Динки ответил с все теми же написанными на лице бесстрастностью и вежливостью: «Может, потом вы сможете взять ваш экземпляр „Коллекционера“, надеюсь, в переплете, и засунуть в свой мохнатый зад. Боком».
Улыбка исчезла с лица Финли. Он чуть поклонился.
– Ваше недовольство вызывает у меня лишь сожаление, сэй.
– Пошел на хер, – и Динки вновь раскрыл книгу. Приподнял с колен, чтобы показать, что больше отвлекаться не намерен.
Пимли и Финли из Тего продолжили путь. Вновь в молчании, поскольку ректор Алгул Сьенто перебирал различные варианты начала разговора. Ему хотелось узнать, как глубоко оскорбил Финли молодой человек. Пимли знал, что тахин гордится способностью читать и понимать литературу челов. А потом Финли освободил его от этой проблемы, сунув обе руки с длинными пальцами, зад у него не был мохнатым, только пальцы, между ног.
– Просто проверяю, на месте ли мои яйца, – пояснил он, и Пимли подумал, что добродушный юмор, который он услышал в голосе начальника службы безопасности, искренний – не деланный.
– Сожалею, что так вышло, – заметил Пимли. – Если в Алгул Сьенто кто с годами и не пережил подростковую злобность, так это Эрншоу.
– Ты рвешь меня на куски, – простонал Финли, а когда ректор изумленно глянул на него, улыбнулся, продемонстрировав ряды острых зубов. – Это знаменитая фраза из фильмы «Бунтарь без причины». Динки Эрншоу напомнил мне Джеймса Дина, – он помолчал. – Разве что не такой красавчик.
– Любопытный случай, – отметил Прентисс. – Его завербовали в рамках программы убийств, которую осуществляла одна из дочерных компаний «Северного центра позитроники». Он убил своего куратора и сбежал. Разумеется, мы его поймали. Он никогда не доставлял никаких хлопот, во всяком случае, нам, но злоба его никуда не делась.
– Но ты считаешь, от него неприятностей ждать не приходится.
Прентисс искоса глянул на Финли.
– Ты полагаешь, я чего-то о нем не знаю?
– Нет, нет. Просто я никогда не видел тебя таким нервным, как в последние несколько недель. Черт, если называть все своими именами, это же чистая паранойя.
– У моего деда была присказка, – ответил на это Пимли. – «О том, чтобы не уронить яйца, заботиться надо прежде всего у порога». Мы практически у порога.
И он не выдавал желаемое за действительное. Семнадцать дней тому назад, незадолго до того, как последний отряд Волков галопом вырвался из двери зоны сосредоточения 16 квадрата дуги, приборы в подвале Дамли-Хауз впервые зафиксировали деформацию Луча Медведь-Черепаха. После этого сломался Луч Орел-Лев. Скоро необходимость в Разрушителях отпала бы. Еще немного, и второй из остающихся Лучей развалится сам, даже без их помощи. Лучам свойственна тонкая балансировка. И вот теперь Луч Медведь-Черепаха выведен из состояния устойчивого равновесия. А если отвести его от этого состояния достаточно далеко, он в него уже не вернется. Рухнет, точнее, сломается. Перестанет выполнять возложенные на него функции. И вот тогда падет и Башня. Последний Луч, Волк-Слон, сможет простоять еще неделю или месяц, но не больше.
Пимли бы радоваться этому, но нет, он не радовался. Прежде всего, потому, что мыслями вновь и вновь возвращался к Зеленым плащам. В последний раз в Калью их отправилось шестьдесят, или около того, и они должны были вернуться в течение семидесяти двух часов, с очередной группой захваченных детей.
Однако… не вернулись.
Он спросил Финли, что тот думает по этому поводу.
Финли остановился. Выглядел он серьезным.
– Я думаю, возможно, дело в вирусе.
– Не понял?
– Компьютерный вирус. Мы же знаем, что такое часто случается с нашими компьютерами в Дамли, и тебе известно, какими бы страшными ни выглядели Зеленые плащи для этих выращивающих рис фермеров, на самом деле они – двуногие компьютеры, – он помолчал. – А может, жители Кальи нашли способ убить их. Удивит меня известие о том, что они поднялись с колен, чтобы вступить в бой? Удивит, но не сильно. Особенно, если их возглавил кто-то, сильный духом.
– К примеру, стрелок?
Взгляд, который бросил на Прентисса Финли, лишь немного не дотягивал до покровительственного.
Тед Бротигэн и Стенли Руис ехали по тротуару на десятискоростных велосипедах, и когда ректор и начальник службы безопасности вскинули руки, приветствуя их, ответили тем же. Бротигэн не улыбался, в отличие от Руиса, широченная счастливая улыбка которого однозначно указывала на дефекты умственного развития. С выпущенными глазами, заросшими щетиной щеками, слюнявыми губами, он все равно оставался мощным Разрушителем, видит Бог, оставался, и ему, конечно, повезло, что он смог подружиться с Бротигэном, который совершенно изменился после того, как его вернули из короткого «отпуска» в Коннектикуте. Пимли позабавили одинаковые кепки из твида на мужчинах, велосипеды тоже были одной модели, но не взгляд Финли.
– Прекрати, – сказал он.
– Прекратить что?
– Смотреть на меня так, словно я – только что лишившийся шарика мороженого над стаканчиком маленький мальчик, которому, однако, не хватает ума, чтобы это понять.
Но Финли не отвел глаз. Он их отводил редко, что, среди прочего, Пимли в нем нравилось.
– Если ты не хочешь, чтобы на тебя смотрели, как на ребенка, ты и не должен вести себя, как маленький мальчик. Ходили слухи, что стрелки пришли из Срединного мира, чтобы спасти мир еще на тысячу лет. Но их никто не видел. Лично я скорее поверю в появление Человека-Иисуса.
– Роды говорят…
Финли скривился, словно голову прострелила боль.
– Давай только не будет касаться того, о чем говорят Роды. Не могу поверить, что ты до такой степени не уважаешь мое здравомыслие… да и свое тоже. Их мозги гниют быстрее, чем кожа. Что же касается Волков, позволь мне высказать радикальную идею: неважно, где они и что с ними случилось. Имеющегося у нас стимулятора достаточно для того, чтобы закончить порученное нам дело, а это все, что меня волнует.
Глава службы безопасности несколько мгновений постоял на ступенях, которые вели на крыльцо Дамли-Хауз.
Он смотрел вслед двум мужчинам на одинаковых велосипедах и задумчиво хмурился.
– Бротигэн доставил нам массу хлопот.
– Не то слово! – Пимли невесело рассмеялся. – Но теперь он будет паинькой. Ему сказали, его близкие друзья из Коннектикута, мальчик Роберт Гарфилд и девочка Кэрол Гербер, умрут, если он попытается взбрыкнуть. Опять же, он начал осознавать, что никому из Разрушителей не интересны его… скажем так, философские идеи, хотя некоторые видят в нем своего наставника, а кое-кто, как этот молодой человек с разжиженными мозгами, который сейчас едет с ним, боготворит. Теперь, во всяком случае, не интересны. И я с ним поговорил после его возвращения. Один на один.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
