Первую волну тварей он смел широким взмахом кинжала. Сухо застучали по полу рассыпающиеся кости. Комиссар выпрямился, прыгнул вперед и наконец-то изловчился пырнуть некроманта кинжалом в живот. Тот захлебнулся на половине каркающей фразы, но было уже поздно. Оживленные им скелеты заполонили все видимое пространство.
– Бежим! – пролаял Федор, схватил кобольда под мышку и выпрыгнул в окно.
Зак отшвырнул так и не очухавшегося босяка, вылетел следом. Под ногами у него кишели гровелы. Щелкали зубами, оставляя кровавые царапины, но прокусить крепкую шкуру минотавра насквозь не могли. Маггут расшвыривал их, топтал копытами.
В доме послышались возбужденные голоса. Не то объявились другие телохранители Ихуси, не то босяки Дмузга.
Лазутчики скатились по лестнице, огромными прыжками помчались к воротам, перемахивая через озерца и статуэтки. Ворота распахнулись. В них влетел взмыленный раптор, впряженный в высокую повозку. Из повозки начали выпрыгивать дроу с боевыми жезлами.
– What the fuck is going on here? – неприятно удивился Маггут.
Федор поднял плененного кобольда, закрываясь им, словно щитом. Вовремя! По полумертвому карлику хлестнул ослепительно-белый разряд, мгновенно превративший его плащ в золу. Зак на бегу подхватил фигурку садового гнома, швырнул в стрелка. Фигурка попала тому в голову. Голова разлетелась, будто гнилая тыква.
– Боевыми не стрелять! – завопил кто-то, как видно распорядитель облавы. – Парализующими! Живьем брать моховиков! Это наймиты Мсекта! Хозяин их лично замучает!
Все это было очень и очень скверно. Но тут в бой вступила третья сила – дюжина сторожевых псов, натренированных рвать глотки и откусывать конечности. Ради вожака-псоглавца они были готовы не только убивать, но получать раны, а может, и гибнуть.
Впрочем, умирать им не пришлось. За считанные секунды все было кончено. Гровелы превратились в кучки костей, стрелки – в окровавленные туши. Расправившись с врагами снаружи, стая устремилась в дом. Федор несколько раз гавкнул вослед, протяжно взвыл. Это получилось само собой, естественно и легко.
– Что ты им сказал, чувак? – спросил Зак.
– Дал. Бр-ратьям. И сестр-рам. Свободу, – ответил Стволов.
– Правильно, все равно они теперь бездомные! Дмузгу-то пришел конец. Эх, жалко, что тут нет подвалов с кордобами! А то бы я их разграбил…
Стволов согласно кивнул и забросил вялое тело кобольда в повозку, под скамейку.
Маггут приволок кравчего из сторожки и водрузил его, мотающего осовело головой, на сиденье рядом с комиссаром. Сам влез на облучок. Охранник, очевидно, остался досматривать сладкий сон. С учетом сегодняшних происшествий, можно сказать, ему сильно повезло. Разумеется, если бешеные псы не доберутся до него.
– Показывай дорогу к Мертвым шахтам, моховик!
– Конечно, – пробормотал босяк. К счастью, он не успел разглядеть многочисленные трупы, а то мог бы впасть в ступор от ужаса и дурных предчувствий. – За воротами направо.
Минотавр сжал в кулаке вожжи, щелкнул подобранным кнутом. Упряжной раптор послушно сорвался с места.
* * *
Если в предыдущие перемещения через магический портал все происходило почти мгновенно – секунда тьмы, и ты в реальном мире, то на этот раз транспорт явно дал сбой. «Что за наваждение?» – запаниковал Федор, но тут же постарался взять себя в руки.
Сделать это было сложно.
Вокруг не было ничего, кроме серой пустоты. Ни «под» ногами, ни по бокам, ни «над» головой. По всему телу растекалась ноющая пустота, всякая тяжесть отсутствовала. Полы плаща медленно реяли на неощутимом ветру.
Маггута видно не было, пленника тоже.
– Где! Я? – гавкнул комиссар. – Зак! Где?
Он замахал руками, засучил ногами в попытках хоть куда-нибудь «выплыть», но конечности от его усилий внезапно стали удлиняться, словно гуттаперчевые. Да и шея тоже! Его как будто растягивало в разные стороны, хотя «четвертующих» его лошадей не имелось. Да и сам он, вроде, не являлся казнимым преступником.
В панике Федор попытался мышечным усилием вернуть тело в прежние границы. И тут же почувствовал, что левая нога в плену у чего-то цепкого. Издалека, из серой мглы ползла увесистая, гибкая тварь. Цеплялась острыми пальцами за штанину, распарывала ногтями.
Комиссар шевельнул второй ногой, чтобы спихнуть невидимого паразита… Увы, вес ее был неподъемным.
– Что тебе надо? – завопил Федор в пустоту.
