Город, погруженный в сумерки, но расцвеченный огнями, даже в пасмурный осенний вечер, после пережитого кошмара, казался праздничной новогодней ёлкой. Он жил, шумел, дышал! Троицкий мост, ровный и ярко освещенный, застыл в вечерней автомобильной пробке. Марсово поле, чистое, не заросшее, с чуть пожухлой травой; Михайловский замок, с туристическими автобусами вокруг; подземный переход на Невском; шумный Апраксин двор — все казалось родным, приветливым, но немного нереальным. Будто Антон видел все это в кино, а не наяву.
А вот и родной дом. Не родной конечно, ведь Антон всего два года тут снимал комнату, но как хотел он все эти дни тут оказаться! Маленький дворик с разломанным фонтаном и припаркованными вокруг него машинами. Подъезд с громыхучей железной дверью; домофон, который вечно не работал…
— Ты здесь живешь? — спросила Анна, как показалось Антону, с некоторым недоумением.
— Да. Теперь и ты сможешь здесь жить…
— Мы разве не пойдем на кладбище?.. — Анна казалась растерянной и немного огорченной.
— Пойдём! Обязательно пойдем! Но пойми, по ночам этот город просто кишит мор-глутами, нам надо отсидеться, да и отдохнуть не помешает, — соврал Антон.
— Здесь тоже мор-глуты? А они и вправду умеют сидеть, как тот, бронзовый? — тараторила русалка, но Антон уже не слушал ее и тащил вверх по лестнице, судорожно соображая, что сказать квартирной хозяйке, женщине добродушной, но не в меру ворчливой.
Вот и знакомая дверь, старая, обитая дерматином, который Анна тут же принялась зачем-то отковыривать.
— А теперь молчи! — цыкнул на нее Антон.
— Молчи?
— Да, молчи! Мадам строгая и не любит незнакомых люд… русалок.
— Ах, так?! — встрепенулась Анна и злобно сверкнула круглыми рыбьими глазами, осветив лестничную площадку вместо перегоревшей черт знает когда лампочки.
— Аннушка! Умоляю! — всхлипнул Антон. — И не делай так глазами. Не принято тут. Прошу тебя! Хоть раз послушай меня!
— Ладно, — насупилась русалка.
Ключей у Антона, разумеется, не было, но, благо, хозяйка квартиры держала у себя запасные от его комнаты. Он позвонил, как всегда — два коротких. За дверью послышались шаги.
— Антоша! — воскликнула Инна Александровна, едва открыв дверь.
— Здрасьте! — не придумав ничего оригинальнее, ответил Антон.
— Да где же ты пропадал?! И не предупредил даже! Я уже думала в милицию звонить, о твоей пропаже заявлять. Телефон отключил, и ни ответа, ни привета! Ну разве ж так можно?! — причитала «мадам».
— Простите, Инна Александровна. Уехать срочно пришлось… по работе. Коттедж строили за городом. А телефон у меня украли… и ключи тоже, — врал Антон, все сильнее смущаясь.
— Ну, проходи же! То есть, проходите… — сказала хозяйка, увидев теперь и Анну.
Инна Александровна, к счастью для Антона, плохо видела без очков, и сейчас как раз была без них. Но нюх у нее был отменный… хотя тут хватило бы и обычного.
— Что это с вами? Что за вонь? Почему ты весь в рванье? Что с тобой случилось?! — недоумевала она. — И кто эта девушка?
— Успокойтесь, Инна Александровна, все в порядке! — от вранья у Антона уже жгло уши, но он старательно выдавливал из себя улыбку и радушие. — Мы на фестивале были. «Зомби-фест», может, слышали? Там все так наряжаются, для реалистичности. Хэллоуин, ночь оживших мертвецов… А девушка эта — моя невеста, Анна.
— Невеста? — удивилась Инна Александровна.
— Невеста? — удивилась Анна.
— Эх, молодежь, — хозяйка махнула на них рукой и потянулась за ключом, что висел в прихожей на гвоздике. — Идите, отмывайтесь. И вынеси сейчас же это тряпьё!
К величайшему счастью Антона, на этом хозяйка оставила их в покое, правда, скорее всего лишь потому, что по телевизору сейчас шел какой-нибудь сериал, от которого она не хотела отрываться.
— И ключ второй завтра же закажи! — донеслось из коридора.
Антон буквально силой затащил Анну в ванную.
Сперва он помылся сам. Русалка с любопытством глядела на него, но ничего не говорила. Странно, но Антон не испытывал от этого смущения. Это даже нравилось ему. А еще более странным было то, что включив по привычке горячую воду, он брезгливо поморщился и тут же ее выключил. По большому счету, мыться ему не хотелось вообще. А ведь он так долго представлял себе этот момент… горячая ванна, мыльная пена! А теперь… теперь что-то явно было не так. «Ничего, это стресс» — успокаивал он себя, отрешенно стоя под холодным душем.
Настала очередь Анны. Сначала она наотрез отказывалась, заявляя, что лучше завтра окунется в Фонтанку. Антон набрал ей полную ванну холодной воды и уговорил-таки залезть в это «убогое корыто», как она ее обозвала. Анна тут же приняла облик русалки и плюхнулась в воду, расплескав половину на пол. И пока Антон в срочном порядке осушал пол хозяйским полотенцем, не решаясь выйти на кухню за тряпкой, русалка неподвижно сидела в ванной, раздувала жабры и с безразличием и даже с некоторым упрёком глядела на него большими круглыми глазами.
— Все? Можно мне отсюда вылезти? — спросила она страдальческим тоном.
— Вылезай, — Антон протянул ей свое единственное большое полотенце и помог в него закутаться.
Они тихонечко вышли из ванной и, прошмыгнув по коридору, оказались, наконец, у Антона в комнате. Тут все было как прежде: холодильник, шкаф, столик, диван, напротив дивана — телевизор на тумбочке с книгами. Ничего лишнего. Все знакомое, родное… но какое-то ненужное… Антон тряхнул головой, отгоняя странные мысли.
В комнате было тепло. Слишком тепло. Душно. Антон сразу раскрыл форточку, но этого показалось мало — пришлось открывать окно. Он задернул штору и подошел к Анне, присевшей на краешек дивана. Что делать дальше, он не знал. Он любил ее, Анна стала частью его жизни, даже самой жизнью… но как в этом мире жить с русалкой?! Черт возьми! Русалка! По дороге к квартире, глядя на этот город, на машины, на прохожих, Антон подумал было, что русалок не существует, что это плод его воображения или бред из потустороннего мира. Он думал, что Анна теперь — просто девушка, что они будут нормально жить вместе, что…
— Поесть бы неплохо, — сказала Анна.
— Да-да. Сейчас. Извини, забыл в суматохе…
Антон открыл холодильник, стоявший в углу, возле двери. Благо, хоть за этим не надо идти на кухню! Антон не знал, что теперь говорить квартирной хозяйке и опасался, что она их выгонит. Он блуждал взглядом по полкам, продуктов там было не много, да и те — просроченные уже.
— Кефир будешь? Сгущенка еще есть…
Внезапно Антон осознал, что ему самому есть совсем не хочется. Особенно это — то, что было в холодильнике. Он так мечтал придти домой, наесться до отвала нормальной человеческой пищи, завалиться на диван и спать, зарывшись в одеяло, сутки напролет. А теперь не хотелось ни есть, ни спать… Кефир, сгущенка, плавленый сыр в банке, несколько яиц, наверное, уже испортившихся, рыбные консервы… рыбные консервы! Кильки! Антон схватил банку и поставил ее на столик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
