Следуя русской традиции, я постучал костяшками пальцев по шлему - ноль эмоций.
- Да чтоб тебя! - возмутился я. - То лечить не хочешь, то стрелять не даешь, теперь и с этим не желаешь работать! На кой черт мне такой БМКП, если он ни во что не втыкается! Давай работай или я за себя не отвечаю!
Ничего. После впрыска адреналина накатила легкая апатия, я сидел со шлемом на голове и тупо смотрел перед собой. Забрало оставалось светлым, так что созерцанию окружающего бардака оно не мешало, зато пыль в глаза не лезла. Я снова пощелкал снятой винтовкой - глухо. Вздохнув, я смачно выругался, мысленно представив, как плющу кувалдой этот бестолковый кусок мусора.
По коже шеи побежала цепочка мурашек, потом показалось, что по ней что-то течет, пробежал и исчез холодок. Шлем выдал планшетную карту ангара с россыпью желтых и фиолетовых точек. Я сжал винтовку и всмотрелся. Карта дрогнула, но никак не изменилась. Чертыхнувшись, я понял, что в шлеме осталась последняя доступная устройству информация. Зато в моих руках ожила винтовка.
Я даже не успел обрадоваться работоспособности устройства, как из-за соседнего корпуса "иглы" показалась знакомая фигура конька-горбунка, тут же подернувшаяся фиолетовым контуром. Я упал на бок, перекатился и присел за бортом тягача, развернув винтовку в сторону врага. С руки темной фигуры тем временем сорвались маленькие оранжевые вспышки. Град прокатился по корпусу машины обслуживания, послышался жалобный стон металла и треск пластика. Через миг я тоже открыл огонь, опустившись на колено и выглянув из-за своего укрытия. Шлем немного мешал, но даже просто скинуть его времени не осталось.
Три зеленые плазменные вспышки прошлись по корпусу "иглы" возле вражеского силуэта, а уже следующие расплескались по туловищу и ноге конька-горбунка. Его тряхнуло и стало бить в конвульсиях. Я добавил еще короткую очередь, основательно разворотившую бок врага. От руки с оружием бестолково дергающегося конька-горбунка вспорхнул еще один огонек побольше, опрокинув отдачей четырехлапое тело на палубу. По инерции я еще раз нажал спусковую панель винтовки и кинулся вдоль корпуса машины в надежде укрыться позади нее, выхватывая на ходу из кармана запасную батарею. Позади сильно грохнуло, мое тело подхватило взрывной волной, и тут же послышался противный звук шлепков с треском, характерный для разрываемой ткани и плотью. Наверное, все это я смог услышать и, самое главное - осознать, лишь накачавшись по самые уши стимуляторами.
Но всему приходит конец. Изображение резко свернулось в точку. Жесткая палуба приняла падающее тело в грязном оливковом комбинезоне, изрядно порванном практически во всех доступных местах. Десантная штурмовая винтовка поскакала наперегонки с десантным шлемом по палубе, а ослабевшая рука, наконец, выпустила запасную батарею.
*****
- Она снова пришла в себя, - послышался мягкий голос рядом со мной, - с ней после этой переделки все как-то не так. Вот не повезло, так не повезло. Многие по паре контрактов успевают отработать и ни разу выстрела не услышать в прифронтовой полосе. А тут нападение на тыловую базу капитального ремонта кучкой диверсантов.
- Что они хотели-то? - спросил другой голос помоложе.
- Можно только догадываться. Угнали две "иглы", вывели из строя много аппаратуры и боевых единиц техники, - ответил первый голос, - Может, решили морально обновить свою штурмовую авиацию, может, просто диверсия. У фронтовой полосы все базы на готовности ноль, в крайнем случае, один. Просто так не подойдешь. А тут, в глубоком тылу, практически мирные порядки.
- Ушли? - спросил второй голос.
- Один сбили, второй ушел, - ответил первый, - это плохо, но операция очень серьезно готовилась. Диверсанты потеряли почти целый таблон пехоты при штурме и на отходе еще почти два звена штурмовиков, не считая половины транспортников. Чего там только не было: синтеты, боевые роботы, системы тяжелого огня, роботизированные машины поддержки...
- Ой, смотри, показатели уже на режим бодрствования вышли, - сказал молодой голос.
Оба голоса замолчали, послышались шорохи и тихое дыхание. Я совершенно не собирался "приходить в себя". Во-первых, и так стало ясно, что мой бредовый сон продолжается, а во-вторых, мне хотелось собраться с мыслями. Пару раз кого-то позвали по имени, не похоже, чтобы меня. Имя оказалось мягкое и певучее, похожее на "Луара", только с придыханием на первом слоге и растяжкой последнего.