Показалась макушка цепкого создания. Оно с гулким пыхтением карабкалось по штанине, выбрасывая вверх костистые ручонки, и все ближе подбиралось к паху. Преодолело колено, оттолкнувшись от него твердыми ступнями. Комиссар еще раз попытался пустить в ход свободные конечности, да куда там! Руки потерялись где-то в серой бесконечности.
И тут тварь подняла голову. Это был гоблин Джадог. Он широко ухмылялся, тянул пальцы к паху Федора, плотоядно облизывался.
Стволов закрыл глаза от ужаса и завопил в полный голос. От его крика пустота вокруг закрутилась спиралью, засверкала всполохами, загудела. Но мерзкий содомит продолжал ползти по бедру комиссара, медленно и неуклонно. Он ухмылялся и сладострастно скалил зубы. Однако тревога уже мелькала в его похотливых глазках! Воздух стал плотнее, превратился в вихрь, в ураган. Пальцы Джадога заскользили. Он впился в штанину зубами.
Засверкали голубые молнии. Одна угодила прямо в темечко извращенца. Тот завыл громче бури и взорвался искрами, словно электрический изолятор на столбе. Глаза Стволова запорошило этим искрами, а тело прожгло в тысяче мест.
И тут все кончилось. Стало тихо, а в копчик уперлось что-то жесткое.
– Очень неопрятно! – заметил Ил-Лаарт. Он возвышался над Федором и хмурился. – Не люблю дырявую одежду.
Угорь брезгливо показал на бедро комиссара плавником и пропал за пологом балагана. Пуп все так же восседал на спине Пожирателя Плоти. Но на этот раз, как показалось Федору, он прощально прокричал «хей-хей!».
«Померещится же такой кошмар», – подумал Стволов, встал и огляделся. Нюх и острота зрения пропали, он вновь был человеком, а не псоглавцем. Притом человеком в порванных, обслюнявленных штанах!
– Наср! Так это была не галлюцинация? – пробормотал ошарашенный Федор. – Змеиную шкуру прогрыз, мертвый подонок!
– Сир, пожалуйте в фургон! – услышал он призыв возничего. В голосе дроу звучала паника – парнишку явно напугал сокрушительный визит Пожирателя Плоти. – А где твой товарищ, сир этруск?
Половина ведьминого шатра была снесена. Судя по следам, разгром учинил Угорь. Сначала Федор увидел яркое перо из набора Волосебугу, которое лежало у него под ногами, всего в локте от центра бездействующего портала. Как оно тут очутилось? Но по-настоящему встревожиться комиссар не успел: с ревом воздуха перед ним возник портал. Оттуда выпал Зак в привычном виде афроорка и с кобольдом под мышкой. Тот вяло трепыхался и пускал пузыри.
– Fuck! Думал, конец мне пришел, – проревел комдив. – А когда этот подонок очухался и стал орать как резаный, так и вовсе. Вечность его стоны терпеть, представляешь?
– А по мне Джадог ползал!..
– Все, я молчу, – ужаснулся Зак. – Погнали быстро в лагерь, пока этот уродец не подох окончательно. Эй, возница, наша одежда у тебя?
* * *
В ополчении, как и в АОТ, обстановка была тревожной. Хмурые воительницы после полудня отбыли на Совет Домов Мензоберранзана. То ли похмелье мучило девушек, то ли плохие предчувствия. Войско практически добралось до цели, а солдат в нем то что не прибавилось, а даже убыло. Полисы Подтеменья трусливо прятали головы в пепел, мечтая пережить извержение в своих прохладных ущельях.
Выступать такими слабыми силами против самозванного Вэйруна было очевидным самоубийством. Беспощадный замысел подлого Шмурлага, увы, грозил воплотиться в реальность.
Покидать ставку командование запретило, солдаты маялись бездельем и с тоской посматривали за ворота лагеря. Хорошо, что место было окраинное, и гомонящих толп не просматривалось. Зато яркие высотки в центре столицы видны были превосходно.
Когда уже все истомились, появился вороной раптор Фундис. Он привез и маджаи, и младшую жрицу. Отдельной повозки для Хино не было, хотя в город она отправлялась на присланной Советом бричке. Все это выглядело подозрительно.
Проходя рядом с Федором, Фундис бросила едва слышно, сквозь зубы:
– Придержите с Заком своих у штабной черепахи.
Стволов передал приказ маджаи комдиву, и золотоискатели отправились по лагерю, собирать свою «сотню». Между тем Фундис объявила по подразделению ужин с последующей увольнительной на всю ночь.
Минут через десять безумный гений Отож, сообразительный подхалим Боксугр, пугливый силач Нуггар, хитрый толстяк Рож, жирный хитрец Цаво, пронырливый Квакваса, бельмастый Пуп, пожилой Волосебугу, ушлый Минджуку, восторженный Онибабо, похотливые Клюш и Пунай, верный Люсьен, беспощадный Ил-Лаарт и примазавшийся к ним Жрадк недовольно толпились возле черепахи. Прочие ополченцы принюхивались к грибной каше с рыбой и стучали ложками по чашкам.
