Возвращаясь к нашей основной теме. С моей точки зрения, «Ласточкины гнезда» слишком политически окрашены. Считаю, тебе следует унять свое возмущение и переписать рассказ. На тему сбора ласточкиных гнезд, этого старого как мир и очень опасного занятия, окутанного тайнами и легендами, можно создать весьма привлекательную вещь. Но подчеркиваю: с начала и до конца нужно сосредоточиться именно на тайнах и легендах.
Что касается моей поездки в Цзюго, начальство, в общем-то, не возражает. Но до отъезда я должен непременно закончить черновой вариант романа, над которым сейчас работаю. Дату вашего первого фестиваля Обезьяньего вина держу в голове и надеюсь, что к этому времени управлюсь.
Твою рукопись возвращаю экспресс-почтой, с вручением. Прошу уведомить о получении.
Бойкого тебе пера! Мо Янь
2Наставник Мо Янь!
Письмо Ваше получил, рукопись, посланную экспресс-почтой с вручением, — тоже. Вообще-то совсем не обязательно было тратить столько денег, можно было послать простым заказным. Пришло бы на несколько дней позже, и ладно. Все равно я сейчас пишу вещь под названием «Винный небожитель» и править «Ласточкины гнезда» пока не собираюсь.
Сколько чувств всколыхнули в Вас мои «Ласточкины гнезда», наставник! Вы даже вспомнили о детских годах, когда ели вареное лошадиное копыто. Теперь, даже если рассказ никогда не опубликуют, он уже сам по себе достижение: не будь его, разве Вы написали бы такое длинное письмо!
Вы правы, полезность ласточкиных гнезд сильно преувеличена. Думаю, их можно охарактеризовать лишь как довольно богатый протеином птичий секрет. И у них, конечно, нет никаких волшебных свойств, иначе пожирающие их по три-пять штук в день воистину стали бы бессмертными. Я пробовал суп из ласточкиных гнезд лишь однажды, как и написано в рассказе. Приедете в Цзюго — обязательно устрою, чтобы и Вы попробовали. Само-то блюдо — дело десятое, главное — будете знать, что это такое.
Ну а что касается переполняющего меня возмущения, то непременно постараюсь избавиться от этого. В нынешней ситуации, как ни трудно сдержать бушующие чувства, необходимо разобраться в содеянном. Каждый из нас ответствен за то, что общество так изменилось. Мне по долгу службы приходится пить знаменитые вина со всего мира. По дороговизне они не намного отличаются от ласточкиных гнезд, и, боюсь, народ точно так же в глаза их не видел. Например, французские «Жерве-Шамбертен» и «Романе-Конти», немецкие «Лэй» и «Доктор», итальянские «Барбареско», «Лакрима Кристи» и так далее. Каждое из них настоящее сокровище, без сомнения вино богов, нектар. Приезжайте скорее, наставник. Чем другим Ваш ученик хвастаться не смеет, а уж опрокинуть по рюмочке знаменитых вин — этот знак уважения я смогу Вам выказать. Стесняться не надо — лучше мы выпьем, чем выхлещут эти продажные чиновники.
Очень много чего хочется сказать, но раз уж Вы все равно скоро будете в Цзюго, потерплю до личной встречи. Поднимем бокалы, глядя в глаза друг другу, и наговоримся досыта!
Посылаю свое новое произведение «Обезьянье вино» и жду Вашего критического отзыва. Изначально планировал объем побольше, но за последние дни так устал, что заканчивал уже кое-как. Прочтете — обратно не отсылайте. Просто захватите с собой, когда поедете в Цзюго. Денек отдохну, а потом начну писать еще один рассказ. А после этого буду править «Ласточкины гнезда».
Желаю творческих успехов. Ваш ученик Ли Идоу
3 «Обезьянье вино»Если «Юань цзю», «Обезьянье вино», записать другим иероглифом с таким же произношением, получится «вино Юаня». Кто его создал? Мой тесть, Юань Шуанъюй, профессор Академии виноделия в Цзюго. Если назвать Цзюго сияющей жемчужиной на карте нашей великой Родины, то Академия виноделия — жемчужина нашего Цзюго, а мой тесть — жемчужина нашей Академии, самая яркая, самая блистательная. Я всю жизнь буду гордиться тем, что мне удалось стать учеником этого почтенного человека, а впоследствии и его зятем. Трудно даже сказать, сколько людей завидует моему везению и сколько ревнует меня. Я долго размышлял, как назвать этот рассказ — «Обезьянье вино» или «Вино Юаня»? Прикидывал и так и сяк, и все же остановился на «Обезьяньем вине». Хотя это и отдает фовизмом. У моего тестя энциклопедические знания и возвышенная натура. В поисках Обезьяньего вина он готов был отправиться в горы Байюаньлин и жить там среди обезьян, есть и спать под открытым небом, выносить любые трудности ради успеха задуманного им дела.