- Не отзывается, - огорчился молодой голос, - может, опять какие-то погружения или всплытия сознания с уровня на уровень? Говорят, так часто бывает после сканирования у этих из Содружества.
- Не говори ерунды, - перебил первый голос, - не уподобляйся детворе, пересказывая страшилки. Есть проблема с адаптацией к их почти живой технике, а вот при сканировании проблем не бывает совсем.
- Почему ее не поместили в капсулу регенерации наших союзников, она же проходила сканирование? - спросил молодой голос, - там бы уже давно все пришло в порядок.
- Не знаю, может, после нападения там занято все сильно пострадавшими, а может, из-за того, что она участвует в программе перестройки психики для внедрения модуля управления Содружества, - ответил старший голос. - И вообще, не знаю я, нужно медиков наших спрашивать.
- Да ну их, злые они сейчас и уставшие, - отступился молодой голос, - думаю, и так все будет хорошо, лучшее медицинское оборудование столичного мира все-таки.
Голоса еще что-то обсуждали и о чем-то спорили, убаюкивая меня. Сон пришел незаметно, накрыв мягким пологом забытья. Мне снилось, что я попал в тело забавного гуманоида, отдаленно похожего на прямоходящую кошку. Темно-желтая вперемежку с рыжей короткая шерсть накрывала все тело, кое-где выделяясь более темным, практически темно-коричневым окрасом. Руки: шесть пальцев и один рудиментальный чуть выше почти на сгибе кисти. Ноги: нормальное расположение коленок, длинная, как у кошек ступня, пальцы есть, посчитать не успел. Грудь, правда, малость впалая, что создает впечатление сутулости, зато есть длинный и гибкий хвост. В теле этого существа мне почему-то ощущалось легко и уютно, невзирая на то, что в нем я фактически не был человеком. Существо находилось в кругу друзей, если сказать правильно - подруг. С ним постоянно общались, о нем заботились. В первое время кормили "с ложечки", зетем помогали ходить, постоянно поддерживали морально. Это оказался странный во всех отношениях сон.
*****
Я проснулся ночью, и мне показалось, что нахожусь у Саныча на даче. В комнате жила плотная темнота, нагретый дневным светилом воздух слегка тек через открытые окна, принося густой запах трав, за окнами ночь полнилась множеством негромких звуков. Несмотря на открытые окна, никакого освещения наружный мир не давал. Я осторожно поискал ногой пол и встал. Оказалось, что моя "кровать" представляет собой мягкий матрас, лежащий прямо на полу. Тело испытывало легкость, боль и неприятные ощущения ушли. Я добрался до стены и по ней пошел в поисках выключателя. Сначала я наткнулся на окно, оно оказалось закрыто, но сквозь "стекло" пробивались нежные порывы ветерка, и чувствовался постоянный легкий ток воздуха. Проход, еще один проход, второе окно, проход, "кровать". Отсутствие намеков на выключатель меня, в общем-то, не смутило. Я уже привык к мысленному обращению к технике, только вот и мысленные призывы действия не возымели. Добравшись до ближайшего прохода, я переступил порог. Автоматически включилось неяркое освещение с преобладанием мягкого желтого цвета. В центре небольшого помещения находилась большая бирюзовая чаша. Это можно было бы назвать бассейном или фонтаном, только вот жидкости в ней совсем не наблюдалось. Вокруг чаши шел пандус шириной с метр, чуть в сторонах от входа имелись два больших кармана, а лучше сказать помещения-лепестка.
Сев на край пустой чаши, я посмотрел на свои руки. Шесть пальцев, увенчанных чуть более толстыми подушечками на концах и небольшими ноготками, короткая густая шерсть покрывала всю руку, делая поблажки лишь небольшим участкам на ладонях.
- Ясно, сон продолжается, - подумал я, - правда, всегда остается вариант, что я соскочил с катушек. Хотя, может, вот такой вот рай предлагает вера в божество по имени Вечность? Если я не до конца умер - это уже повод к радости.
Почему-то ни страха, ни какого-то навязчивого сильного беспокойства по поводу случившегося я не испытывал. Мной продолжало двигать любопытство. Помещения-лепестки имели овальную форму. В одном из них пол покрывало ворсистое покрытие, а одна из стен демонстрировала полуоткрытый раздвижной шкаф, в котором висели какие-то матерчатые полотнища. Я коснулся двери, и изнутри постепенно набрал яркость мягкий молочно белый свет с легким добавлением желтизны. Все вещи оказались преимущественно в белых, голубых и синих тонах. На полу следующего помещения гламурно валялось несколько подушек-пуфиков. Когда я ступил на мягкий, слегка пружинящий пол, комнату так же постепенно залил неяркий желтый свет, позволивший понять, что всю противоположную стену занимало зеркало.
