Двое караульных игв расхаживали вдоль коридора, заглядывая в камеры, забранные толстыми прутьями. Камеры были одиночные, в каждой из них находилось по заключенному. Это были люди и ангелы. Большей частью узники были прикованы к стене в вертикальном положении, но кое-кому дозволялось перемещаться по камере, волоча за ножными кандалами тяжелые чугунные шары. Ложиться заключенными запрещалось. Игвы строго следили за этим. В руках игв были длинные пики, и уморившихся узников они подбадривали болезненными уколами.
Лева прошел мимо камер. Некоторые из заключенных были ему знакомы. В камерах тянули сроки люди не маленькие -- высшие сановники империи и чиновники советского государства. Это были строители империи, которые, не жалея свой народ, возводили в России престол яростному Жругру. Эти чиновники не обладали такой властью, чтобы заслужить томление в ледяных глыбах, и в преисподней занимались почти тем, чем привыкли в земной жизни. Каждый день они вносили вклад в укрепление могущества Друккарга, таская на себе тяжелые камни для постройки крепости. А в минуты краткого отдыха испытывали на себе те же муки и унижения, которые в период земной жизни доставляли другим людям. Еще здесь было несколько ангелов из высших миров, посланных в Друккарг с миссией просветления, но схваченных игвами и посаженными на цепь. Ангелы не трудились на каторжных работах и не подвергались особым унижениям, они считались военнопленными, и князь Гагтунгр рассчитывал сломить их упорство долгим и томительным заключением, чтобы переманить на свою сторону.
"Где же искать Блейда?" -- подумал Лева. В подземной тюрьме его не было. Новик рассказывал, что оставил Блейда в базилике храма. И Лева, пронзая, как снаряд, каменные переборки стен и толщу земли, двинулся к базилике. В одном из подземных переходов он услышал громкие голоса. Игвы о чем-то спорили друг с другом. Этот коридор был освещен лучше других, вдобавок через каждые десять шагов здесь стояло по вооруженному часовому. Лева прошел сквозь дверь в комнату, откуда доносились голоса.
За широким столом под собственным парадным портретом сидел игва в зеленом мундире с золотым шитьем. Лева посмотрел на портрет, где этот игва красовался в полный рост, и догадался, что перед ним Ум Великий игва Друккарга. Перед Умом стояло какое-то серое существо, напоминающее демона со шпиля базилики. У демона была вытянутая морда, оканчивающаяся хоботком, и словно сложенные из туалетной бумаги крылья. Леве очень не понравился этот хоботок, и он прозвал демона вампиром.
Великий игва и демон о чем-то спорили друг с другом, но как только Лева вошел в комнату, демон тут же замолчал и в ужасе уставился на Леву. Без сомнения, он видел Леву. Ум продолжал что-то говорить, но тут же смолк, перехватив взгляд демона. В следующую секунду вампир подскочил и, взмахнув крыльями, кинулся на Леву. Лева опешил от неожиданности. В руке у него вместо бластера оказался дробовик. Лева нажал на спуск. Громко хлопнул дуплет. Вампир с немыслимой скоростью сделал кульбит и уклонился от выпушенной картечи. И в тот же миг Лева ощутил на шее хватку скрюченных пальцев вампира. Вампир душил Леву, а его хищный хоботок бился о пластиковое забрало шлема, пытаясь забраться внутрь. Лева ударил вампира дробовиком. Тело вампира было упругое, но скользкое, будто покрытое слизью.
-- Каркадах! -- выкрикнул вампир.
Великий игва очнулся и вскинул руки, будто намереваясь запустить в Леву большим камнем. Ум прокричал какое-то заклинание. Из его рук вылетел светящийся вихрь. Вихрь окутал борющихся вампира и Леву. Раздался электрический треск, и Лева ощутил, что повисший на шее вампир стал во много раз тяжелее. Лева зашатался под тяжестью вампира, пытаясь сбросить его с себя. Но вампир становился все сильнее и тяжелее. Он гнул Леву к земле. Пальцы вампира мертвой хваткой сдавили Леве горло. Все поплыло перед Левиным взором, и он опрокинулся на пол. Последнее его видение было страшным. Козырек шлема откинулся, и в рот Леве скользнул извивающийся хоботок вампира.
Глава 15. Для кого смерть лучше жизни
С недавних пор у Луцкого не заладилось в отношениях с Ириной. Нет, Ирина была по-прежнему исполнительной секретаршей и даже, если бы того захотел Луцкий, покорной секс-рабыней, однако после недавней игры их роли словно бы переменились. Луцкий старался не встречаться взглядом со своей секретаршей. В зеленых глазах Ирины он видел отражение того кошмарного ящера. И он больше не требовал от нее близости. Теперь все решала сама Ирина. Вчера, положив какую-то распечатку, она уселась на стол перед Луцким. Ее левая нога в черном чулке легла на правый подлокотник его кресла, правая -- на левый.
-- Не хочешь взглянуть, есть ли там белье? -- тонкие пальцы Ирины приподняли подбородок Луцкого.
На бледном лице Ирины блуждала чуть смущенная улыбка, но ее глаза приобрели то же выражение, что запомнилось Луцкому по последнему сеансу игры. Ему привиделось, что на него смотрят зеленые глаза ящера с вертикальными щелочками зрачков.
-- Ну смелее! Ты же сам просил об этом... -- Ирина положила руки на затылок Луцкого.
-- Я... я... не хочу, -- промямлил Луцкий.
-- Ну чего ты так боишься?.. Ты ведь всегда мечтал об этом...
Щеки Луцкого ощутили гладкий капрон ее чулок. Мини-юбка Ирины взлетела вверх. Как и подозревал Луцкий, нижнего белья на ней не было. Лобок и промежность были гладко выбриты. Цепкие пальцы Ирины сомкнулись на затылке Луцкого. Она привлекла его голову к себе и ткнула лицом в потекшую вагину.
-- Ты -- язычком, как умеешь... -- застонала Ирина.
Она изогнулась всем телом и откинулась назад. Ее ноги крепко обнимали голову Луцкого, и он покорно исполнил все, что от него хотели. Когда Ирина содрогнулась в последнем оргазме, она с силой оттолкнула Луцкого. Координатор откинулся на спинку кресла. Они некоторое время сидели друг против друга, привыкая к новым ролям.
Луцкий опомнился и оправил галстук.
-- Ирина Валентиновна, я думаю, нам лучше расстаться. Вы же понимаете...
-- Я тебя не оставлю, мой милый, -- мягко улыбнулась Ирина. -- Мы с тобой никогда не расстанемся, разве ты это еще не понял?
-- Я больше не хочу так...
-- Ничего, скоро привыкнешь. Я тоже в долгу не останусь, разрешу себя отшлепать. Ты ведь об этом мечтаешь? -- скосила на него глаза Ирина.
-- Нет, не хочу... Будет лучше, если вы уйдете с работы.
-- А почему я? Может, лучше уйти тебе, дорогой?
Ноготок Ирины скользнул по шее Луцкого. Он почувствовал боль. И когда поднес руку, на ней осталась кровь.
-- Ведьма! -- вскрикнул Луцкий, вскакивая с кресла.
-- Ну что ты, милый! Я рангом повыше, -- острый носок туфельки ткнул Луцкого в мошонку. Он упал на кресло и откатился к стене.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