Чтобы непьющие читатели могли составить хотя бы какое-то представление о познаниях моего тестя, полагаю целесообразным привести обширные отрывки из лекций, конспекты которых тесть раздал нам несколько лет тому назад, когда читал курс «Происхождение вина».
В то время я был еще молодым пустоголовым студентом. Попал в этот храм виноделия из бедной крестьянской семьи, в винах ничего не смыслил. Когда тесть в белом костюме, с тростью в руке, величественно взошел на кафедру, я еще считал, что вино — это приправленная специями вода. Было интересно, что наплетет нам этот старикан. А он, еще не сказав ни слова, захихикал и, достав из внутреннего кармана небольшую бутылочку, вынул пробку, отпил глоток и почмокал губами: «Что я пью, коллеги?» «Воду из-под крана», — послышался ответ. «Кипяченую воду», — поправил этого студента другой. «Прозрачную жидкость», — уточнил еще один голос. А кто-то сказал: «Вино». Я точно знал, что это вино — до меня доносился его аромат, — но вполголоса пробормотал: «Мочу». «Прекрасно! — хлопнул ладонью тесть. — Прошу встать того, кто сказал „вино“». Поднялась девица с двумя длинными косами. Залившись краской, она взглянула на тестя, потом опустила глаза и стала играть кончиком косы: привычное дело, в кино этому научились. «Откуда вы знаете, что это вино?» — спросил тесть. «Запах уловила», — еле слышно проговорила та. «А такое острое обоняние у вас откуда?» — продолжал он. Девица покраснела еще пуще, все лицо у нее словно горело. «Ну так откуда же?» — не отставал тесть. «Я… последние несколько дней все запахи чувствую…» — еще тише произнесла девица. «А-а, понял! — Тесть хлопнул себя по лбу, словно на него снизошло озарение. — Садитесь!» Что он понял? Вы поняли? Я-то понял только потом, когда он объяснил, что у некоторых девушек при месячных обостряется обоняние и более активно работает воображение. Поэтому многие великие открытия в истории человечества тесно связаны с менструальным циклом. «А теперь прошу встать того, кто сказал „моча“!» — строго проговорил тесть. В ушах у меня зашумело, перед глазами заплясали разноцветные искорки, словно я получил палкой по голове. Вот уж не думал, что у старикана такой слух. «Вставайте, вставайте, не стесняйтесь!» — повторил он. Мое смущение уже привлекло взгляды всей группы и, конечно, той девицы с косами, у которой были месячные. Ее звали Цзинь Маньли — типично шпионское имя.[179]
О том, что было потом между нами, расскажу в другой раз. Впоследствии она тоже стала аспиранткой тестя. «Проклятие, всё мой язык вонючий, хуже чем дерьмо собачье, опять у меня из-за него неприятности. Эх, Ли Идоу, Ли Идоу, что тебе родители говорили, когда ты уезжал из дому? Меньше болтай, больше слушай, верно? А ты? Хоть пластырем рот заклеивай. Вот дятел — застревает клювом в щели на дереве и погибает — именно клюв его и подводит». Я встал, не смея и головы поднять. «Как тебя зовут?» — «Ли Идоу». — «А-а, ты у нас, оказывается, воплощенный дух вина: не удивительно, что у тебя такое богатое воображение». При этих словах вся группа так и покатилась со смеху. Подняв руки, он унял веселье, выпил еще глоток и причмокнул: «Садись, Ли Идоу. Честно говоря, ты мне очень понравился. Ты не такой, как все».
Я сел, вытаращив глаза, а тесть закрыл пробку, взболтал флакончик, высоко поднял его, любуясь пузырьками в потоке проникавших с улицы ярких солнечных лучей, и заговорил — четко и громко: «Дорогие коллеги, эта жидкость священна, без нее человеку в жизни не обойтись. Сегодня, в эпоху реформ и открытости, она играет всё большую роль, и можно без преувеличения сказать, что, не будь ее, все разговоры о возрождении Цзюго остались бы пустым звуком. Вино — это солнечный свет, это воздух, это кровь. Вино — это музыка, живопись, поэзия, танец. Винодел — это мастер, сочетающий в себе множество умений. Надеюсь, из вас вырастут мастера-виноделы, которые принесут славу своей стране, завоевав золотые медали на Всемирной выставке в Барселоне. Недавно я слышал, как кто-то с презрением отзывался о нашей профессии, утверждая, что виноделие — дело бесперспективное. Коллеги, могу сообщить вам, что если однажды земной шар разрушится, молекулы спирта по-прежнему будут витать во Вселенной!»
