Пайпер и Зои устроились очень быстро, явно знакомые с этим местом. Теперь я понимала, почему на Острове Пайпер предпочитал крохотную каморку и тонкий свернутый матрас.
– Скажи нам, что случилось, – попросила я.
Его голос звучал тихим и уставшим.
– Разве ты не хотела бы поспать вместо того, чтобы слушать такие подробности?
– В любом случае я и во сне их увижу.
Зои вздохнула.
– Тогда тебе лучше рассказать всё сейчас. Если она опять увидит это во сне, никто из нас вообще не отдохнет.
– Ладно. – Повисла долгая пауза, затем он продолжил: – Ну, это было лучше, чем ты предсказала, с одной стороны. В плане численности, я имею в виду, потому что нам удалось увести вторых отплывших на безопасное расстояние.
– А с другой? – спросила я.
– Хуже. Из-за того, что они сделали с теми, кого схватили.
– Но когда мы еще были на Острове, то видели из окна, что они, главным образом, брали пленных. И уводили их к себе.
– Знаю, – Пайпер поерзал на каменном полу. – Их не убивали. Сначала. Затем они собрали всех пленных во дворе, после того, как взяли внешние стены крепости. Нам пришлось отступить на верхние этажи. Я находился на бастионе и видел всё. Они всех связали, даже раненых. А потом проверили по списку, одного за другим, глядя на черты лица. Некоторых отставили в сторону и увели на корабль. Остальных – просто убили на месте. Перерезали горло, прямо в том же ряду вместе с теми, кто еще ждал, пока до них дойдет женщина со списком.
Я видела то, что он описывал. Отблески этой сцены мне уже являлись раньше, в первую ночь после возвращения на материк, когда я разбудила Кипа криком. Но, как и большинство моих видений, это предстало лишь вереницей нечетких впечатлений. А сейчас слова Пайпера прояснили то, что видела тогда, раскрасив в цвета серые и расплывчатые фрагменты.
– Как они могли знать, кто есть кто? И кто их близнецы? – спросила Зои. – У них ведь на Острове нет регистрационных бумаг.
– Не нужно недооценивать, какими сведениями они обладают, – сказал он. – Мы давно подозревали, что они составили список тех, кто, по их мнению, переехал на Остров. Вычислив тем же способом, каким они следят за Омегами последнее время. Теперь исчезнуть становится всё сложнее и сложнее. Хотя они не так решали, кого из пленных убить, а кого забрать с собой. Или не совсем так.
– Женщина со списком, – произнесла я, сомкнув веки и наблюдая, как это чудовищное зрелище разворачивается перед глазами. – Это была она.
– Я не видел ее клейма с бастиона, – сказал Пайпер, – но, должно быть, это действительно была Исповедница. Я заметил, как солдаты держались от нее на расстоянии – она ведь не Альфа. Но при этом немедленно выполняли ее приказания. Она проверяла пленных по списку, но часто наклонялась или, закрыв глаза, прикладывала ладонь к их головам. Затем она лишь кивала, и солдаты подходили и перерезали горло.
Я всё это видела. Ее кивки казались более жестокими, чем клинки солдат, рассекающие плоть. С ошеломляющей небрежностью она посылала едва заметный кивок стоящим в ожидании солдатам и тут же переходила к следующему пленнику.
Зои заговорила первой:
– Сколько ушло с Острова?
– Больше двух третьих ушли на лодках. Все дети и почти все мирные граждане. Но второе плавание снарядили в большой спешке, да и корабли были перегружены. Один осел в рифах. Нам удалось спасти троих, посадив их в детские ялики, а затем спрятав в пещерах. – Он невесело засмеялся. – Не слишком-то это помогло тем троим – они остались на Острове в ту ночь, когда прибыли Альфы.
В тишине вновь нахлынули воспоминания о сражении, такие живые и яркие, что, казалось, я снова чувствовала запах крови и вина. Я знала, что Кип и Пайпер тоже думали об этом.
– Вы видели, как сражение началось, – продолжил Пайпер. – Когда вы уехали, многое пошло, как ты и говорила. Северный тоннель пал после полуночи, но мы устроили за ним баррикады. Они заполонили всю кальдеру. На улицах, у закрытых домов вспыхивали бесчисленные схватки. Однако они были осторожны – Альфы, я имею в виду. Они убивали, но не без разбора. Выкуривали людей огнем.
– И в конце? – Зои проявляла нетерпение.
