- Бери ложку, Освальд, и расхлебывай. Почувствуй себя идиотом. Выдать ему самую большую. Ему еще хлебать и хлебать.
Я прыснула, глядя, как инквизиция стала выяснять у кого самая большая ложка. Победитель вручил свою ложку канцлеру от магии.
- Я не понял, - изумленно возмутился Освальд, держа ложку на вытянутой руке и подходя к перепуганному насмерть Боне. – Что это вообще такое?
- Ты у меня спрашиваешь? Такое чувство, будто я его каждое утро выгуливаю на коротком поводке! – раздался голос над ухом. - Это я у тебя спрашивать должен! Хозяин там валяется.
- Джей Камерон! Что все это значит? Что это? – возмутился Освальд, предусмотрительно выставив ложку вперед и глядя в сторону лежащего на земле хозяина.
- Я не знаю. Меня подставили! – уверенно ответил маг, когда его поставили на ноги. – Я не имею к этому никакого отношения!
- Я спрашиваю, - голос Освальда не предвещал ничего хорошего, - что это такое? Или ты меня сейчас же отвечаешь, или …
- Я не имею к этому никакого отношения! – гордо ответил Камерон, сплевывая кровь. – Я говорю вам. Меня подставили! Я не знаю, что это! Инквизиция вломилась ко мне в дом, разбила окно, избила и приволокла сюда!
- Браслет! – крикнула я. – Золотой браслет с камнями на руке! Снимите его и бросьте чудовищу! Он вызвал его из браслета!
Через минуту возмущений браслет лежал рядом с Боней. Через секунду Боня исчез. По рядам инквизиции прокатились вздохи облегчения. Ложки опустились. Маг был арестован.
- Браслет и преступника я забираю. Ложку можешь оставить себе, на память, - услышала я вкрадчивый голос, обращенный к Освальду, все еще сжимавшему столовый прибор. – С твоим подходом, тебе еще много чего предстоит расхлебывать, Освальд. Сворачиваемся.
«Я не хотел бы вновь, встретиться с той козой!» - вздохнул демон, вспоминая желтые глаза Бони, и глядя как инквизиция осматривает раненых. Серьезно пострадавших не было. У какого-то парня был порван плащ, и с пальцев на брусчатку капала кровь.
Через минуту меня сгрузили на стул в кабинете.
- Чай, одеяла, - приказал канцлер от инквизиции застывшему на пороге служащему, снимая с себя маску и плащ и поправляя растрепанные волосы. Дверь закрылась. – Если хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам.
На столе лежали папки. Уголок к уголку. Я залезла на стул с ногами, звеня цепью, как Кентервильское привидение. То, с каким видом Альберт снимал с меня цепь, свидетельствовало о том, что где-то в глубине его души идет борьба с желанием найти новую стену для анкера. Но уже в шаговой доступности, чтобы проверять мое наличие каждые пять минут.
- Мне ложечку не надо к чаю. Ложечка у меня уже есть! – съехидничала я, показывая погнутую ложку, спасшую сегодня жизнь не только мне, но и многим другим.
Мой вдохновенный рассказ о Боне, маньяке и прелестях заключения был окончен. Я сидела под теплым одеялом, покачивая грязной ногой и допивая вторую кружку чая. Мне принесли еду, на которую я набросилась, с такой жадностью, которой может позавидовать даже Боня. Я выскребла ее всю, а потом отложила облизанную вилку, поднесла тарелку к лицу, с явным намерением ее вылизать, но взгляд, которым меня обожгло, заставил меня засунуть язык обратно и положить тарелку рядом, с сожалением глядя на остатки еды. Через минуту мне принесли еще одну порцию.
- До твоего появления в этом мире, - лениво заметил Альберт, положив подбородок на сплетенные пальцы, - я жил очень скучной и спокойной жизнью. Чудесной, относительно скучной и относительно спокойной жизнью.
- Отдохнул от меня? - я посмотрела на него взглядом кроткого агнца.– А ведь все хорошее, когда-нибудь заканчивается. Неужели нельзя было просто взять у меня показания, я бы сказала кто это, и вы бы его арестовали!
- Ты так прекрасно осведомлена в особенностях местных законов, что я предлагаю тебе поменяться местами, - усмехнулся канцлер, отодвигая очки от края стола.
- Давай! – обрадовалась я, потирая ручки. «Ща как возглавим! Как возглавим!» - обрадовался демон.
- Я глаз не сомкну, представляя тебя в этом кресле, - заметил Альберт, тяжело вздыхая и убирая в стол пухлую папку. – Ты думаешь, так все просто? Поймать – одно. Доказать – другое. К сожалению, я не могу изменить законодательство в одностороннем порядке. Ладно, скажу так. Мы не знали кто это, но кое-какими сведениями располагали. Мы знали его повадки, знали его манеру, знали о том, как он себя поведет в определенной ситуации. Мы знали, что ему есть, что терять, поэтому он окажет сопротивление. А это – уже совсем другая статья. Так что в ближайшее время, поверь мне, он во всем сознается и сядет лет на десять. Я позабочусь о том, чтобы десять лет стало для него пожизненным. Маги не станут его выгораживать после случившегося.
- А если бы он меня убил? – возмутилась я, болтая ногами в воздухе и поправляя свесившееся одеяло.
- Лучше бы я не слышал этого вопроса, - меня обожгло взглядом.
– Я так понимаю, что вы знали, что он переодевается инквизитором? Да? Я права? – в голове уже начали складываться абзацы. Заголовок, правда, запаздывал, но тут и без заголовка газету просто сметут вместе с прилавком.
