В первой половине XIX в. Арбат был в основном заселен дворянством. Известный ученый и революционер князь П. А. Кропоткин, родившийся в 1842 г. в особняке на Старой Конюшенной, называл «лабиринт чистых, спокойных и извилистых улиц и переулков, раскинувшихся между Арбатом и Пречистенкой» «Сен-Жерменским предместьем Москвы»1. Воспользуемся образным описанием князя-революционера для характеристики Арбата в те времена, когда здесь бывал Гоголь:
«В этих тихих улицах, лежащих в стороне от шума и суеты торговой Москвы, все дома были очень похожи друг на друга. Большею частью они были деревянные с ярко-зелеными железными крышами; у всех фасад с колоннами, все выкрашены по штукатурке в веселые цвета. Почти все дома строились в один этаж, с выходящими на улицу семью или девятью большими светлыми окнами. На улицу выходила „анфилада“ парадных комнат. Зала была большая, пустая и холодная, в два-три окна на улицу и четыре во двор, с рядами стульев по стенкам, с лампами на высоких ножках и канделябрами по углам, с большим роялем у стены; танцы, парадные обеды и место игры в карты было ее назначением.
Затем гостиная, также в три окна, с неизменным диваном и круглым столом в глубине и большим зеркалом над диваном… А за маленькой гостиной — уборная, угольная комната с громадным трюмо, перед которым дамы одевались, едучи на бал… За уборной под прямым углом помещалась спальня, а за спальней начинался ряд низеньких комнат; здесь были „девичьи“, столовая, кабинет. Второй этаж допускался лишь в мезонине, выходившем на просторный двор, обстроенный многочисленными службами: кухнями, конюшнями, сараями, погребами и людскими. Во двор вели широкие ворота, и над медной доске над калиткой значилось обыкновенно: „Дом поручика или штаб-ротмистра и кавалера такого-то“ Редко можно было встретить „генерал-майора“ или соответствующий гражданский чин…
Лавки в эти улицы не допускались, за исключением разве что мелочной или овощной лавочки, которая ютилась в деревянном домике, принадлежавшем приходской церкви. Зато на углу уже, наверное, стояла полицейская будка у дверей которой днем показывался сам будочник с алебардой в руках, чтобы этим безвредным оружием отдавать честь проходящим офицерам…
Утром никого нельзя было встретить на улицах. В полдень появлялись дети, отправлявшиеся под надзором гувернеров-французов или нянек-немок на прогулку по занесенным снегом бульварам. Попозже можно было видеть барынь в парных санях с лакеем на запятках… Вечером большинство домов было ярко освещено; а так как ставни не запирались, то прохожие могли любоваться играющими в карты или же танцующими…»
Арбат. Неизвестный художник первой половины XIX в.
Впрочем, далеко не во всех дворянских особняках вечера проводили в развлечениях. В описываемую эпоху во многих салонах и на дружеских вечерах, в том числе и на Арбате, кипели литературные, философские и политические споры. Именно в эту среду и попал Гоголь, здесь его приняли и полюбили. На Арбате и в Приарбатье еще до приезда Гоголя в Москву жили те, кого писатель любил и почитал, считал своими учителями и наставниками, чьим творчеством восторгался и находил в нем вдохновение.
Первым из них следует назвать поэта, писателя и историка Николая Михайловича Карамзина (1766–1826). Гоголь восторженно отзывался о Карамзине, особенно отмечая наиболее близкое ему направление деятельности великого историографа — его учительство. «Имей такую чистую, такую благоустроенную душу, какую имел Карамзин, и тогда возвещай свою правду: все тебя выслушает, начиная от царя до последнего нищего в государстве. И выслушает с такою любовью, с какой не выслушивается ни в какой земле, ни парламентский защитник прав, ни лучший нынешний проповедник, собирающий вокруг себя верхушку модного общества, и с какой любовью может выслушать только одна чудная наша Россия, о которой идет слух, будто она вовсе не любит правды», — писал Гоголь Языкову. Многолетний московский житель, Карамзин после пожара Москвы 1812 года, в котором погибли его архив и библиотека, и до переезда в Санкт-Петербург (в 1816 г.) жил в доме Ф. Ф. Кокошкина на Воздвиженке, 13 (дом не сохранился), неподалеку от Арбатской площади.
Друг Н. М. Карамзина Василий Андреевич Жуковский (1783–1852) был для Гоголя не только близким другом, покровителем и наставником, но и хранителем карамзинской литературной традиции. Сам Жуковский очень любил Гоголя, ласково называя его «Гоголек». Прославленный поэт и наставник-воспитатель наследника престола Александра Николаевича (будущего Александра II), Жуковский деятельно хлопотал за Гоголя, оказывал ему большую и разнообразную помощь. Еще в 1810–1811 гг. Жуковский жил на Пречистенке, 24 (дом не сохранился). С Гоголем он встречался в Санкт-Петербурге и за границей, но в этих разговорах, они могли вспоминать и Москву, и Приарбатье.
Имя Александра Сергеевича Пушкина (1799–1837)было для Гоголя величайшей святыней. О масштабе его личности Гоголь писал: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, каким он, может быть, явится чрез двести лет». Оказавшись на Арбате, он не мог не вспомнить о близких связях Пушкина с этой местностью. Любопытно, что первые биографы поэта считали, что Пушкин родился близ Арбата. Источником этих сведений были предания, заимствованные из пушкинского окружения и, вероятно, восходившие к словам самого Пушкина, которому район Арбата был очень близок. В 1807 г. семья Пушкиных жила в Кривоарбатском, а в сентябре 1810 г. — в небольшом домике священника у церкви Николая чудотворца на Курьих ножках, на углу Борисоглебского переулка и Большой Молчановки. Отсюда дядя поэта, Василий Львович, повез его в Царскосельский лицей.
Василий Андреевич Жуковский
В следующий раз Пушкин приехал в Москву в 1826 г., возвратившись из ссылки. Он остановился в доме у близкого друга С. А. Соболевского на Собачьей площадке. Главный дом в московской биографии Пушкина, это, конечно, дом № 53 по Арбату, в котором сейчас находится Музей-квартира А. С. Пушкина. Поэт прожил в нем первые месяцы после свадьбы — с февраля по май 1831 г. В эти дни, наполненные для поэта особой радостью, его гостями были Е. А. Баратынский, П. А. Вяземский, Н. М. Языков, И. В. Киреевский и другие московские друзья и знакомые, ставшие впоследствии друзьями и знакомыми Гоголя. Многие из них и жили по соседству — на Арбате и в Приарбатье. Арбат богат памятными местами, связанными с Пушкиными — Пушкинский сквер, памятник поэту и его супруге Наталье Николаевне на Арбате, в Спасопесковском переулке, церковь Вознесения Господня (Большое Вознесение) на Большой Никитской.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