– Нас просто захватили. А немного погодя стало ясно, что больше нечего защищать. Они спалили город дотла, заблокировали тоннели. Разрушили главные ворота в крепость. Мы держали только верхние этажи. Когда они зарезали большинство пленных во дворе, нас, должно быть, осталось около девяноста, живых и не схваченных, против шести сотен солдат. Мы бы никогда не выбрались из крепости живьем, если бы они убивали всех подряд. Никогда бы не подумал, что буду благодарен Исповеднице. – Он точно выплюнул ее имя. – Но они по возможности старались никого не убивать, пока не собрали всех пленных во дворе и она их не проверила. Поэтому мы воспользовались их замешательством и сбежали из крепости. Темнота и дым тоже сыграли нам на руку – к тому времени они спалили половину города. Они думали, что в любом случае держат нас в ловушке. Они же не знали о лодках в пещере, так что, когда мы перешли через край кальдеры, они устремились в гавань. Когда мы направились к восточной стороне, они, верно, подумали, что мы собираемся уплыть.
Снова раздался невеселый смешок.
– Они не моряки, это точно. Мы сели на плоты и челны в рифах, а их большие корабли не смогли подобраться к нам. Да и много шлюпок застряло, когда попытались погнаться за нами. Они не смогли поймать нас, несмотря на наши смешные лодчонки. У нас был самый убогий флот, какой вы когда-либо видели. Кроме того, мы никогда не плавали в таких посудинах до материка. Однако мы знаем рифы в обратном направлении, они же в темноте не могли и сдвинуться с места. Да и за рифами, где на якоре стоял их флот, людей почти не осталось, кроме кораблей с пленными. Мы захватили два их корабля, прежде чем они поняли, что происходит. На других даже не было команды, чтобы отправиться за нами в погоню. Но думаю, что к тому времени они уже поняли, что не найдут того, кого искали.
– Как они могли это узнать? – спросил Кип.
– Исповедница узнала, – сказала я. – Она почувствовала это, я уверена.
– Может быть. Но она им и не понадобилась. Они просто спросили.
– А я и не знал, что вы успели с ними сдружиться.
Пайпер пропустил мимо ушей язвительную реплику Кипа.
– Солдаты согнали всех пленных во двор и, прежде чем начали их убивать, прокричали об этом.
Последовала пауза, но я уже знала, что он сейчас скажет.
– Они объявили, что отпустят всех, если мы выдадим вас двоих.
Я почувствовала резкий вздох Кипа, обдавший мое плечо. Я закрыла глаза, хотя в такой темноте это не имело значения.
* * *
Я проснулась рано, удивляясь, что мне вообще удалось поспать. Я не хотела никого видеть и с облегчением заметила, что тишину в пещере нарушает лишь сонное дыхание. Однако, отодвинув мокрый от росы плющ, заслонявший вход в пещеру, я увидела снаружи Пайпера: он методично точил нож о камень, на котором сидел. С самого Острова я не видела его при дневном свете. Небо едва окрасила заря, но было вполне светло, чтобы разглядеть его раны: на две трети заплывший глаз и длинный порез на руке.
– Всё не так ужасно, как выглядит. Зои вообще едва ли это почувствовала, – сказал он. – А глаз и вовсе несчастный случай – я случайно ударил веслом по лицу, когда мы спускали лодки из пещеры.
– Не нужно мне врать, – попросила я.
Он посмотрел на меня с полуулыбкой.
– Да, похоже, не стоит и пытаться. – Он потрогал опухший глаз. – Мы оба знаем, что я рискнул, позволив тебе уйти. Когда я сообщил об этом Ассамблее, некоторые из них дали понять, что они по этому поводу думают. А за синяк должен благодарить Саймона.
– Прости, – вымолвила я. – Теперь для тебя всё кончено, да? С Ополчением?
Он пожал плечами.
– Ну, я теперь не лидер, но это не имеет значения. Я продолжу работать, если еще осталось Ополчение, ради которого стоит работать.
– Ну а это, – я указала на рану на его руке. – Это ведь не от твоей Ассамблеи.
Я наклонилась поближе и увидела, что порез уже зашит, хоть и неаккуратно.
– Нет, то был какой-то солдат Совета, – он проследил за моим взглядом. – Я знаю, выглядит не слишком мило. Если честно, это зашила однорукая женщина в лодке, да еще во время качки.
Я засмеялась. Он подвинулся, освободив для меня место на плоской верхушке камня.
– Прости, я-то уж точно не должна смеяться, – извинилась я. – Больше, чем кто-либо.
Он взглянул очень внимательно. Я даже смутилась, когда лицо Пайпера оказалась так близко, что можно было разглядеть волоски на его щетине. Я посмотрела вниз и увидела, что кожа вокруг раны на руке сморщена на каждом стежке.
– Ты плохо спала прошлой ночью? – спросил он.
Я покачала головой.
– Я плохо спала и в лучшие времена.
Повисла долгая пауза.
– А другие – те, кто сбежал с Острова вместе с тобой, как та женщина, что зашивала руку, – куда они пошли?
