своего помощника.
— Пиши: «Ваши Величества, король Донал и король Норберт! Благодарю за беспокойство, мое путешествие проходит благополучно, даже не смотря на непогоду. Вчера ко мне присоединилась миледи Ерлин, изъявив желание отправится в Ятриб. С учетом того, сколько она до меня добиралась верхом и к тому же в такую неблагоприятную погоду, миледи неплохо выглядит. Так что, за здоровье принцессы не беспокойтесь, она идет на поправку. Свежий воздух на нее влияет явно лучше четырех стен. Донал, я польщен твоим доверием ко мне. Мы обсудили с Ерлин твое предложение, к согласию пока не пришли, поэтому на данный момент, ты остаёшься королем Ятриба. Предлагаю не торопиться и разобрать этот вопрос при встрече. В любом случае, в ближайшее время, я не смогу заняться благоустройством Ятриба.
И последнее, дорогие мои друзья, Ерлин приняла решение вернуться домой, так же она сообщила, что никакой помолвки с Норбертом не было, и не будет. Я уважаю ее выбор и призываю вас к тому же. Если она решит вернуться, то я лично сопровожу ее. На данный момент она продолжит путь со мной и останется в Ятрибе или Доросе, до тех пор, пока того желает. Я буду защищать ее и ее решение. Надеюсь на вашу благоразумность.
Король Вилберн»
Все еще не смея смотреть на Ерлин, король прочитал текст, записанный его помощником, поставил печать.
— Отдашь гонцам, сегодня они могут остаться у нас, если пожелают, а завтра мы отправляемся дальше. Распорядись чтоб заехали в деревню Сигишоару, там будет купец из Вьендобора, пусть передадут ему лошадь, на которой приехала миледи и деньги.
Перед тем как выйти, Вилберн обратился к Ерлин со свойственной ему серьезностью.
— Сегодня более не побеспокою. Отдыхай, набирайся сил, утром уезжаем. Если тебе что-нибудь нужно, попроси Ирвинга.
Глава 17
Утром слуга принес Ерлин завтрак и аккуратно свернутую одежду.
Ерлин развернула и увидела темно-зеленый плащ, синюю бархатную тунику, и сюрко.
— Зачем ты принес мне костюм короля?
— Ваше платье пришло в негодность. Его величество счел, что вам будет не удобно путешествовать в вашей одежде, а поскольку ничего более достойного вас у нас нет, милорд отдал свой костюм.
Принцесса вернула всю одежду слуге. Следующий слуга, вошедший в шатер, принес еду. На завтрак были сухие лепешки из воды и муки и вяленное мясо. «Да уж, не королевская кухня» — подумала Ерлин, вертя лепешку в руке. Она уже отвыкла от походной еды. «Привыкай обратно, ближайшее время будешь только так питаться», уговаривала себя принцесса.
После завтрака Ерлин вышла из шатра. Наконец-то на небе не было туч. Едва поднималось солнце, его лучи нежно обнимали землю. Лагерь уже почти был собран. Теперь осталось только ждать, когда пройдет роса, чтобы продолжить путь.
— Доброе утро.
Ерлин вздрогнула, услышав внезапно подошедшего Вилберна. Его голос был холодным, под стать раннему осеннему утру. Ерлин невольно поежилась.
— Замерзнешь, надень мою одежду. По дороге заедем в деревню или в город какой, тогда сможем купить для тебя женскую одежду, а пока не упрямься.
Вилберн накинул плащ на плечи Ерлин. Она даже не пошевелилась, а Вилберн не придал этому никакого значения, хотя прекрасно понимал, почему Ерлин старается делать вид, что его здесь нет.
— Поедешь здесь. Ирвинг сделал все возможное дабы путешествовать тебе было удобно.
Вилберн указал на крытую повозку, изначально используемую для перевозки багажа. И тут уже Ерлин не выдержала.
— Мы так не договаривались.
— Да, действительно. Тебе стоило подумать об этом раньше. Если у тебя есть лошадь, ты можешь поехать верхом. Но у тебя же ее нет. Лошадь, на которой ты приехала, я распорядился вернуть хозяину. Можешь выкупить ее у него. Ах да, денег то у тебя тоже нет. Есть еще вариант — ты возвращаешься во Вьендобор, берешь лошадь там и едешь верхом. Это ты пришла ко мне с просьбой взять тебя с собой, я не звал тебе. Поэтому будь добра — пользуйся тем гостеприимством, которое я могу предложить тебе.
Вилберн впервые за это утро посмотрел на принцессу. В его непроницаемом взгляде Ерлин пыталась увидеть хоть один шанс, чтобы отстоять свое желание поехать верхом, все было тщетно. В очередной раз преступив через гордость, Ерлин была вынуждена согласится. Проигнорировав руку короля и даже специально слегка толкнув ее, она с запрыгнула на повозку.
Внутри, действительно, было уютно. Ирвинг постарался все учесть: пол был застелен сеном, а поверх него сукно, низенький столик, на котором в тарелке лежали фрукты и хлеб, кувшин с вином, были здесь даже книги. Порывистый ветер не залетал в крытую повозку, а цокот копыт успокаивал. Ирвинг время от времени спрашивал все ли в порядки и не нужно ли чего. После обеда, Ерлин устроилась поудобнее и взяла со стола книгу, ей оказался сборник поэзии. Поэзию Ерлин не любила, однако другого ничего не было, а занять себя, отвлечься от дурных мыслей было бы не плохо. Так, за чтением, незаметно подкрался вечер. Ерлин отложила книгу. При движении, ткань, заменяющая дверь в повозке, слегка приподнималась и было видно, как закатное солнце озаряло горизонт красно-оранжевым цветом. И тут, повозка остановила, раздался стук.
— Миледи, позволите? Я принес ужин.
Вспоминая лепешки, аппетит у Ерлин пропал.
— Я не голодна
— Миледи, прошу вас,
В повозку запрыгнул Вилбрен, забрал у Ирвинга поднос с вяленым мясом, сыром, хлебом, овощами и вином.
— Все, иди, без тебя разберемся. Ерлин, у тебя здесь весьма неплохо. Тебе нравится?
Ерлин промолчала.
— Ну прости меня! Да, я вел себя отвратительно, неблагородно. Но Ерлин — Вилберн взял руки принцессы и заглянул ей в глаза, Ерлин попыталась вытащить свои руки, Вилберн лишь сильнее их сжал — у меня есть оправдание моим поступкам — я волновался за тебя. Все вокруг твердили, что ты больна, что тебе нужен постельный режим, да я и сам чуть с ума не сошел, когда тебя ранили. А тут ты явилась неизвестно откуда, вся мокрая, замерзшая, грязная, и бледная, сказала, что едешь в Ятриб. Когда ты уснула в шатре, я звал, а ты не отзывалась, я ужасно испугался, думал, что потерял тебя. Теперь уверен, что ты выздоравливаешь, и можешь продолжить путь.
На глазах принцессы навернулись слезы. «Не смей реветь, не смей!» Скатившая по щеке слеза, высвободила эмоции, старательно спрятанные. Ерлин ударила Вилберна по плечу ладонью, и тут словно какая-то пружина распрямилась внутри, и обуреваемая обидой и гневом Ерлин начала бить Вилбрена. Каждый удар был сильнее предыдущего. Она не могла уже остановиться, не могла справиться
