юноша толкнул её на дно повозки и в порыве ярости схватил за горло.
— Да что же с тобой такое? Я проявляю милость к той, кого должен был бы терзать, а ты отвечаешь мне злобой! Я презираю тебя! Если бы не ты, моя судьба сложилась бы иначе, но ты со своими отвратительными желаниями всё погубила! — почувствовав, что Сандра начинает задыхаться, Анвиль отстранился. Девушка закашлялась и свернулась калачиком, как испуганный зверь. «Что же я делаю?» — подумал юноша, сам ужасаясь тому, что творили его руки. Он поднес их к лицу. Кисти дрожали.
***
Время шло. Повозка неспешно выехала из леса и оказалась на дороге между полями простирающимися к западу и востоку от поселения. У Анвиля сводило желудок. В последние дни он плохо питался, но из-за других забот этого не замечал. Сандра и вовсе ничего не ела. Юноша задумался о том, где ему достать еды, чтобы как-то прокормить себя и девушку, которая ещё нужна была живой. Ехать среди дня в деревню казалось ему дурной идеей. Они вдвоём выглядели слишком подозрительно. В то же время юноша понимал, что каждая минута на счету. Микаэль удалялся от него в неизвестном направлении, и поиски могли затянуться, чего Анвилю совершенно не хотелось. Он остановил повозку в тени придорожного дерева и посмотрел на девушку, растянувшуюся на тонком слое соломы. Она находилась в прежней позе, не спала, но и не проявляла интереса к тому, что находилось вокруг.
Анвиль огляделся. По одну сторону дороги тянулись поля с кукурузой, по другую росли картофель и тыквы. Овощи вполне могли сгодиться для пропитания, но Анвиль опасался оставлять Сандру в повозке и идти за ними в одиночку. Что, если она снова предпримет попытку убежать, а кто-нибудь будет проходить рядом?
— Послушай... — обратился он к ней, — нам с тобой нет причин враждовать. Чем быстрее я найду то, что утратил, тем быстрее ты обретёшь свободу, но, если будешь пытаться сбежать, позвать на помощь или ещё как-то дурно себя повести, мне придётся применять жестокие меры. Я не получаю от этого удовольствия, если тебе так кажется, не желаю овладеть твоим телом, хотя ты и считаешь, что способна пленить любого мужчину. Всё, что мне нужно — это содействие. Помоги исправить то, что ты сотворила, и мы не будем врагами.
Сандра промолчала, но Анвиль был рад уже тому, что она не кричала и не плакала.
— Я сейчас принесу нам картошки. Скоро в поля выйдут люди, поэтому придётся ещё день переждать в лесу. Ночью я отвезу тебя к лекарю. Ты же знаешь, где он живёт? Только не пытайся обдурить меня.
Девушка также не ответила, и Анвиль решил, что его намеренно игнорируют. Впрочем, лучше молчащая пленница, чем кричащая. Стараясь не терять лишних минут, он добежал до ближайших рядов, обернулся на коня и телегу, удостоверившись, что Сандра не пытается сбежать, схватился за ботву и выдернул несколько кустов. Картошка оказалась мелкой, но Анвиль решил, что может довольствоваться и ей. Нарыв картофеля про запас, он закинул его на дно повозки и снова повернул на лесную тропу. Страдающей от боли и страха Сандре всё это казалось абсурдным. Её пленитель был суетлив и вспыльчив, притом не предпринимал никаких решительных действий. Складывалось впечатление, что он сам не знал, чего хотел. Анвиль снова увёз её в чащу, развёл костёр, в котором запёк украденный картофель, счистил с него чёрную шкурку и почти испытал удовольствие от трапезы. Не хватало соли, но юноша удовлетворился малым. Он залез в повозку, чтобы предложить девушке пересесть к огню, и хотя та сопротивлялась первое время, в итоге согласилась и позволила себе помочь. Анвиль очистил картофелину и протянул её Сандре.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Только осторожно, ещё горячая.
Девушка опасливо протянула худощавые грязные руки. Запястья жутко зудели, и Сандре казалось, что они отвалятся при первой возможности. Пальцы обожгло, но девушка стерпела мимолётную боль. Она в страхе представила, что сидящее сбоку чудовище будет самостоятельно кормить её, как беспомощное животное, от чего почувствовала себя отвратительно и с трудом поела сама.
Они дождались сумерек в молчании, хотя Анвиль пытался напевать, чтобы разрядить обстановку. Сандру его голос только раздражал, а петь сама она отказывалась. Юноша помог ей залезть в повозку, когда солнце начало клониться к горизонту, потушил костёр и неспешно погнал лошадь к деревне. Он ещё не знал, как будет просить лекаря о помощи, ведь денег у него с собой не было, а оказывать бесплатные услуги не каждый был горазд. Однако Анвиль не мог бросить Сандру в таком состоянии. Она была совсем бледна, часто дышала, и мучилась от жара. С трудом он расспросил её, как доехать до нужного места, а оказавшись там, привязал лошадь к забору, взял Сандру на руки и донёс до дверей. Как ни странно, дом стоял почти на краю улицы и не был огорожен, как большинство ему подобных. Анвиль осмотрелся, но собак тоже не заметил.
Старое ветхое жилище. К нему вели невысокие шаткие ступеньки. На мгновение юноша даже испугался, что они провалятся под их весом. Он негромко постучался, полагая, что человеку с его внешностью просто побоятся открыть, и хотя пришлось ждать несколько напряжённых минут, Анвиль всё-таки услышал приближающиеся шаги. Затем дверь слегка приоткрылась, и за ней показался низенький худощавый силуэт. Юноша сразу понял, что перед ним старик, а хриплый тихий голос лишь подтвердил его догадку.
— Вам чего?
— Прости за то, что потревожили, добрый человек. Этой девушке нужна помощь, и она сказала, что в твоём доме её могут оказать.
— Мне нечем ей помочь, — отозвался старик, и уже собрался закрыть дверь, как вдруг Анвиль навалился на неё и шагнул за порог, придерживая одной рукой Сандру.
— Прошу, не гони нас, добрый житель. Я не желаю зла тебе или дому твоему, но она страдает... Коли знакомо тебе искусство исцеления, помоги несчастной.
Старик опешил. В доме сгустилась непроглядная тьма, и лишь небольшая сальная свеча в морщинистых руках рассеивала мрак крохотного пространства. Отблеск её упал Анвилю на лицо, и старик содрогнулся, как будто увидел перед собой демона. Он поспешно взглянул на Сандру, затем отступил на шаг.
— Я знаю, кто вы. Девушка, которую истязали на площади, и тот, кто забрал её тело... Вам следовало бы покинуть эти края.
— И мы покинем, добрый человек, только окажи услугу...
— Я уже давно не занимаюсь целительством.
— Я заплачу тебе, только сделай что-нибудь.
— Почему пришли вы ко мне и именно сейчас?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Потому что я в плену, Власир... — вдруг прошептала Сандра, и Анвиль напрягся, решив, что девушка удумала забить тревогу. Конечно, старик вряд ли бы оказа ему сопротивление, но поблизости могли быть и другие жители. — Я ненавидима людьми нашей деревни и знаю, что меня будут гнать ото всюду, но клянусь, я не имела злого умысла и не хотела кому-либо вредить. Мне было страшно... мне и сейчас страшно.
— Не моего ума дело, — констатировал старик, наконец, решившись прикрыть входную дверь, — неси её в комнату, посмотрим, с чем имеем дело.
